КРЫЛЬЯ НАД БЕРЛИНОМ
(Окончание. Начало в № 18).
В прошлом номере газеты мы начали публикацию записок военного лётчика Александра Вавилова о первом его полёте на Берлин летом 1942 года. Сегодня завершаем материал.
— Боевой курс, — строго потребовал штурман. — Есть боевой. Сейчас я во власти штурмана. Он командует. — Влево два! Ещё один! Так держать! Держать так! Я не заметил момента, когда в небо вздыбилось множество зенитных прожекторов. Их не сосчитать, они обшаривают пространство вокруг нашего самолёта и вот-вот возьмут в свои перекрестия. Бешено бьют зенитки, впереди плотная стена разрывов, небо покраснело вокруг нас. Ещё несколько мгновений я должен вести самолёт в строгом режиме, маневрировать можно только после сбрасывания бомб, а сейчас строжайший боевой курс — умри, но выдержи режим полёта. Мощный прожектор ярким голубым блеском лижет правое крыло самолёта. Сейчас целая куча их, как свора гончих псов, готовая вцепиться в свою жертву. — Бомбы сбросил, — кричит Антонов. — Бомбы упали все, — дублирует штурмана радист Пикалёв. Что есть силы и насколько позволяет конструкция бомбардировщика, бросаю его в глубокий крен и крутой разворот. На какой-то момент удалось оторваться от лучей прожекторов, но они вновь и вновь цепляются за нас. Вокруг бесконечное множество зенитных разрывов. Удивительно, как ни один из них до сих пор не задел наш самолёт? Как можно проскользнуть через такой бушующий смерч? Энергичными манёврами по высоте и направлению удаётся оторваться от лучей прожекторов. Сейчас вся мощь зенитной артиллерии бьёт заградительным огнём. Если бы вновь удалось зацепить нас прожекторами и взять в перекрестие своих лучей, зенитки продолжали бы бить в одну точку — наш самолёт. По мере удаления от центра города медленно уменьшается густота обстрела. Искры разрывов вокруг нас становятся всё реже и реже, не так бьёт в нос запах тротиловой гари. Огненная стена позади нас. Теперь весь огонь сосредоточен на другом самолёте. Видно, как большая группа прожекторов пытается схватить одного из наших однополчан. За нашим хвостом тянутся несколько особо мощных прожекторов, они показывают истребителям место нахождения нашего самолёта. Я требую от экипажа непрерывного наблюдения за воздухом. А у самого голова, как на шарнирах, непрерывно вращается слева направо и справа налево, наблюдения за пилотажными приборами и за воздухом сливаются в единое целое. — Вижу самолёт справа, — доложил Антонов. Вслед за Антоновым увидел и я, как справа, немного ниже, просматривается тёмный силуэт какого-то самолёта. С разворотом влево потерял триста метров высоты. За самолётом наблюдают стрелок и радист. Сейчас он летит выше нас и удаляется в сторону. Через несколько секунд мы потеряли его из виду. А вот и прожекторы перестали преследовать нас. Мы вышли из зоны противовоздушной обороны Берлина. Теперь можно и вздохнуть свободнее. — Как легли бомбы? — спрашиваю Антонова. — Очень хорошо, командир, не зря летали, — отвечает он и тут же из-за приборной доски протянул мне карту Берлина с чётко нарисованными крестиками, обозначающими места разрывов наших бомб. — Пикалёв, что видел? Радист иногда следит за местами падения бомб, думаю, что здесьто он не упустил случая, чтобы посмотреть, где разорвались бомбы. — Товарищ командир, на месте разрывов возник пожар, горят какие-то постройки. Антонов тоже подтверждает, что, действительно, в результате удара возник пожар. — Здорово защищают своё логово фашистские волки, — высказывает своё мнение Дубина. — Да, пришлось попотеть изрядно. Сколько времени были над целью? — Сейчас… Сейчас посмотрим… — тянет баском Антонов. — Батюшки, а голос-то у тебя, Саша, окреп. Даже внушительный басок появился. — Ещё бы. Да и вы, командир, повеселели. В районе цели мы находились всего несколько минут, но за эти минуты нам всем в самолёте стало очень и очень жарко. Обратным курсом летим уже 15-20 минут. Понемногу приходит возбуждение. Антонов не упустил случая упрекнуть меня в том, что по моей вине экипаж оказался над целью на высоте значительно ниже заданной, и риск быть подбитыми был существенно больше. Ну что ж, он был прав. Возвращаемся домой. Настроение приподнятое. Ещё бы — Берлин бомбили! До самой линии фронта полёт проходил спокойно. Линия фронта видна ещё издалека. Горят сёла, деревни, посёлки. Над землёй паутина пулемётных очередей и артиллерийских снарядов. Здесь и ночью не замирают бои. Горе и несчастья, принесённые фашистами на нашу землю, вызывают у нас гнев и ненависть. Но сегодня наш гнев почувствовали и жители Берлина. Время близится к рассвету, впереди ярко разгорается утренняя заря. И вдруг неожиданно возле самолёта появляется полоса трасс. — Истребитель слева, — закричал Дубина и тут же послышался дробный стук его пулемёта. — «Мессер» атакует, товарищ командир, — доложил Пикалёв и открыл огонь из своего крупнокалиберного УБТ. Ни одной минуты не веду самолёт по прямой, всё время меняю курс полёта. Трассы пулемётных очередей истребителя проходят немного в стороне от нас. Фашистский охотник, встретивший нас на нашей территории, не очень смело атакует. Нам уже хорошо известны повадки немецких асов. Они становились смелыми, только имея многократное преимущество. Дальше полёт проходил спокойно. Мы приземлились на аэродроме Мигалово в районе Калинина третьими после экипажей Тихомолова и Опалёва. Вслед за нами сел экипаж Борисова. Все поздравляют друг друга с первым вылетом на Берлин. — Я видел, как тебя чихвостили, — немного заикаясь, говорит никогда не унывающий «царь Борис». — Да и мне удалось подсмотреть, как тебя дубасили, — отвечаю ему. Один за другим садятся ещё несколько самолётов. Они тоже бомбили Берлин. Шёл только лишь 1942 год. А впереди нас ждали полёты на Берлин, Будапешт, Варшаву и другие города на территории врага. Будут ещё полёты с подбитым двигателем, пробитыми баками, повреждениями крыльев и руля поворота. Но это всё впереди, а сегодня мы радовались, что теперь фашистам и в их логове не будет покоя.
ИСТОРИЯ ПЕРВОГО УДАРА
В ответ на начало массированных воздушных налетов немецко-фашистской авиации на Москву Ставка верховного главнокомандования приняла решение приступить к бомбардировке столицы фашистской Германии — Берлина. Инициаторами идеи выступили народный комиссар ВМФ СССР адмирал Н.Г. Кузнецов и генераллейтенант авиации С.Ф. Жаворонков.
* * *
8 августа 1941 года особая ударная группа из 15 советских бомбардировщиков, вылетевшая с аэродрома Кагул на острове Эзель, добралась до Берлина и сбросила на него первые бомбы, шокировав тем самым как самих немцев, так и наших будущих союзников — англичан и американцев.
* * *
12 августа 1941 года в газете «Известия» по поводу этой операции была напечатана маленькая заметка: «В ночь с 7 на 8 августа группа наших самолетов произвела разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами в районе Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы без потерь».
Фото из открытых источников.
#газета #землянижегородская #возвращённыеимена #война #берлин #авиаудар #бомбардировка