История с барьерами,

— Андрей Владимирович, как вы оцениваете качество российского законодательства по садоводству?
— К сожалению, нынешний состав Государственной Думы не принял в этой сфере ни одного отвечающего сегодняшним требованиям закона. А садоводов у нас, извините, более чем полстраны. К ним я отношу и людей, у которых есть садовый участок, и тех, кто имеет приусадебное хозяйство. Садовые участки — у горожан, приусадебные хозяйства — у сельчан или жителей поселков. Если посчитать, это две трети населения страны! И вот их собственность фактически не защищена.
— И так называемая дачная амнистия не помогла?
— Она получила начало несколько лет назад, можно сказать, с моего вопроса, заданного тогдашнему президенту страны Владимиру Путину на пресс-конференции. Потом я спрашивал: «Что сделано?» Представьте: несмотря на поручение главы государства, дачная амнистия сейчас фактически увязла в болоте. До сих пор никто из официальных должностных лиц не знает, сколько всего оформлено участков. Информацию они черпают у меня.
Так вот, за пять лет зарегистрировано менее четверти земельных участков. Мало того, когда начинают выполнять поручения президента и премьер‑министра чисто механически, получается чаще всего хуже.
— Вы заинтриговали…
— Приведу такой пример. Когда вводили дачную амнистию, законом предусматривалось требование обязательного межевания. Справедливо, потому что земельный участок без межевания — это путь к конфликтам. Поэтому я в свое время согласился с председателем комитета Госдумы по законодательству Павлом Крашенинниковым, который настаивал на обязательном межевании и с которым у нас были споры по этому вопросу. Потом, перед прошлыми выборами, буквально за два месяца, выяснилось, что в администрации президента накопилось огромное количество жалоб от граждан. Камень преткновения дачной амнистии — дорогое межевание. Частные конторы, занимающиеся этой деятельностью, устанавливали высокие цены.
Были попытки ввести ограничения уровня цен на межевание. В частности, в Московской области установили высший предел. И что же? Этот барьер моментально был преодолен по принципу: «Мы берем с вас эти деньги за межевание, но вы должны еще заплатить за консультацию специалиста, за протирку теодолита спиртом и т.  д.». В результате все равно брали сколько хотели. Получалось, что воспользоваться законом о дачной амнистии могли только состоятельные люди, у бедных на это не было денег.
Перед прошлыми выборами Владимир Путин дал поручение Государственной Думе решить проблему с межеванием. И вот тут-то мы как раз подходим к механическому разрешению этого вопроса.
И вновь проблема бедных
и богатых
Тогда были приняты два федеральных закона. Суть в том, что даже незарегистрированные, не прошедшие процедуру дачной амнистии участки можно продавать и передавать по наследству, плюс было отменено обязательное межевание.
Вроде бы хорошо, что людям вышло такое послабление. Но если разобраться, немножко покопаться в сути, получается, что в данном случае дачная амнистия у нас свелась к замене одной бумажки на другую. Мы опять получили проблему бедных и богатых.
Как я уже говорил, дачной амнистией полноценно могли воспользоваться только те, кто имел деньги на межевание. Но даже после отмены обязательного межевания состоятельные люди продолжали межевать участки. Они же прекрасно знают, что если межа не проведена, значит, ваша собственность не защищена. Поэтому все, у кого есть деньги, межевались и межуются до сих пор.
Бедные же обрадовались: раз не обязательно межеваться, не будем! В результате они получают новые документы. Но, как известно, после того как были получены участки, прошло много времени, нынешние их границы зачастую не соответствуют первоначальным. И когда стали регистрировать по существующим границам без проведения обязательного межевания, тут же начали возникать межевые споры, особенно при смене собственника. Приходят наследники, либо при продаже участка поднимают старые документы. Ага, скажет один, граница-то раньше проходила на тридцать сантиметров дальше! Другой с ним не согласен. И начинаются споры.
Сейчас суды практически во всех регионах России завалены именно межевыми спорами, которые возникли на базе вот этих непродуманных решений «по облегчению». Понимаете, доупрощаться можно до предела так, что вообще весь смысл пропадает. Нельзя решать сложные проблемы путем упрощения. Других решений никто не предлагал, потому что другие решения сложные.
В принципе, законодательная деятельность не менее сложная, чем конструкторская. Когда закон конструируется, надо учитывать множество разных факторов. Поэтому сейчас самая главная задача, чтобы в Государственную Думу пришли люди, которые не сами бы придумывали, как закон поинтереснее выкрутить и получить с этого какой-то пиар, а организовывали работу по законотворческой деятельности. Именно поэтому я не преминул возможностью выступить перед участниками праймериз (предварительного голосования) партии «Единая Россия», для чего и приезжал на Нижегородчину.
— Какова перспектива рассмотрения межевых дел в суде?
— В судах бедные собственники земельных участков еще больше поражаются в правах. Бедный садовод приходит в суд и говорит: «У меня с соседом спор по границе». И начинает эмоционально излагать, как это несправедливо, достает какие-то старые бумаги советского образца с какими-то планами. Судья на это всегда отвечает: «Меня ваши старые бумаги и ваши эмоции не интересуют. Я могу принять решение только после землеустроительной экспертизы».
