ТОВАРИЩ ЭКИПАЖ
Как складывалось легендарное трио
(Продолжение. Начало в № 45, 46, 47)
«Интеллигент. Красавчик. Да и молод слишком»
Слова, вынесенные в заголовок, принадлежат Георгию Филипповичу Байдукову. А написаны они в предисловии к книге Александра Васильевича Белякова о Валерии Чкалове. Летом 1934 года советские пилоты готовились лететь в Париж с ответным визитом: французские коллеги прежде прибыли в Москву. Подготовлено три тяжёлых бомбардировщика, с которых сняли вооружение и покрасили белой краской, чтобы притушить военную принадлежность. Командир флагманского корабля Байдуков тренировал экипажи на слётанность и ожидал лучшего штурмана, которого обещали прислать. Наконец он появился и представился: – Штурман флагманского корабля и всей группы Беляков. Вот тут Байдуков и подумал: «Интеллигент. Красавчик. Да и молод слишком». И если за два первых определяющих слова Георгию Филипповичу Байдукову никогда не было стыдно, то… «Мне стало совестно, когда вскоре узнал, что моему штурману уже 36 лет, а мне всего-навсего 27». Чкалов поверит в Белякова позже, после перелёта на Дальний Восток: «Штурман?.. О нём можно сказать как о человеке бесконечно скромном и молчаливом, не знающем страха». Можно с большой уверенностью предположить, что на встречах молодёжи с чкаловским экипажем Герою Советского Союза Александру Васильевичу Белякову не часто задавали вопрос: как стать штурманом? – если вообще задавали. В те годы об этой авиационной профессии мало что знали, все стремились управлять самолётами и непременно истребителями. Но уже существовала Высшая аэрофотограмметрическая школа Красного Воздушного флота, которая готовила воздушных навигаторов. Надо сказать, что чёткого определения сути профессии штурмана не было. Одни считали, что аэронавигатор – это просто метеоролог, и его роль сводится к определению направления ветра, измерения его скорости. Другие утверждали, что такой специалист с помощью простейших приборов должен определять путевую скорость. Третья точка зрения, её придерживались молодые преподаватели, состояла в том, что аэронавигатор – это то же самое, что и штурман на корабле, только в воздухе. Он прокладывает и контролирует маршрут, по которому лётчик должен вести самолёт. Это определение профессии и взяли за основу. Так аэронавигаторы превратились в штурманов. И теперь лётчики в дальних перелётах обойтись без них не могли. Интересно складывался экипаж Чкалова. Если сам Валерий Павлович мечтал стать лётчиком, его второго пилота Георгия Байдукова больше привлекала инженерная сторона лётного дела, то штурмана Александра Белякова в авиацию привёл случай.
Математика вывела в небо
Как же он стал штурманом? В экипаже Чкалова он был самым старшим, ещё уроженцем прошлого века – 1897 года. Как сообщает сам Александр Васильевич, родители его были крестьяне деревни Беззубово Ильинской волости Богородского уезда Московской губернии. Отец стал сельским учителем. «Я своё начальное образование получил у отца в сельской школе, затем жил у дальних родственников в Рязани и окончил в 1915 году Рязанскую гимназию. Зарабатывал уроками. Поступил учиться в Петроградский лесной институт, откуда в 1916 году был досрочно призван на военную службу и направлен в Александровское военное училище в Москве». Как видим, никакой мечты о небе у Александра Васильевича Белякова не водилось. Что же дальше? После окончания ускоренных курсов военного училища в чине прапорщика началась его причастность к армии. Ему удалось даже попасть в 3-й лёгкий артиллерийский дивизион 25-й стрелковой дивизии. Строчкой он отметит в биографии: «Вместе с дивизией под водительством Чапаева участвовал в боях и походах против Колчака и против уральских белоказаков». И только с осени 1920 года, когда Беляков за свою склонность к математике был послан учиться в аэрофотограмметрическую школу, в его биографии начинает прослеживаться близость к авиации. В штурманском деле ему нравилось прикладное применение математики и быстрое решение сложных задач. Лётную практику проходил уже в Каче под Севастополем. «В дальнейшем пилотом летал самостоятельно днём и ночью на самолётах: По-2, Р-5, СБ, Ли-2, ДБ-3,Ил-4 и в качестве штурмана на Ту-4». К дальним перелётам с Чкаловым имел уже воинское звание военинженер 1-го ранга и должность – флаг-штурман Армии особого назначения. «Мои товарищи считали меня вполне подготовленным для вождения самолёта на предельно большое расстояние – над землёй, над морем, над льдами Арктики, днём и ночью». Чкалов называл его Чапаем. Чем же был «вооружён» штурман в экипаже? АНТ-25, из современных по тому времени навигационных приборов, был укомплектован солнечным указателем курса – СУК, радиокомпасом, авиационным секстантом и прибором для измерения путевой скорости и угла сноса. Этим запасом приборов штурман должен был владеть в совершенстве. Иначе они превращались в хлам, заполняющий и без того тесное пространство самолётных кабин. Ещё в 1926 году молодому преподавателю Высшей аэросъёмочно-фотограмметрической школы ВВС Красной армии Александру Белякову посчастливилось познакомиться с навигационным оборудованием