На грани катастрофы
Без колебаний и сомнений
14 октября 1962 года самолет- разведчик U-2 ВВС США сфотографировал на территории Кубы советские баллистические ракеты средней дальности Р-12 (SS-4, по классификации НАТО). Главной стратегической задачей их было восстановление ядерного паритета, утерянного вследствие размещения НАТО годом ранее в Турции ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер», которые доставали до Москвы и имели время подлета к ней менее 10 минут.
Восстановить его можно было, только разместив ракеты на Кубе, также год назад объявившей себя социалистической страной, причем без всякого давления СССР. Согласие Фиделя Кастро удалось получить сразу. Известно, что 30 мая у него состоялся разговор с Эрнесто Че Геварой, и, безусловно, идеолог кубинской революции и автор теории империалистической глобализации мира активно поддержал намерения Советского Союза.
«Если бы речь шла только о нашей обороне, мы не пошли бы на размещение ракет. Советские военные базы имели высокую политическую цену для имиджа нашей страны, которым мы дорожили. Мы видели в размещении ракет укрепление социалистического лагеря, что помогло бы в какой-то мере улучшить баланс сил», — сказал Фидель Кастро, выступая на трехсторонней конференции по Карибскому кризису, которая состоялась в Гаване в 1992 году. Кроме того, кубинское руководство хотело исключить рецидивы американской интервенции, подобные высадке в заливе Кочинос.
Поэтому Министерство обороны СССР разработало операцию «Анадырь» по тайному размещению советских ракет, которые могли держать под прицелом Вашингтон и около половины авиабаз стратегических ядерных бомбардировщиков ВВС США с подлетным временем менее 20 минут. Фидель Кастро возражал против всяческих тайн, поскольку по международному законодательству размещение ядерного оружия в третьих странах тогда не запрещалось. Второй тактической ошибкой советской стороны было решение не сбивать самолеты-разведчики, которые постоянно нарушали воздушное пространство Кубы и делали аэрофотосъемку ее территории. «Именно колебания, сомнения, привычка делать вещи наполовину при любых обстоятельствах всегда стоят очень дорого», — считает Фидель Кастро.
16 октября президенту Кеннеди сообщили о наличии ракет на Кубе. В последующие дни американцы наращивали военный потенциал вокруг Острова свободы. Под предлогом проведения различных учений и маневров здесь было сосредоточено 200 боевых кораблей различных типов, на аэродромах юго-востока США дежурили 183 самолета-перехватчика, из Техаса во Флориду была выдвинута танковая дивизия с целью дальнейшего десантирования.
В воздухе дежурили тяжелые стратегические бомбардировщики B-52 с ядерными боеприпасами на борту, направленные на цели в СССР. И это не считая бомбардировщиков средней дальности в Европе (в общей сложности с 1630 ядерными боеприпасами на борту).
Были готовы к пуску 200 межконтинентальных ракет Atlas, Titan и Minuteman, 6 подводных лодок с ракетами «Поларис» дежурили в Норвежском море.
Советский ядерный потенциал был на порядок меньше и по качеству, и по количеству. Но главная сдерживающая сила была в Восточной Европе, где имелось около 40 ракет Р-21 и 20 ракет
Р-12 средней дальности, наведенных на промышленные центры и порты Великобритании, Франции и ФРГ. Именно этот фактор впоследствии и сыграл решающую роль в разрешении конфликта.
Куба неподотчетна США
22 октября президент США Джон Кеннеди выступил по американскому радио и телевидению с сообщением об обнаружении на Кубе советских ракет (42 ракеты и боеголовки к ним, а также воинский персонал уже были на месте). Он потребовал от СССР их вывода и объявил военную блокаду Кубы, или, как ее называют на Западе, карантин в 500 морских миль вокруг берегов Острова свободы.
Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев несколько дней молчал. На подходе к Кубе находилась новая партия советских ракет, и он думал, не блефует ли Кеннеди, угрожая обыскивать все подозрительные корабли. Советское руководство совершает третью тактическую ошибку. На срочно созванном заседании Совета Безопасности ООН наш представитель Валентин Зорин решительно отрицает наличие на Кубе ракет с ядерным оружием. Кубинский же представитель дает понять, что Куба неподотчетна США, по международному законодательству, может размещать у себя любое оружие и отвергает претензии США на инспекцию территории Кубы.
25 октября Кеннеди собирает специальный исполнительный комитет, который решает, как остановить развитие ракетного потенциала на Кубе.
Президент дает указание Государственному департаменту начать подготовку к созданию гражданского правительства на Кубе, которое будет управлять после вторжения и оккупации. Было также решено увеличить количество полетов на малых высотах над Кубой с двух раз в день до одного раза каждые два часа. В Совбезе посол Эдлай Стивенсон представил фотографии, сделанные U-2, где явственно видны позиции для запуска ракет.
Хрущев собирает Пленум ЦК, который разбирает все варианты развития событий, вплоть до войны. В ночь на 26 октября главнокомандующий ВС Кубы Фидель Кастро посетил советское посольство. Он отправил письмо Хрущеву, в котором убеждал не отступать и не колебаться. Фидель счел нужным сообщить свое мнение, что вторжение на остров будет означать войну против Советского Союза и рано или поздно начнет рассматриваться вероятность ядерного удара по территории СССР. Фидель посоветовал не повторять ошибки Второй мировой и не позволить империалистам нанести первыми ядерный удар.
