ГЕРОЙ, СКРЫТЫЙ УКАЗОМ
Секретность дел, к которым он был причастен, не позволяла нам знать его имя
30 июня 1998 года Президент России подписал закрытый Указ №741 о присвоении звания Герой России Рожкову Андрею Николаевичу. В скобочках пояснялось (спасателю) «за мужество и героизм, проявленные при испытаниях нового спасательного водолазного оборудования». И ещё одни скобочки — (посмертно). Для эмчеэсовцев разных лет он был примером исполнения служебного долга, специалистом-спасателем международного класса, которых по сей день единицы.
Жизнь или судьба
В 1988 году в Армении произошла катастрофа мирового масштаба. Земными толчками самых высоких баллов был разрушен город Спитак. Волна, вызванная землетрясением, обогнула два раза планету и оставила свои росчерки на приборах сейсмических станций Европы, Азии и Америки. Мы тогда вспомнили о трагических землетрясениях в Ашхабаде и Ташкенте. Казалось, перед стихией природы человек бессилен. Катастрофу надо было принимать как данность? Но тысячи жертв… А как обуздать землетрясения или предвидеть наводнения, или противостоять океанскому цунами, а как бороться с лесными пожарами? Когда-то это делалось легко — все эти природные катаклизмы замалчивались. И тогда создавалась иллюзия спокойной земной жизни. Поэтому, когда в 1989 году была образована Государственная комиссия Совета Министров СССР по чрезвычайным ситуациям, позднее преобразованная в министерство, то это вызвало недоумение: зачем стране лишнюю надстройку с предполагаемым огромным штатом. Неужели нас ожидало так много чрезвычайных происшествий? Мы отнеслись к этому с иронией. Да ещё, когда министром был назначен никому не известный инженер-строитель Сергей Шойгу, недоверие к нововведению усилилось. А если бы мы ещё знали, кого он начнёт набирать в эту новую надстройку… Одним из первых в отряде спасателей оказался выпускник Московского гидромелиоративного института, работавший во Всесоюзном научно-исследовательском институте Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР Андрей Рожков. До тех спасателей, какими мы их знаем сейчас, и министру, и его подчинённому было ох как далеко. Но тогда нам ничего не было известно о добровольцах, которые готовы были поменять жизнь на судьбу. А их оказалось много — отчаянных и храбрых. Пропуском в спасатели для Андрея Рожкова была запись в характеристике — «находился в Спитаке в составе спасателей». И ещё одна: «окончил Всесоюзную школу инструкторов альпинизма, прошёл стажировку и окончил курсы спасателей-альпинистов». Позади были труднейшие восхождения на пики Тянь-Шаня, Памира. Понятно, что шаг к смене профессии у парня был обдуман и твёрд. Но это ещё не всё. Дальше он осваивает высоту прыжками с парашютом, глубины вод с аквалангом, судовождение и вообще управление всем, что двигалось. Но главное в судьбе — спасение людей. Это он ради них сделал выбор. Позже, попав в госпиталь после неудачного прыжка с парашютом и «зависнув» там с компрессионным переломом позвоночника на долгие семь месяцев, он вдруг поймёт, что его накрыла волна поэтического вдохновения: Нам, наверно, от Бога дано Из холодных рук смерти Безвинные души спасать… А для детей Маши и Лёши он ещё станет сказочником и будет отсылать домой невероятные истории про смелых зверушек, спасающих себе подобных.
