МЫ БРАТЬЯ

История знакомства Шаляпина и Горького, рассказанная самим певцом

Многие думают, что Шаляпин и Горький были знакомы чуть ли не с детства. Нет, это не так. Они познакомились в Москве в 1900 году, когда уже были знамениты. Но правда в том, что оба родились на Волге, Шаляпин в Казани, Горький — в Нижнем Новгороде. А в ранней молодости оба жили в Казани. Там, вполне возможно, они встречались. С поры настоящего знакомства Горький стремился как можно чаще бывать на выступлениях Шаляпина. А Шаляпин не пропускал ни одной публикации Горького. Дружба эта привлекала много внимания общественности. Отношения у писателя и певца сложились тёплые и какие-то детские — они много дурачились на публике, о чём история сохранила множество свидетельств, в том числе фотографий. Горький помогал Шаляпину писать воспоминания. Шаляпин не очень владел грамотой, зато был хорошим рассказчиком. Пожалуй, первым о начале их дружбы написал журнал «Огонёк» в 1907 году. Мы разыскали номер журнала и знакомим вас с этим рассказом в дни, когда страна отмечает 150-летие со дня рождения великого певца.

Фёдор Иванович Шаляпин пользуется за границей известностью уже несколько лет. Его жена — итальянка и живет с детьми постоянно в Монце. Здесь Шаляпин проводит свои свободные недели. В настоящее время наш бас приковал к себе всеобщее внимание западно-европейского общества. С одной стороны, этот ангажемент в Нью-Йорке, где бас получит за 25 спектаклей 100 тысяч рублей и затем не менее бешеные условия гонорара в Монте-Карло, Милане и Барселоне, где он будет петь после своего турне по Америке. С другой — стоустая молва, поставившая Ф.И. Шаляпина в ряд чуть ли не вождей русского освободительного движения, эти сказки, рисующие Шаляпина в главе вооруженного пролетариата на московских баррикадах… Всё это только на том основании, что он по приезде в Петербург из Москвы после декабрьских дней 1905 года был по недоразумению арестован на несколько дней. За неимением более животрепещущих тем французские журналисты выдумали Шаляпина, и во всех парижских салонах только и говорили о «друге Максима Горького». Шаляпин охотно беседует и, очевидно, не прочь подурачить не в меру ретивых парижских интервьюеров. Журналисты тоже не кладут на руку охулки и приукрашивают втрое. Получается сказка из «Тысячи и одной ночи». Хотя, несомненно, есть и интересные мотивы. Таким мотивом является история знакомства знаменитого певца и артиста с певцом российского босячества. История знакомства более чем оригинальна. Непосвящённые могут легко усмотреть здесь блёстки фантазии. Но, по словам парижского журналиста, это — рассказ самого Шаляпина: «Я родился, — рассказывает Фёдор Иванович, — в Казани. Едва я выучился грамоте, как попал в учение к сапожнику. Рассказывают, будто к этому времени относится мое знакомство с Горьким. Ничуть не бывало. Горький — нижегородец, старше меня на целых пять лет, и тогда мы друг друга не знали. Только потом, когда мы сошлись, подружились и стали рассказывать друг другу историю нашей жизни, оказалось, что у нас есть в прошлом много интересных совпадений. Мне было 16 лет, когда я работал в Казани на лесном дворе. Через улицу помещалась булочная, куда я ходил за хлебом. В подвале, где выпекался хлеб, молодой рабочий, обнажённый по пояс, месил тесто. Это был Горький, тянувший лямку чернорабочего и не помышлявший о беллетристике. Мы тогда не были знакомы. Из Казани я попал в Уфу. Лесной двор я променял на место артельщика и состоял при станции Уфа. Я часто встречал одного чернорабочего — он передвигал вагоны с одного пути на другой. Это был Горький. Мы и тогда не были знакомы. Но в местных повременных изданиях стали появляться чьи-то небольшие рассказы. В них развёртывалась жизнь русского рабочего, и они меня захватили. Я уже и тогда чувствовал свое истинное призвание и дал себе слово, что лишь только осуществятся мои мечты, я пойду к автору рассказов и назову его братом. Этот никому неведомый автор был Максим Горький. Я еще раз изменил профессию. Я работал на Волге по перегрузке арбузов. Десять-пятнадцать рабочих составляли цепь, и арбузы перекидывались по этой цепи с парохода в амбары к берегу. За всякий арбуз, упавший в воду, приходилось слышать площадную ругань. И всё это за каких-нибудь 30 копеек в день. Я перегружал арбузы, а душа моя рвалась туда, в храм искусства. И я ушел из цепи грузчиков и пошел в театр. Статист, хорист, выходной актёр в драме, потом компримарио (оперный артист, исполняющий второстепенные роли. — Прим. Grandpaper)… Я прошёл все эти мытарства, пока один оперный артист не отрекомендовал меня в Тифлис профессору Усатову. Под руководством Усатова я учился пению. Мой голос понравился, и я получил ангажемент на басовые партии в Петербург. Однажды… Я только стал разгримировываться, как в дверь моей уборной кто-то постучался. Вошёл какой-то неизвестный и отрекомендовался: — Я Максим Горький… Я знаю историю твоей жизни… Мы братья. Так я познакомился с Горьким. И в дружеских беседах стало выясняться, что мы знакомы давнымдавно». Эту историю Шаляпин рассказал в Париже сотруднику венской газеты Neues Wiener Journal. Трудно сказать, где здесь правда переходит в фантазию венско-парижского журналиста. По крайней мере, для нас, полагавших, что мы знаем биографию Шаляпина и Горького, здесь много нового. Но экспонированы драматические положения превосходно. А драматическая экспозиция так необходима перед путешествием за океан!

С. ЛЕЛИН.