МИР ПЧЕЛИНОМУ ДОМУ

Северная пчела – трудяга. За короткий вегетационный период, в рамки которого укладывается жизненный цикл здешних растений, ей нужно успеть не только быстро найти и собрать необходимый объём нектара, но и переработать его в мёд, с помощью огромного количества ферментов испарив излишек влаги, чтобы запас пищи на зиму не закис. Вот почему продукт пчеловодства в суровых лесных краях севера области богат полезными веществами и, что не менее важно, безопасен с экологической точки зрения. Пчёлы ищут здесь нектар повсюду: в апреле зацветает ива, летом малина, кипрей и другие травы.

– В начале 1990-х, мне тогда было десять лет, отец – Василий Витальевич, в двенадцати километрах от Варнавина купил пасеку, – вспоминает Антон Фокин, начальник управления сельского хозяйства администрации округа, пчеловод в четвёртом поколении. – Теперь та деревня опустела, а отец до сих пор занимается производством мёда. По мере сил стараюсь ему помогать. Эту науку он усвоил от своей матери, моей бабушки Евдокии, а та от своего отца – моего прадеда Дмитрия Царегородцева. Папа, он уроженец Шарангского района, в Варнавино попал по распределению, выучившись на егеря. Мама, Татьяна Григорьевна, родом из Пильнинского района. Сюда приехала после окончания хлебопекарного техникума в Казани работать на местном хлебозаводе. Тут родители и познакомились. У мамы аллергия на пчёл, поэтому пасекой мы с отцом всегда вдвоём занимались. Когда пришла пора выбирать вуз, подал документы в Вятскую сельхозакадемию в Кирове, где получил диплом по специализации «Пчеловодство». Гены взяли своё. После окончания вуза Антон Фокин работал по профилю на севере Кировской области на частной пасеке, на которой содержалось около 100 пчелиных семей. Потом перешёл на муниципальную службу в родной Варнавинский округ. Однако пчеловодство по-прежнему остаётся важным для него занятием. – Когда-то наша семейная пасека насчитывала вместе с роями около 80 семей, – продолжает он разговор. – Сейчас осталось примерно 25-30. Этого достаточно, чтобы без проблем сбывать полученный мёд. Все эти годы папа много экспериментировал с различными системами ульев. Сначала использовал стандартные даданы, то есть разборные, с широкими и низко расположенными рамками, потом многокорпусные, позже его заинтересовала система Глазова, которую можно было складывать, как трансформер, но уж очень она оказалось сложной в обслуживании. Методом проб остановились на системе ульев Куликова, разработанной как раз под нашу среднерусскую пчелу. Правда, пришлось несколько модернизировать медогонки – сначала старую ручную, ещё советского производства, а потом и новую, с электроприводом. Почему выбрали именно лесную породу пчёл? Скажем, те же карпатка или краинка – гораздо продуктивнее, к зиме себе собирают около 30 килограммов мёда, а пчеловоду оставляют до 40-50, но вот долгие наши зимы переносят плохо. Среднерусские пчёлы более неприхотливы, хотя в плане продуктивности гораздо скромнее, и характер у них агрессивный, без перчаток работать нельзя. Однажды они даже медведя в бегство обратили, который на нашу пасеку забрёл. Впрочем, перед изменениями климата оказался бессилен и уникальный генотип насекомых. Лето в северной зоне стало заметно жарче, что привело к росту популяции клещей-паразитов, вызывающих у куколок и взрослых пчёл губительный для них варроатоз. Зимы же, напротив, становятся более суровыми. В этом году столбик термометра довольно долго держался на отметке -40 градусов. Ослабленным клещом насекомым пришлось увеличить норму потребления корма, чтобы выжить в экстремальных условиях, но его не хватило. На пасеке Фокиных зимовало 26 пчелиных семей, к весне уцелело лишь 13, а позже погибла ещё одна. В мае газета рассказывала, каким неожиданным «сюрпризом» стали в том числе и для пчеловодов сильные заморозки, ведь насекомые тогда уже приступили к активному сбору нектара. Но не всем суждено было вернуться в родные ульи. Потери в этом сезоне понесли практически все владельцы пасек. – Да, урон оказался очень серьёзным, теперь, чтобы восстановить численность пчелосемей, потребуется много сил и средств, – говорит Антон Фокин. – Мы на пасеке не занимаемся выращиванием маток, поэтому осуществляем размножение двумя основными способами – естественным роением и искусственным делением семей. Можно ускорить процесс воспроизводства и приобрести так называемые пчелопакеты. В каждом – полноценная молодая семья с рабочими насекомыми, маткой и необходимым для переезда кормом. Если пойти этим путём, то придётся выложить более 60 тысяч рублей. И это на фоне того, что продуктивность пасеки сильно упала. В среднем в год отец получает до 500 килограммов мёда. Наш рекорд – свыше двух тонн. Переработкой не занимаемся, на продажу идёт чистый продукт, а также прополис и перга – собранная пчёлами цветочная пыльца, её используют как биологически активную добавку. Методом сарафанного радио мёд распространяется далеко за пределы Варнавинского округа. Самые сложные, по мнению Антона Васильевича, фазы пчеловодства – это откачка мёда и роение, в момент которого нужно постоянно находиться на пасеке, ведь каждый упущенный рой – серьёзная экономическая потеря. В Варнавинском округе сложилось весьма крепкое и дружное сообщество пчеловодов, и о некоторых других его участниках газета уже ранее рассказывала, например, о хозяйстве Игоря Молева. Предпринимались даже попытки кооперации, но, видимо, пока не получается выработать единую цель. Дальнейшему развитию отрасли могло бы поспособствовать возрождение растениеводства с хорошей долей медоносов. Что сейчас и происходит, в том числе стараниями Антона Фокина, но уже не пчеловода, а начальника управления сельского хозяйства.

Андрей ДМИТРИЕВ.

Фото из архива Антона ФОКИНА.

Варнавинский округ.