Первые идут первыми
На безбрежных просторах интернета нам удалось разыскать Владимира Михайловича Мельника. В начальной истории зарождения МЧС имена Мельника и Рожкова стоят рядом. Владимиру Михайловичу «светила» жизнь дипломата — всё-таки МГИМО позади, но он предпочел ту же судьбу спасателя. Владимир Михайлович прислал нам фотографии, сделанные в первой спасательной экспедиции. Мы вам их при случае покажем, а пока ограничимся строчками из его дневника: «Третьи сутки без сна… +45 оС в тени… земля, вывернутая наизнанку землетрясением. Непонятно каким чудом, но мы — группа добровольцев-спасателей, оказались в Иране, без загранпаспортов и прочих атрибутов загранкомандировки, с примитивным снаряжением, но с желанием спасать. Нашему отряду поручили разведку труднодоступных горных районов. Пожалуй, это была первая международная спасательная операция. Это еще не был отряд, скорее, своеобразная «сборная солянка», состоящая в основном из альпинистов, спелеологов, спецназовцев, медиков и т.д и т.п. У многих был опыт спасработ после землетрясения в Армении». Состоял в группе и Андрей Рожков, и было это всему начало. Конечно, если роль спасателей ограничивалась всего лишь разбором завалов и обрушений, то вряд ли бы привлекла этих парней. В ней было что-то, чего они пока сами не знали, но им предстояло это узнать. Они жадно напитывались опытом. За шесть эмчеэсовских лет Андрей Рожков побывал в 150 спасательных операциях по всему миру. Это его послужной список. «Жена… Господи, за что же ей такие испытания? Хотя она смирилась с этой участью. Участью воспитывать двоих детей и постоянно бояться каждого звонка…» Он успел попасть в Книгу рекордов Гиннесса за восхождение на пик Ленина на собачьих упряжках. Нет, не для рекорда. Отрабатывалась техника спасения альпинистов и заблудших туристов. Рекорд получился сам по себе. Что считал самым трудным. Об этом он написал в те же госпитальные дни: «Хуже всех приходится, когда раскапываешь детские сады, школы и достаёшь из-под обломков детей. Мы стараемся причинить как можно меньше боли тем, кого достаём. Ведь ты — последняя надежда родителей. И вдруг выносишь ребёнка, который, может, ещё жив…» У него были глаза «печального спаниеля» — так считали друзья. Может быть, и похоже, по крайней мере, он не был суперменом с холодным и равнодушным взглядом. А в школе, в родном Дзержинске он и вовсе был «ботаником» с очёчками на носу и обаятельной улыбкой. Таким его помнили и о таком вспоминают. Как отмечали военные журналисты, о «нём с благодарностью и восхищением говорили жители сербских анклавов и водители ООНовских гуманитарных конвоев».
Осколок беды
Мы совершим большую ошибку, если в подробностях не расскажем хотя бы об одной спасательной операции, в которой участвовал Андрей Рожков. Возьмем самую необычную и уникальную, без навязанного нам телевидением образа копошащихся в завалах спасателей. Беда пришла в Уфу осенью 1991 года. Вернее, она давно копилась и к этому времени стала критической: на 150-метровой дымовой трубе Уфимского нефтеперерабатывающего завода накренилась верхняя 30-метровая часть. Как потом установят, причиной чрезвычайного происшествия стала теплоизоляция, проложенная между бетонным корпусом и кирпичным основанием трубы. Изоляцию подпортила сочившаяся вода, которая смешивалась с выводимыми через трубу химическими соединениями. Образовывалась кислота, которая разъела бетон. В случае обрушения верхней части трубы, на землю падало 700 тонн бетона. Осколками могло повредить баки-хранилища с химическими веществами. А это неминуемый пожар и девятибалльное сотрясение земли. Позже возможные последствия этой катастрофы специалисты сравнили с Чернобыльской. Военные инженеры посоветовали трубу взрывать и представили свои расчёты. Это должна быть серия направленных взрывов: вначале надо было срезать осколок трубы, висевший на арматуре, затем, практически уже в полёте, развернуть на 15 градусов и обрушить на узкий участок между ниткой нефтепровода и