Швейка, ложка и лукошко
— Это уникальная вещица, — Людмила Добролюбова, директор музея борской школы № 4, взяла с полки деревянную резную швейку. — Это приспособление бабушкам нашим ох как рукодельничать помогало: сверху игольница, пониже можно ткань приладить и шить “внатяг”. Это говорящая швейка, потому что может кое-что интересное нам рассказать. Вот читайте.
Читаю: “Сию швейку сделал в 1876 году Иван Кузьмич Щипцов Марье Егорьевне”. Жена, наверное, а может, невеста, теперь кто ведает? Швейка эта — экспонат историко-этнографического музея, которому совсем недавно, в январе, исполнилось 15 лет. Какой только крестьянской утвари здесь нет: прялка, лукошко, гребень, даже урыльник — старинный умывальник, значит. Людмила Моисеевна Добролюбова — один из основателей и бессменный директор школьного музея.
— Мы начали собирать экспонаты в начале девяностых, — вспоминает она. — Тогда никаких идеалов в стране, а значит, и у детей, уже не осталось. Мы решили увлечь их историей прошлого.
Село Бор — это ворота лесного Заволжья. Селиться здесь, на берегу Волги, люди начали еще в XIII веке, но их не раз разоряли, в полон угоняли соседи — татары и черемисы, поэтому только в XVI-XVII веках народ здесь осел окончательно. На территории теперешнего Борского городского округа жили и старообрядцы, и “церковники”. Это сейчас до села Василькова, например, полчаса на машине, а в XVI веке до него было ехать и ехать, за Бором начинались дремучие леса — убежище старообрядцев. На берегу же Волги в селах Бор, Мухино, Кононово, земли которых теперь составляют центр города, крестились тремя перстами. Нравы в семьях были строгими, а хозяйства — крепкими.
— Вот еще один наш “раритет”, — Людмила Добролюбова показывает ступу. — Такая, наверное, была у Бабы-яги. А вот ткацкий стан. По-другому — кросна. Да, он в рабочем состоянии. Я на нем тку. Когда дети в музей приходят, многие хотят сами сделать несколько рядков. Я им помогаю. Уже второй половик заканчиваю. А вот еще одна хорошая вещица. Это печать. Читаем по оттиску: “Поярковые шляпы — лучший сорт в Нижнем Новгороде”. Такие тут недалеко делали — на улице Луначарского. Бывшая Знаменская улица села Бор.
Испокон веков левобережье Волги жило промыслами. Почва здешняя, по выражению Мельникова-Печерского, годна лишь самовары чистить. Борские крестьяне валенки валяли, шляпы войлочные делали, кирпичный промысел процветал, кузнечный (на одной только Кузнечной улице до пятидесяти кузниц стояло). Была близ Бора по рекам так называемая болотная и луговая руда, теперь она вся повыбрана. Качества была низкого, но на изготовление железных изделий годилась. А спрос на них всегда был. На знаменитый Борский перевоз тянулись люди со всего Заволжья, и зимой, и летом торопился народ в Нижний. А в дороге часто или транспортное средство ломалось, или у лошади с подковой что-то неладное приключалось. Так что у кузнецов работа была.
Косынки с золотным шитьем, пояски, валенки, шляпы, бочки и всякую снедь продавали на Борских ярмарках. Их было две. На Николу Летнего — 9 мая, а по-новому стилю —
22-го. На Бору это был престольный праздник, главная церковь именовалась Николо-Знаменской. Недавно Людмила Добролюбова закончила работу над книгой по ее истории.
Храм этот уникален. В нем восемь приделов — таких церквей в современной Нижегородской области всего две. Сейчас Знаменская церковь восстанавливается всем миром, так же, как когда-то строилась.
Вторая ярмарка была осенью в селе Кононове, 26 сентября по старому стилю, 8 октября — по новому. В Серьгов день устраивали ее недалеко от Преображенского храма, в нем был придел во имя Сергия Радонежского. Церковь так Сергиевской и зовут.
А на летнюю Казанскую из села Рожнова всегда шел крестный ход с иконой Казанской Божией Матери. Икона гостила в борских храмах, потом ее несли назад в Рожново.
Так и сейчас. Потомки боровлян, нынешние борчане, стараются во время крестного хода “поднырнуть” под иконой — тогда, говорят, Бог дает благодать. И наверняка среди идущих крестным ходом в Рожново есть те дети (уже повзрослевшие и сами ставшие родителями), которые приходили когда-то изучать русскую историю в школьный музей. Значит, труд учителей не пропал даром.