За волосинку не вытащить
Хотя надо признать, что в большом татарском селе мало желающих работать в нем. Молодежь, как и повсеместно в татарских селах, давно Москва привлекает.
Но так уж сложилось, что село и сельхозпредприятие — единое целое, крепко связанное в неразрывный узел. СПК дает людям работу, владельцам земельных паев, которые «Медина» арендует, помогает в решении бытовых вопросов, обеспечивает зерном. А для старожилов сельхозпредприятие – это еще и гордость за прошлое советской поры, тогдашний колхоз имени Ленина. Он на равных соревновался с базировавшимся по соседству знаменитым на всю область колхозом «Чембилеевский». Последний не выдержал давления суровых девяностых годов прошлого столетия, распался. А колхоз имени Ленина, превратившись в СПК «Медина», выстоял, продемонстрировав свою экономическую крепость.
Но теперь может исчезнуть. Накопились у СПК многомиллионные долги, до банкротства остался лишь шаг. И обвиняют в том директора Рината Фехретдинова.
22 декабря прошлого года по предложению инициативной группы состоялось общее собрание пайщиков СПК, на котором было рассмотрено два вопроса: о прекращении директорских полномочий Фехретдинова и об избрании нового директора. Суть первого вопроса была обозначена настолько жестко, что даже не предусматривалось директорского отчета. Люди не захотели ничего слушать, и так все ясно. Что может быть страшнее, если на пороге посевной у сельхозпредприятия семена со склада забрали за долги. Счета в банке арестованы. Коровы на ферме в навозе утонули, доярки отказываются работать.
В общем, лишили Фехретдинова должности быстро и единогласно.
А на следующий день в «Медину» пожаловали приставы и объявили: или платите немедленно за кредиты 600 тысяч рублей, или будем возбуждать дело о банкротстве. Выплатили, отдав последнее. И пошли всем миром спасать ферму.
Тогда, в конце декабря, стояли сильные морозы. Невозможно было включать транспортеры, чтобы удалить навоз. Неделю приводили ферму в нормальное состояние.
Я спросил у Рината Анвяровича: может быть, несколько преувеличили люди насчет накопленных долгов по кредитам, но как можно было довести ферму до такого загрязнения?
— А я уже знал, что меня собираются выгнать. И решил: пусть все вопросы решают сами…
Неужели все дело в элементарной человеческой безответственности? Но притормозим с выводом. Фехретдинов из местных, начинал комбайнером, был в передовиках. Потом работал снабженцем. Года два перед директорством был в СПК главным инженером. Нет, не посоветовал бы на такую должность человека с признаками безответственности прежний директор Гаяр Хасянов. Маститый руководитель, орденоносец, более тридцати лет возглавлявший «Медину».
Именно Гаяр Абдрахманович рекомендовал когда-то Рината Анвяровича на пост директора. И бывший главный агроном хозяйства Равиль Салехов, известный в районе специалист своего дела, более трех десятков лет успешно возглавлявший растениеводство в «Медине», тоже голосовал за Фехретдинова. Правда, вскоре ушел из агрономов и стал главой сельской администрации.
А теперь Салехов и Хасянов стали главными инициаторами снятия с должности Фехретдинова. И в том тоже просматривается закономерность. Они выдвигали его на директорство, доверили производство, надеялись, что СПК и дальше будет идти только в гору… И вдруг остро встал вопрос: быть или не быть?
Ошибка липла к ошибке
— Сейчас, по истечении некоторого времени после отстранения от должности, не появилось ощущение, что не хватило способностей, опыта в руководстве сельхозпредприятием? — спрашиваю у Рината Фехретдинова.
— Способностей хватало. Моя ошибка в том, что согласился быть директором при существовании клановости, — ответил он.
Но только ли в том его ошибка?
Вспоминается первая встреча с Ринатом. Была глубокая осень 2010 года. Фехретдинов чуть более полугода проработал директором, но уже выпало суровое испытание: засушливое лето, и как следствие небольшой урожай зерна. А хозяйство живет за счет этого. Не запасли и нужного количества кормов для скота, надо закупать, изыскивать дополнительные средства. Но Ринат не жаловался, рассказывал о планах. Надо кое-что изменить в структуре посевов, тогда появится возможность извлечь экономическую выгоду. А если поработать с кормовым клином, то будет в достатке хороших кормов для фермы. Уверенно заявлял руководитель, что через три года можно будет довести годовой надой молока на корову до трех тонн.
