Николай СИМОНОВ
В Рождественскую ночь
…А я говорю вам: не противься злому.
Но кто ударит тебя в правую щеку твою,
Обрати к нему и другую.
Евангелие от Матфея,
гл. 5, ст.39
(Нагорная проповедь)
Я рожден в час ночи на восьмое
Января, в лихие холода.
С той поры доныне надо мною
Светит Вифлеемская звезда.
В дни веселия и в дни крутые,
В час, когда тоски не превозмочь,
Посмотреть на звезды золотые
Выхожу в рождественскую ночь.
В небо посмотрю: какая ночь-то!
Месяц ясен, звездочки чисты…
Господи! Прости меня за то, что
Я не соблюдал Твои посты!
И за то, что жил я против правил,
Винолюб, гуляка и буян…
Но слыхал я, что апостол Павел
Раньше был гонитель христиан.
Богоборцем не был я, но просто
Не молился, не носил креста…
Но читал я, что сам Петр апостол
Трижды отрекался от Христа.
В юности Христа не знали мы-то.
Школа, комсомол растили нас…
И стою я в храме, словно мытарь,
В уголке, не поднимая глаз.
Завтра вновь открою дверь
резную,
Засвечу пять свечек по рублю…
Не люблю я святость показную,
Фарисейства, братцы, не люблю!
За грехи возмездья ожидаю.
Коль грешил, так надо ожидать.
Но считаю: глупо негодяю
Для удара щеку подставлять!
Наши драки осуждала школа.
Ты, Спаситель, так же поступил…
Но в Никее сам святой Никола
Оплеуху Арию влепил.
Хоть за то посажен был в темницу,
Нечестивца «обличил еси».
Так всегда за правду надо биться!
Так всегда и бьются на Руси!
Жутко перед бездною
вселенской…
И сойдя с неправого пути,
Тихо под звездою Вифлеемской
Я шепчу: «Господь, меня прости!»
Донесет Тебе святая почта
Все мои грешищи и грешки…
Господи! Прости меня за то, что
Я не подставлял другой щеки!
Шинель и нос
Все мы вышли
из «Шинели» Гоголя.
Ф. М. Достоевский
Нет, я не походил на щеголя,
Когда в раздумье и тоске
В шинели, с носом, как у Гоголя,
Бродил по матушке-Москве.
Нам не давали гоголь-моголя…
В меню — перловка да овес.
Но, как-никак, я тезка Гоголя,
Плюс у меня шинель и нос.
Но мне сравниться с ним
едва ли.
Я мало прозы наплодил.
И у меня шинель не крали,
И даже нос не уходил.
Давно я не солдат, славяне.
Горю лишь в творческом огне.
Моя шинель висит в чулане,
А нос по-прежнему при мне.
Гулял по Питеру неделю,
Во все дворы совал свой нос,
Но вот по Невскому в шинели
Пройтись мне
так и не пришлось.
Но видел дом, даю вам слово,
Я наяву, а не во сне,
Где нос майора Ковалева
Торчит на каменной стене.
Но на судьбину не в обиде я,
Хоть время мне не то дано, –
Я много Хлестаковых видывал
И с городничим пил вино.
Что общего меж мной
и Гоголем?
Да много общего, друзья!
Носились полем ли, дорогой ли
На птице-тройке он и я…
И если бы меня спросили вы,
Я б вам ответил на вопрос:
Я тоже Николай Васильевич!
Есть у меня шинель и нос!
Мужик
Меня так просто не ударишь —
Я сдачи дам.
Я – гусь, и свиньям
не товарищ —
Не по зубам.
Имею грубые манеры,
Простой язык.
Вы — господа, джентльмены,
сэры,
А я – мужик!
Я не могу предать и сдаться,
Рыдать, вопить.
Меня продать легко удастся –
Нельзя купить.
Не удержать вам — эка жалость —
Меня в руках…
Россия издавна держалась
На мужиках!
* * *
…Вышли мы все из народа…
Революционная песня
Поодиночке и толпою
Выходим мы, мои друзья,
Кто из себя, кто из запоя,
А кто из грязи — да в князья!
Выходим мы в любую смену
На труд, на бой, на пир гужом.
На ринг, на подиум, на сцену,
В печать, хоть малым тиражом.
Выходим с зоны на свободу,
Из жизни, тапками вперед…
Но не выходим из народа,
Поскольку мы и есть народ!
ЗМЕЙ
Верчусь волчком, лихой и прыткий.
Парю кругами в облаках,
Бумажный змей на длинной нитке.
А нитка у тебя в руках.
Мечусь в небесной круговерти,
Где ветер свищет и ревет…
Лишь одного боюсь до смерти:
Что эту нитку оборвет!
* * *
Сочинительство
Злободневное –
Злопыхательство
Ежедневное.
Но мечта у нас
Всех конечная –
Написать хоть раз
Что-то вечное.
* * *
Рифма яркая поманит –
Я тотчас за ней в погоню.
Я немало графоманил
И не меньше эпигонил.
Ну а если хоть немного,
Хоть чуть-чуть я был поэтом,
То судьбе своей, ей-богу,
Благодарен и за это.