В ДЕЛАХ НЕ ЗНАЛ УДЕРЖУ
Постоянные читатели нашей рубрики «Неизвестные знаменитости» должны помнить, что в прошлом году мы дополнили её разделом, который назвали «На Осыпной. У Дмитриева». Поясним. Некогда на улице Осыпной располагалась студия нижегородского светописца Максима Петровича Дмитриева. Сейчас здесь находится Музей русской фотографии. Мы часто его посещаем и удивляемся: как много фотограф в своё время запечатлел гостей Нижнего Новгорода. Среди них писатели, художники, известные, по истории города, купцы, учёные, артисты. Они не были уроженцами нашей земли, но посещение города не было для них случайным. И вот мы решили обратиться к этим фотографиям и узнать, кто на них изображён и что этих людей связывало с Нижним Новгородом. Сегодня остановимся вот у этой фотографии. Кто этот человек? Имя его известно — Аким Никитин, артист цирка. Этому человеку наш город обязан появлением первого в России стационарного каменного цирка. Здание его сохранилось и поныне, но узнать его трудно. Дмитриев фотографировал его у себя в мастерской. Фон, на котором он снят, проглядывается на многих дмитриевских снимках.
«Гаер», «клишник», владелец цирка»…
А начнём мы наше повествование с зачина. Было у саратовского шарманщика Александра Никитовича Никитина три сына. Помещик отпустил его на отхожий промысел, и стал он зарабатывать на жизнь семьи музыкой. Ребята подросли и присоединились к отцу. Разные они были по характеру: старший, Дмитрий рос тугодумом, средний — Аким был хиловат, но отличался сообразительностью, а младший, Пётр слыл незлобивым, но забиякой. А вот к увлечению они пристрастились одному — начали показывать публике свои способности: Дмитрий изображал из себя атлета и ловко управлялся с гирями, Пётр выходил на разостланный ковёр с дрессированной обёзьянкой, а Аким взял на себя роль гаера — зазывалы. Публика хохотала над его присказками, прибаутками да побасёнками. Тогда это называлось «газировкой», потому что выступали они на газонах. Так и росли дети, не зная школьных премудростей, самостоятельно постигая грамоту. Казалось, пройдёт детство, прибьются они к балаганщикам и, насколько возможно, останутся «искусниками разных телодвижений». А таковых много кочевало по России, развлекая публику на базарах и ярмарках. Но они не пошли по этому пути, хотя и начинали. Местом их выступлений был берег Волги, а зрителями — бурлаки да грузчики. Заезжий комедиант-итальянец отпросил братьев к себе на учёбу. И путём оплеух и зуботычин продолжил совершенствовать их балаганное мастерство. Дмитрий удерживал на себе акробатические пирамиды. Пётр научился глотать шпаги, и лишь Аким продолжал быть гаером-насмешником и завлекать публику в балаганы. Но не только. Он был обладателем уникального балаганного мастерства. В афише оно значилось как клишник. Этой цирковой специальности сегодня не существует. А тогдашний зритель знал, что он увидит «человека без костей», или «гуттаперчевого человека». Кстати, за всю историю русского цирка было два таких акробата-уникума, и один из них — Аким Никитин. Как-то получилось само собой, что Аким в семье верховодить стал. Он намечал маршруты гастрольных поездок, придумывал номера, вёл расчёты, советовал, что и как делать нужно. Семейство и не возражало, наоборот, без его согласия никаких решений не принимали. А что перечить, если у человека обнаружилась цепкая память и способность к арифметическим подсчётам. Пусть всё в дело идёт. К тому же обнаружились у Акима куражистые замашки, трудности его не пугали. Так, переступив через все сомнения, к ужасу братьев, отца и матери, он приобрёл… цирк. Купил у разорившегося усталого австрийского антрепренёра и неудачного дрессировщика Беранека. Благодаря привычке Акима Никитина всё записывать в гроссбухи, мы сегодня можем знать, чем он стал владеть: цирковыми лошадьми, фургонами, костюмами, шапитонами и «прочими принадлежностями, относящимися к заведению». Под записью стояла дата «декабря 5 дня 1873 года». Эта дата личного приобретения стала днём рождения российского цирка.