А землеустроительная экспертиза кем выполняется? Теми же землеустроительными конторами, которые за это тоже берут деньги. В результате человек, чтобы провести экспертизу, должен заплатить иногда больше денег, чем за само межевание. Получается, что судом защищены только люди, которые смогут найти деньги на землеустроительную экспертизу.
Прописка в России больше, чем прописка
— Андрей Владимирович, каково ваше отношение к решению Конституционного суда, которым разрешается прописка на даче?
— А вы никогда не задумывались о том, может ли Конституционный суд что-то запретить или разрешить? Разве это законодательный орган? Конституционный суд может только проверить соответствие закона или подзаконного акта на предмет соответствия его Конституции. В данном случае рассматривался 66-й федеральный закон «О садоводческих товариществах», представляющий из себя рудимент, в котором не работает ни один пункт. И там есть пункт, который запрещает прописку. Но вот парадокс: если признали этот пункт неконституционным, из этого еще не следует, что что-то разрешили или запретили. Нынешнее решение касается сельхозземель. Вы думаете, кто-нибудь сейчас почешется, чтобы что-то сделать? Да никто не почешется, как это уже было с решением Конституционного суда относительно земель поселений, принятым два года назад.
Земельные вопросы сейчас очень запущены. Работа с земельными отношениями, садоводами, крестьянскими паями — это долгая даже при профессиональном подходе работа, которая растянется на десятилетия. Быстро не получится.
— Но как вы оцениваете в принципе целесообразность и необходимость принятого Конституционным судом решения? И как его реализовать?
— Мой комментарий по горячим следам был таков: «Настоящее решение Конституционного суда лежит, скорее, в области теории, нежели практики».
В данном случае Конституционный суд указал, что есть проблема, которую надо законодательно решать. Просто так разрешить прописывать — значит, вызвать порождение новых проблем. Если я прописываюсь где-то, за мной тянется некий шлейф. Потому что прописка в России больше, чем прописка. Следом за мной должна прийти «социалка». То есть, если я прописался (зарегистрировался) в своем садоводческом товариществе, меня местные власти должны прикрепить к поликлинике, я должен получить здесь право голоса на выборах и т.  д.
Вы понимаете, что местной власти получить дополнительно энное количество человек, которым надо что-то давать, смерти подобно. Допустим, в Ленинградской области есть садоводческое товарищество в шесть тысяч участков. Если вдруг там три тысячи человек пропишется, то местной власти надо будет из бюджета отвлечь деньги, чтобы построить поликлинику, школу, детский сад. Местные чиновники — они, что, враги себе? Они будут бороться до последнего, даже если примут закон, разрешающий прописку на даче. Необходимо разработать механизм, которым будут перераспределяться средства, допустим, из бюджета города, где вы раньше были прописаны, туда, куда вы хотите переехать. Об этом механизме пока вообще никто не задумывался.
В принципе, решение вопроса о прописке не в разрешении даже прописки, а в разрешении, скорее всего, перевода вашего участка в другую категорию. То есть был участок садоводческого товарищества, и если уже сформировался какой-то поселок, тогда этот поселок просто переводится либо в ИЖС — индивидуальное жилищное строительство, либо в дачное товарищество.
Вообще же, на мой взгляд, этот вопрос касается небольшого числа садоводов-дачников. Но если механически решать эту проблему, можно такое получить! Представьте, что завтра разрешат прописку везде. Недвижимость в городах, тем более в столице, жутко дорогая. Тут же начнут стариков выписывать на дачи, чтобы освободить жилплощадь. Там же, на дачах, начнут прописываться гастарбайтеры со всего бывшего Союза.
Не посягать на право собственности
— В Нижнем Новгороде много садов, которые раньше находились за городской чертой, а теперь — на территории города. Кто, на ваш взгляд, вправе решать, оставить ли все как есть или «в интересах развития города» выселить садоводов за некую денежную компенсацию с их участков?
— Недавно я встречался с председателями этих товариществ — «Родник», «Старшие офицеры» и других. Проблема такая практически во всех крупных городах страны. Естественно, власти хотят эти земли поглотить. Право собственности должно быть священно. И просто так отобрать у человека то, чем он владеет, очень плохо, я выступаю против этого.
А в ответ на некоторые заявления о том, что сады не могут быть в городе, скажу следующее. Если мы возьмем в качестве примера Лондон, там внутри города есть несколько садоводческих товариществ, практически таких, как у нас.
— Нередко садоводы слышат и такой аргумент: те же, скажем, яблоки, выращенные в городе, вредны для здоровья.
— Это кто, власти будут определять, что мне есть, а что нет? К тому же, к примеру, в Москве съесть килограмм помидоров, выращенных в центре города, в десять раз менее вредно, чем один раз вдохнуть столичного воздуха. Тут уж либо не дышать, либо не есть.
Беседу вел
Николай РЯЗАНОВ.