дирижабля «Норвегия», на котором скандинавский полярный исследователь Руальд Амундсен и итальянский воздухоплаватель Умберто Нобиле летели к полюсу. По дороге из Италии к Арктике они остановились в Ленинграде. Нобиле и Амундсен приложили гигантские усилия, чтобы оснастить дирижабль самым современным навигационным оборудованием, за которым гонялись по всему миру. Многие приборы делались по их личному заказу. Во время знакомства с путешественниками Беляков окончательно для себя определил роль штурмана в авиации. Однажды, во время посещения редакции газеты «Известия», Чкалов так характеризовал штурмана: «Ну что тут толковать… Мы с Егором, в общем, грубая сила… А вот Беляков – наша учёная сила… Вот мозговит человек!» О мозговитости Белякова Чкалов не зря упомянул. Александр Васильевич был не просто специалистом, определяющим курс самолёта. Беляков постоянно стремился пополнять свои знания, и не зря он числился в экипажах многих рекордных перелётов, от которых никогда не отказывался. И если лётчиков в рекордные перелёты вела одержимость покорением неизвестности, то штурмана больше привлекало её познание. Когда Сталин давал разрешение на первый перелёт, он огласил лётчикам маршрут: «Летите из Москвы до Земли Франца-Иосифа, оттуда свернёте на Северную землю и пересечёте Якутию. От Петропавловска-на-Камчатке надо вернуться на материк через Охотское море к устью реки Амур, а дальше можете продолжать путь до тех пор, пока будут благоприятные условия погоды и хватит горючего». Чкалов, выслушав, не дрогнул, хотя с трудом представлял, где и как он будет делать эти повороты и развороты. Но у него уже был штурман, в работу которого обязан был верить. Как преподаватель штурманского дела Александр Васильевич Беляков продолжал совершенствовать учебный процесс даже в мелочах. Его ученица – лётчица, Герой Советского Союза Марина Раскова писала: «Со свойственной ему методичностью Беляков заносил в свою маленькую записную книжечку вопросы, которые возникали в процессе преподавания. Иной преподаватель из ложного стыда, боясь «уронить» себя в глазах своих учеников, не хочет признаться в незнании, в неумении ответить на возникающий вдруг вопрос. Беляков никогда не пытался изобразить из себя всезнайку. Если что-нибудь ему было неясно, он без смущения говорил: – Это я не знаю, мне самому нужно продумать. В следующий раз расскажу. И не было случая, чтобы в назначенный срок Беляков не приготовил исчерпывающего ответа».
Быстро и ещё быстрее
К войне Александр Васильевич Беляков подошёл в звании генерал-майора. За выдающиеся заслуги перед отечественной наукой Комитет по высшей школе при СНК СССР присвоил ему научную степень доктора географических наук и научное звание: «Профессор штурманского дела». Но кабинетной работы избежал. Незадолго до войны был назначен начальником формирующейся 1-й Рязанской высшей школы штурманов ВВС РККА. Работа шла в режиме «быстро и ещё быстрее». На одной из секретных встреч Сталина с военными была поставлена задача переучивать лётчиков, штурманов и техников на новые типы самолётов. И самое главное: «тактические задачи решать на Германию…» Но в Рязани, где прошла юность, задержаться пришлось недолго. Школа была переброшена в Среднюю Азию и переподчинена командованию только что формировавшейся авиации дальнего действия. Теперь у штурмана Белякова появилась конкретная задача подготовки пилотов-«дальников». Ему было о чём говорить с командующим, молодым генералом Александром Головановым. Учитывая опыт первых месяцев войны, когда дальние бомбардировщики несли большие потери из-за действий истребителей и зенитной артиллерии противника, Голованов предлагал на выполнение боевых заданий летать только ночью. По его мнению, каждый экипаж должен был научиться выходить на цель в сложных метеорологических условиях, поражать её и возвращаться на аэродром самостоятельно – без сопровождения истребителей. Требования главкома полностью совпадали с программой обучения, представленной начальником школы. За годы войны было подготовлено 307 ночных экипажей и 800 авиационных штурманов. Несмотря на то, что школа находилась в глубоком тылу, сам её начальник часто выезжал в длительные фронтовые командировки, принимая участие в разработке планов наступательных операций. После войны Александр Васильевич Беляков вернулся в институт и закончил 42 года службы в армии. Думал – всё, но однажды раздался звонок… Звонил знакомый ректор Московского физико-технического института: – У нас есть факультеты авиационных исследований, радиофизики, квантовой электроники, физической химии, управления и прикладной математики, аэрофизики и космических исследований. Хватит для начала? Предлагаю тебе военную кафедру. Служба продолжилась… до конца жизни. В Нью-Йорке на одной из встреч Валерий Чкалов признался: «Без Саши я и летать не мыслю далеко. Вот жизнь моя – Саша да Егор. Не повидаю их утречком – нет у меня дня. Когда Саша даёт мне курс, я окончательно спокоен. Держусь Сашиного курса – и всё в порядке!..»
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Фото из открытых источников.
(Окончание следует).