ЭХО ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Каждый солдат в майские дни 1945 года мог сказать, что с войной счёты покончены. Была изведена проказа фашизма и хотелось верить: война больше не напомнит о себе. Думалось ли тогда победителям, что она может стать частью мировой политики, а та искренняя встреча советских солдат с союзниками на Эльбе будет лишь эпизодом, который предполагалось забыть. Трудно предположить, что закончив одну войну, кому-то не терпелось начать другую. Для этого почти всё было готово. Задолго до победы в особых папках лежали разработанные сценарии будущих битв. И уже намечались политические лидеры, которые могли привести эти сценарии в действие. После войны нам казалось, что живём мы в относительно спокойном мире. Даже то, что этот мир охвачен холодной войной, как-то нас не очень тревожило. Да и не верилось, что настоящая война может повториться. Время раскрыло многие секреты тех лет. Интерес у нас к этому особый. В планах будущих, теперь уже атомных войн, не мог быть незамеченным наш город. Так какая же судьба отводилась ему? Попробуем это выяснить.
«Сверхмолния» — «Центру»
В 1998 году были преданы огласке документы особо секретного личного досье премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Тогда-то и стал известен план экстренной операции «Unthinkable» — «Немыслимое». Документ был подготовлен в строжайшем секрете британским штабом военного планирования. Отсечка начала работ — апрель 1945 года, окончание — 22 мая 1945 года. Это был полноценный план новой войны, начало которой намечалось на 1 июля 1945 года. Удар должна была нанести полумиллионная группировка англо-американских войск — 47 дивизий. Что интересно, вместе с ними должна была действовать стотысячная армия из захваченных в плен фашистских недобитышей — ещё 10-12 дивизий в немецкой форме и с немецким оружием. Обязательная цель операции — разгром Красной армии на территории бывшего Третьего рейха и начало наступления на СССР. Планировалась оккупация обширной советской территории с целью свести материальный и людской потенциал СССР до уровня, при котором «дальнейшее сопротивление Советов было бы невозможно». Были найдены письма Черчилля американским «коллегам» с просьбой помочь в этом «немыслимом» деле. Никакого объявления войны, естественно, не предполагалось, неукоснительно соблюдался факт внезапности. Советское командование хоть и было настроено празднично и победно, но бдительности не теряло. Разведка получила задание — выяснить, не готовят ли какого-нибудь сюрприза союзники. Сработал разведчик из английской резидентуры. В Москву ушла шифровка с грифом «Сверхмолния». Как и следовало ожидать, сюрприз у союзников в загашнике был, но трудно было рассчитывать на новую войну, если предыдущая только закончилась. Черчилль в своих мемуарах попробовал обрисовать ситуацию, сложившуюся весной 1945 года: «Уничтожение военной мощи Германии повлекло за собой коренное изменение отношений между коммунистической Россией и западными демократиями. Они потеряли своего общего врага, война против которого была почти единственным звеном, связывающим их союз. Отныне русский империализм и коммунистическая доктрина не видели и не ставили предела своему продвижению и стремлению к окончательному господству». Нельзя сказать, что идея новой войны британскими военными была поддержана безоговорочно. Она подверглась критике на секретном совещании английского военного ведомства. Всё стало ясно, когда американская военная разведка обнаружила, что советские оккупационные войска в Берлине неожиданно сменили дислокацию и были приведены в полную боевую готовность. В апреле, когда Черчилль отдал приказ о разработке плана «Немыслимое», военные специалисты подвергли анализу состояние Красной армии. Она показалась им измотанной в непрерывных боях и потерявшей большое количество танков и артиллерии. Конечно, так оно и было, но было и обратное. Присутствовавшие на Параде Победы в Москве 24 июня 1945 года английские военные специалисты увидели Красную армию, нисколько не потерявшую за время войны мощь. Видимо, их отчёты с парада и решили исход операции «Немыслимое», она потеряла всякий смысл. А вскоре её инициатор Уинстон Черчилль потерпел поражение на выборах и ушёл в отставку. Итак, начнём отсчёт с той военной опасности, которой мы подвергались все послевоенные годы. Упомянули же мы о плане операции «Немыслимое» потому, что он был первым в череде множества планов, которые будут потом рождаться, но теперь уже в американском авторстве. Первый опыт «плановых» угроз начал командующий американскими войсками в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр. В конце 1945 года он прикинул свой первый план «Тоталити» — «Всеохватность», имея возможность применить уже атомное оружие. Он предлагал нанести атомный удар по 17 городам Советского Союза двумя десяткам атомных бомб. Этот план был принят Объединённым комитетом начальников штабов. Военные историки до сих спорят о цели этого плана: либо дезинформировать противника, либо действительно на него напасть. Двадцать, хоть и атомных бомб, мало на 17 городов. А где взять больше? Так что «Всеохватности» не хватает. В списке городов, которые должны подвергнуться бомбардировке, значился город Горький. Он стоял четвёртым после Москвы, Баку и Новосибирска. В этом списке не было даже Ленинграда. Чем руководствовались аналитики, предлагая города для уничтожения? Их сейчас не спросишь, но явно учитывался промышленный потенциал.