Все доводы, расчеты, соображения выглядели реальными. Было ощущение, что у человека есть желание работать. А желающего, как уверяли мудрецы, можно тащить и за волосинку.
Но внешние обстоятельства за время непродолжительного руководства Фехретдинова не стали ему попутным ветром. Скорее наоборот — жестким встречным. Ринат Анвярович принял хозяйство с долгами, по его словам, получил их в наследство около 10 миллионов. И тем не менее в первый труднейший год с августа по декабрь выплатил 6 млн. Но нужно было на что-то жить, развиваться. Отсюда новые кредиты.
Была надежда на урожайный 2011 год. Собрали 6 тысяч тонн зерна. Но оно упало в цене. Расходы не уменьшились, а прибыль получили вовсе не ту, на какую рассчитывали.
Осенью того же года решили занять озимыми 1200 гектаров – половину зернового клина. Затратили на сев около 4 млн рублей. Из-под снега вышло 10 процентов озимых, 90 процентов погибли. Получилось, затраченные миллионы улетели в раскрытое окно. И снова возникла необходимость занимать деньги.
Тогда и поползли по Медяне разговоры, что хозяйство быстро набирает миллионы долгов. А следующий год дал новую пищу пересудам. Глава сельской администрации Салехов, утративший контакт с Фехретдиновым, дважды за два года заводил с односельчанами разговор: как бы не потерять СПК. Люди не поддержали: только начинает Ринат, старается, хотя многое не получается. И только когда приехали забирать семенное зерно за долги, в «Медине» поняли, к чему пришли.
Надо заметить, в «Медине» за три года не прошло ни одного отчетного собрания пайщиков. Ни одной ревизии. А ведь на собраниях директору как раз и можно было изложить ситуацию, совета попросить. Не зря говорят: одна голова хорошо… А у Фехретдинова, по его словам, руки не дошли. Но готов все документы предоставить и никаких проверок не опасается.
И в управлении сельского хозяйства должны повиниться: как не заметили аномалии с проведением годовых отчетов в «Медине»?
Думается, правомерно взять на себя часть вины за случившееся в СПК и бывшему директору Гаяру Хасянову. Он года два был председателем земского собрания и одновременно оставался директором СПК. Больше занимался районными делами. А в хозяйстве забот невпроворот. Там необходимо повседневное присутствие директора. Тогда уже были возможности решать проблемы с техническим оснащением сельхозпредприятия, с обновлением животноводческих помещений. Но чтобы стать участником той или иной программы, необходимо было приложить огромные усилия именно директора.
В результате ничего не получила «Медина» для животноводства и ничтожно мало приобрела для машинного парка. Так что неспроста возник вопрос: кому быть директором — Хасянову или Фехретдинову. Гаяр Абдрахманович пожелал добровольно уйти с поста – по возрасту, по состоянию здоровья.
А что дальше?
С чем же может идти в завтрашний день «Медина»? В хозяйстве есть хороший зерновой ток, неплохие мастерская и гаражи. Помещение фермы сносное, еще может послужить и будучи нереконструированным, ведь дело это затратное. А вот три сотни коров… Какие они? Пенсионеры, как назвал их Фехретдинов. Некоторым буренкам более десяти лет. Большого молока ждать не приходится. За прошлый год в хозяйстве надоили на корову по 1600 кг. Какой при таких показателях может быть доход от фермы? Никто ею давно по-настоящему не занимался.
Но самое страшное для сельхозпредприятия в том, что перед посевной оно оказалось без семян, без ГСМ и без денег.
Благо, постаралось управление сельского хозяйства. Договорились внутри района, и по принципу «с миру по нитке» получит «Медина» в долг порядка трехсот тонн семян, разумеется, не элитных. На весенний сев хватит.
Над вопросом, как жить дальше, будет думать не только новый директор СПК «Медина» Фарит Айнуллин. Но и все, кто очень хочет, чтобы в селе сохранилось сельхозпредприятие. Найти пути выхода из кризиса непросто, но если подойти к делу сообща, всем миром, то умирающее хозяйство спасти еще можно.
Виктор КОМАРОВ.
Фото Анатолия ЧЕПЕЛЫ.
Краснооктябрьский район.