Кубинские и советские командиры приходят к выводу, что агрессии США против Кубы — скорее всего, массированного удара с воздуха — можно ожидать в течение ближайших 24 72 часов, то есть между 27 и 29 октября. Москва молчит.
В тот же день американцы провели обыск корабля «Marucla» под ливанским флагом, он был зафрахтован СССР и направлялся на Кубу из Риги. Корабль был специально выбран лично Кеннеди, чтобы ничего не обнаружить, и это подействовало. Хрущев решает не нарушать зону карантина.
Готовы бороться и защищать
27 октября наступила «черная суббота». Над островом сбит американский разведывательный самолет У-2. Пилот погиб. Обстановка накалилась до предела. Через радио Москвы Хрущев передает сообщение, в котором требует от США убрать ракеты «Юпитер» из Турции в обмен на вывод ракет с Кубы и взять обязательства не вторгаться на Кубу в обмен на аналогичные обещания в отношении Турции.
Кеннеди собирает исполнительный комитет. Он готов пойти на сделку, но надо соблюсти лицо. Дело в том, что американцы не дорожат устаревшими ракетами «Юпитер», имея «Поларис» на подводных лодках. Но убирать по ультиматуму Кеннеди ни за что не хочет. У него были опасения, что воля Хрущева парализована советскими «ястребами». Однако позже получает длинное письмо, и его эмоциональный стиль убеждает, что пишет лично Хрущев. Все члены совещания были за немедленное нападение на Кубу, но Кеннеди решает по-своему.
Советский разведчик Александр Феклистов, работавший под прикрытием дипломатиче-ского паспорта в посольстве, в своей книге «За океаном и на острове» пишет, что именно Кеннеди спас мир.
В «черную субботу» Феклистов получил приглашение на обед в ресторан от политического обозревателя Эй-би-си Джона Скалли. Во время разговора Скалли заявил, что все члены исполнительного комитета одобряют предложение военных немедленно напасть на Кубу, они заверили президента, что могут покончить в течение 48 часов с советскими ракетами и режимом Кастро.
В ответ Феклистов заявил, что кубинский народ во главе с Фиделем Кастро готов бороться и защищать свою страну до последней капли крови. Битва будет жестокой, кровавой и долгой. Кроме того, у СССР есть возможность нанести ответный удар в другом регионе мира. Скалли спросил, идет ли речь о Западном Берлине, и Феклистов на свой страх и риск ответил, что это вполне возможный вариант, что советские танки после воздушного налета будут там через 24 часа.
Вскоре после того, как они расстались, выразив надежду, что лидеры двух стран не позволят начать войну, Скалли вновь назначил встречу и передал письмо от «верховной власти» со следующими условиями для урегулирования кризиса:
1. СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные системы под наблюдением ООН.
2. Соединенные Штаты снимают карантин.
3. Соединенные Штаты делают публичное обязательство не вторгаться на Кубу.
«Тогда я попросил его уточнить смысл «верховной власти», и он сказал, подчеркивая каждое слово: «Джон Фицджеральд Кеннеди, президент Соединенных Штатов», — пишет Феклистов.
Той же ночью в Вашингтоне тайно встретились советский посол Анатолий Добрынин и Роберт Кеннеди, брат президента США. Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил Кеннеди о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса», — ответил Роберт Кеннеди.
Эхо Карибского кризиса
28 октября все члены Президиума ЦК КПСС были в Кремле. Получено официальное письмо от Кеннеди с включением в план четвертого пункта о Турции. Хрущев сразу начал диктовать согласие. Тут же командующему советской группировкой генералу Плиеву был дан приказ начать демонтаж стартовых площадок Р-12. Через три недели их на Кубе не было.
Убедившись, что Советский Союз вывел ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить военную блокаду Кубы. Через несколько месяцев из Турции были выведены и американ-ские ракеты, как «устаревшие».
Начиная операцию «Анадырь», Хрущев действовал на авось, не учитывая серьезного намерения американцев развязать войну. Операция провалилась, добиться ядерного паритета не удалось, это было сделано позже при Брежневе с развитием средств доставки, прежде всего подводных лодок, и наращиванием тактического ядерного потенциала в Европе.
А вот кубинское руководство до сих пор недовольно итогами Карибского кризиса, оно хотело, чтобы интересы Кубы тоже учитывались, раз уж страна была готова пожертвовать жизнями своих граждан. Например, неплохо было бы снять экономическую блокаду или вывести американ-скую базу из Гуантанамо.
«Это страшный пример народа, готового пожертвовать собой в ядерной войне, чтобы его прах сцементировал новые общества. И когда за его спиной заключается пакт, по которому ядерные ракеты убирают, он не вздыхает с облегчением, не благодарит за передышку, он бросается в драку, чтобы заявить собственное мнение, обозначить свою боевую позицию, дальнейшее желание бороться, даже если останется один», — писал позже Эрнесто Че Гевара.
Так и случилось, много позже при Горбачеве и Ельцине Кубу предали во второй раз, и страна много лет доказывала, что и один в поле воин. Подрывная деятельность против нее продолжается до сих пор.
Любовь ЛЮЛЬКО.
(pravda. ru)