производственными установками. Весь бетон и остаток трубы должны были упасть на мягкую подушку из песка, опилок и досок. Это в теории. А на практике… Кто доставит килограммы взрывчатки на верхотуру? Кто смонтирует взрывчатку в точках взрыва? Кто сможет работать на высоте, где дуют ветра и сердце сжимается от каждого толчка и поскрипывания? Ну могут, конечно, альпинисты, и то вряд ли все. Вспомнили о спасателях из Госкомиссии по чрезвычайным ситуациям. Там были парни, всерьёз занимавшиеся альпинизмом. И только что вернулся с гор Андрей Рожков, руководивший советско-французской экспедицией на пик Коммунизма. Ему и было предложено сформировать и возглавить группу. О нем позже в газетах единогласно писали: «Это был мужественный человек и большой профессионал». Что же предстояло сделать спасателям-альпинистам? «Подъем на трубу отнимает около получаса. Однако туда надо затащить полтонны стеклоткани, крючки, веревку, проволоку и Бог знает еще чего. Специальным эшелоном подвезли взрывчатку. Теперь и ее, а это ни много ни мало 440 килограммов, и толовые шашки, и детонаторы, и электропровода — все нужно на своем горбу поднять наверх. Нас же всего десять человек. Работаем от зари до зари». Это из записок Андрея Рожкова. Семь дней шла подготовка к взрыву. Когда подготовительные работы были закончены, работников завода и живущее поблизости население вывели на расстояние трех километров. Ручку взрывной машинки попросили крутануть Андрея Рожкова. Перекрестились и рванули… Произошло это в пять вечера. Киноплёнка сохранила происходившее во всей «красе». Кольцо трубы будто подсекло, видно, как его развернуло и всё обрушилось на землю бетонным водопадом. Точно знаю, что спасатели, участвовавшие в этой операции, меня могли бы поправить: не обрушилось, а легло на заранее подготовленную подушку, как и было задумано.
«Чёрная дыра» полюса
У спасателей считается, что именно это событие вошло в историю МЧС, как первая проведённая крупномасштабная аварийноспасательная операция, которая попутно нашла отображение и в Книге рекордов вездесущего Гиннесса. А сами спасатели приобрели опыт, который и сегодня уникален. Наращивая свой служебный арсенал, они порой становились испытателями. И вновь одним из первых был Андрей Рожков. В начале 1998 года он взял отпуск и рассчитывал участвовать в совместной экспедиции МЧС и подводного клуба МГУ на Северный полюс. Готовились тщательно, провели десятки тренировок. 22 апреля они были уже на льду и прорубили майну, стенки которой укрепили на случай подвижки льда. Географическая точка Северного полюса была определена с математической точностью до тысячных долей градуса. Вместе с напарником Андрею Рожкову предстояло погрузиться на 50-метровую глубину. Они должны были стать первыми аквалангистами, покорившими глубинный полюс. Всё шло штатно. Напарник выполнил программу погружения и начал всплывать наверх. У Андрея была сверхзадача — достичь рекордной для испытываемого оборудования глубины. Трудно сказать, насколько засекречено было это погружение, но газеты написали следующее: «Последний сигнал поступил от Андрея, когда он достиг отметки 50,3 метра. Что произошло под водой в «чёрной дыре», никто не знает до сих пор. Компьютер на его руке показал время, когда не стало Андрея. Его пытались откачать, делая ему искусственное дыхание, надеясь на чудо. Но чуда не произошло».
Все мы смертны на свете,
Каждый жил и любил, как умел,
Но душа хоть и трепетна,
Все же, наверно, бессмертна.
Все решат на суде,
Где в итоге ей быть и зачем.
Не скажу, что в раю,
Но и что не в аду — это верно.
* * *
На нижегородской земле его имя носит кадетская школа-интернат пожарно-спасательного профиля. В Архангельской области в Баренцевом море остров Безымянный стал островом Рожкова. В Дзержинске, на школе, где он учился, есть мемориальная доска.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Редакция благодарит Владимира Михайловича Мельника за помощь в сборе материала и за представленную фотографию друга.