Устремления разжигателей
План «Тоталити» вдохновил отставника Уинстона Черчилля. Он почувствовал себя политиком, который может быть заметен, и решился на пламенную речь 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже штата Миссури. Историки считают, что именно этот день положил начало холодной войне. Шесть дней потребовалось, чтобы Черчиллю пришёл ответ от Сталина. Причём этот ответ был растиражирован газетой «Правда» в форме интервью. Вопрос: «Как Вы расцениваете последнюю речь господина Черчилля, произнесенную им в Соединенных Штатах Америки?» Ответ: «Я расцениваю ее как опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество. Вопрос: «Можно ли считать, что речь господина Черчилля причиняет ущерб делу мира и безопасности?» Ответ: «Безусловно, да. По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И господин Черчилль здесь не одинок, — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки. Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира». Советский Союз вступал в эпоху холодной войны, расставаясь со всеми бывшими союзниками. Они превращались в потенциальных врагов. В июле 1946 года появился секретный план «Пинчер» — «Клещи», в котором атомная бомба рассматривалась как «явное преимущество» в стратегическом военно-воздушном нападении на Советский Союз. Предусматривался удар всё по тем же 20 городам, но уже пятьюдесятью атомными бомбами. Американские войска должны были вторгаться через Польшу, Болгарию и Ближний Восток. В марте 1948 года президент США Гарри Трумэн решил уточнить приоритеты внешней политики возглавляемой им страны. В марте собрался Совет национальной безопасности США, который поставил задачу «разгрома сил мирового коммунизма, руководимого Советами». «Соединённые Штаты должны взять на себя ведущую роль в организации всемирного контрнаступления с целью мобилизации и укрепления наших собственных сил, а также в подрыве мощи коммунистических сил», — говорилось в принятом документе. На свет появился план войны под названием «Чариотир» — «Колесничий». Удар планировалось нанести, как мы уже говорили, внезапно без объявления войны. На этот раз предполагалось бомбить СССР в течение месяца, сбросив 133 атомные бомбы на 70 советских городов. К атомным бомбам предполагалось добавить 250 тысяч тонн обычных. Москву предполагалось «выжечь под корень» — восемью атомными зарядами, Ленинград — семью. Дело уже дошло до того, что экипажам дальних бомбардировщиков были розданы навигационные карты, на которые нужно было нанести лишь цели.
Что остановило стратегов?
Расчёты показали, что одним махом со Страной Советов справиться будет невозможно, а тогда следует ожидать русских на берегах Ла-Манша или стратегических авиационных базах, окружавших СССР. Это не охладило пыл стратегов, на свет появились ещё планы «Флитвуд», «Сиззл» — «Шипение», «Шейкаунд» — «Встряска». Но в них лишь уточнялось количество сбрасываемых атомных бомб по мере их создания и расширялся список городов, по которым следовало нанести удар. Намечались и конкретные даты начала войны. По плану «Троян», нападение планировалось на 1 января 1950 года. По плану «Дропшот» — «Моментальный удар» — сроки начала войны сдвигались на 7 лет и вновь на 1 января. Секретная информация о плане «Дропшот» просочилась в 1978 году. Стал известен задуманный расклад войны. Только первая фаза атомной атаки уносила 20 миллионов человеческих жизней. Первой жертвой этого плана стал министр обороны США Джеймс Форрестол. Он так проникся реалиями будущей войны, что двинулся рассудком и попал в психушку. Вернуть его к полноценной жизни врачам так и не удалось. Он покончил с собой, выбросившись из окна клиники. А до этого он всё твердил: «Русские идут, русские идут. Они везде, я видел русских солдат». Что можно было ожидать от такого министра обороны? По задуманному плану ведения войны «Дропшот», город Горький был пятым в очередности на уничтожение.
Подготовил Вячеслав ФЁДОРОВ.
(Продолжение следует.)
#газета #землянижегородская #холоднаявойна #история