Целая империя
Цирк до Акима Никитина в России был искусством иностранного изобретения. Как только российские города освобождались от снега и приходило в них тепло, так на площадях появлялись шапито и балаганы гастролёров. Афиши призывали смотреть то «королей чёрной магии», то «заклинательницу змей, красавицу креолку, танцующую с четырёхметровым удавом», то «диких женщин из дагомейской колонии под предводительством принцессы Гуммы», а то откудато взявшихся в таком количестве борцов, мировых чемпионов. На первых порах и Акиму Никитину приходилось пользоваться «завлекаловкой», публика была падка до иностранных имён. В Нижнем зрители могли видеть прыжки из-под купола цирка «королевы воздуха и воды» в небольшую яму, вырытую посреди манежа. По афишной легенде, прыжок исполняла «голландская артистка мисс Ван-Дер-Вельде», которая в недавнем прошлом была отчаянной одесской девчонкой. К сожалению, изначальное её имя так и осталось неизвестным. А когда Никитины начали гастролировать, то всегда назывались «русскими цирками братьев Никитиных», так что иностранным зрителям приходилось заучивать русские имена полюбившихся артистов. Случилась с Акимом Никитиным ещё одна трудность. Путешествуя по свету, стал попадать он впросак, не зная, как обращаться к видным гостям, которые посещали представления. Биографы Акима Никитина в одном из его гроссбухов обнаружили составленный им словарь премудростей светского общения: «позвольте вам представить…», «очень рад иметь эту честь…», «милостивейшему государю»… Он учился везде и всему. Бывая в разных городах, он всегда посещал музеи и высматривал в них местные дивности, чтобы позаимствовать что-то в репертуар циркового представления. Он даже взял урок у… президента Америки Авраама Линькольна, посетив в Петербурге «Кабинет редкостей и новостей», где прослушал лекцию о человеке, который сделал себя сам. У него с президентом совпало то, что они приучали себя с молодости думать и додумываться. Посещая цирковые балаганы, Аким подбирал борцов в свой цирк. Привёл он на манеж медвежьих поводырей — сергачан. Шесть лет в цирках, которыми владели братья Никитины, проработал нижегородский силач Иван Заикин. На склоне лет он напишет: «Собственно говоря, цирк Никитина сделал из меня всесторонне развитого тяжелоатлета, а не просто борца». Но ярмарочные балаганы Акима Никитина уже не устраивали. Всё это времянки с бродячими артистами и гастролёрами. Но первая часть задуманного сделана — по всей Волге колесят свои русские циркачи. Огромная цирковая империя создана. В его замыслах есть даже строительство плавучего цирка. Но это в будущем…
Глаз положил
А пока… замысел капитальный. Пришла пора строить каменный цирк на века. Таких пока нет в России. Их, Никитиных, будет первый. Место определено и хорошо продумано — Нижний Новгород. Никитины здесь уже имели свой балаган. Затем сменили его деревянным цирком. Подошла очередь каменного… Ежегодная ярмарка будет хорошей рекламой цирка. Сюда, на тёплое место, вместо продуваемых ветрами брезентовых шапито потянутся гастролёры. Цирк может работать и зимой. Быстрота, с какой воплощал Аким Никитин свои планы в жизнь, не оставляла надежд конкурентам. Чуть больше года потребовалось на строительство каменного цирка на самом бойком месте ярмарки — Старо-Самотечной площади. 19 июля 1887 года состоялось первое представление. В гроссбухе Акима Никитина появилась запись: «… внести в календарь по Нижегородской ярмарке за 1888 год — большой каменный цирк бр. Никитиных. Собственное (дважды подчёркнуто) электрическое освещение. Состав труппы 140 персон. 90 лошадей…» Нижегородский цирк Аким оставил на попечение брата Петра, а сам продолжал строить цирки по всей России. В Нижний он уже заглядывал только с гастролями. В 1899 году его труппа выступала на ярмарке. Вот тогда с ним и познакомился Максим Горький. А свёл его с Акимом гостивший у писателя московский репортёр Владимир Гиляровский. Гуляли они с Горьким по набережной Волги, и подумалось им зайти в цирк к Акиму Никитину. Для Гиляровского Аким был старым знакомым. Встретил их циркач приветливо, по-другому он и не умел. Показал цирк, водил в конюшни, знакомил с артистами, а прощаясь, преподнёс Горькому «Почётный билет» на постоянное посещение всех цирковых представлений, включая и репетиции. А писатель отблагодарил его посвоему. В романе «Жизнь Клима Самгина» у отца Клима отчество Акимович, случайно ли это? Да, честно говоря, имена Клим и Аким очень созвучны. Но пусть в этом разбираются литературоведы и биографы, мы лишь высказываем свою версию. В книге посещений цирка гостями есть запись, сделанная Максимом Горьким 25 августа 1902 года: «Люблю цирк и его артистов — людей, которые ежедневно и спокойно рискуют жизнью». А за ней идёт запись Шаляпина. Видимо, друзья приходили к Никитину вместе, и теперь уже Горький знакомил Шаляпина с цирковой знаменитостью. И вот тут, глядя на фотографию Акима Александровича Никитина, сделанную нижегородским фотомастером Максимом Дмитриевым, думается: а не Горький ли подал фотографу идею сделать портрет человека, который для русского цирка сделал столько… а сам остаётся в тени. Чем и вверг фотографа в растерянность: а как его снять? В цирке это было невозможно, низкая чувствительность фотопластин не позволит это сделать на арене во время репетиции. Вот тогда-то Максим Дмитриев и пригласил циркача в свою студию. Обычно, снимая в салонных условиях, Дмитриев подбирал приглашённой модели кресло, усаживал за резной стол, и обязательным атрибутом на столе была книга. Цирковому артисту всё это не подходило. У этого снимка нет точной даты исполнения, есть общая, приблизительная — «около 1913 года». Акиму Никитину в это время было шесть десятков лет. Как циркового артиста его тоже не снимешь — староват. Правда, он строен, пружинист, плечист, даже фрак притален и подчёркивает фигуру атлета. Да и сам цирковой динамичен, будто вбежал к фотографу, торопясь. Но если это цирковой, то кто он, да ещё и с наградами на груди? И была найдена главная деталь, которая всё прояснила — хлыст в руку. Но так, по глубокому незнанию, можно только подумать. В его руках вовсе не хлыст, а инструмент для дрессуры лошадей, и называется он шамбарьер. Аким Александрович был страстным дрессировщиком, и в его руках этот инструмент был как дирижёрская палочка, которой, касаясь тела лошади, он дублировал речевые команды. Это был высший класс дрессуры. У Акима Александровича было ещё одно качество, которое нельзя утаить. Он всем животным, отыгравшим своё на арене, обеспечивал спокойную старость в зверинце при цирке. Вот о чём смогла рассказать нам старая фотография. И мы ещё не раз побываем «У Дмитриева на Осыпной». Вы согласны?
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Фото из открытых источников.