ОБМАНКА ДЛЯ АБВЕРА
Несколько лет назад мы касались этой темы, но тогда многие документы ещё были засекречены и мы могли изложить в публикации только то, что знали. Сейчас нам стало известно гораздо больше, мы решили к этой теме вернуться и рассказать подробнее, как всё тогда происходило. Известно, что за время войны было обезврежено более тридцати тысяч немецких шпионов, свыше шести тысяч террористов и около четырех тысяч диверсантов. У невидимой войны невидимо и оружие. Таким оружием стали радиопоединки с разведкой врага. За время войны было проведено 183 радиоигры. Три из них проходили в Горьком. О двух мы вам уже рассказывали под рубрикой «Возвращённые имена» в предыдущих газетных публикациях. Третья радиоигра проходила преимущественно в Москве, но в любой момент она могла переместиться и в Горький.
В РАЗРАБОТАННОМ гитлеровским командованием плане молниеносного вторжения в Россию большое внимание уделялось шпионажу и диверсиям, как в прифронтовой полосе, так и в глубоком тылу. Правда, не всё здесь было прописано в подробностях. Этот раздел отдавался на откуп спецслужбам. Открытое кодовое название плана блицкрига — «Барбаросса» — появилось в приказе штаба оперативного руководства вермахта, содержавшем директивы о подрывной деятельности на советской территории сразу же после вторжения. Основная забота по формированию «пятой колонны» в тыловых районах страны, которую предстояло покорять, легла на плечи полковника Эрвина Генриха Рене Лахузена фон Вивремонта, который руководил службой абвер II. Тут же был сформирован мозговой центр — группа «А», приступившая к разработке будущих операций. Абверу II подчинили учебный полк «Бранденбург», где готовили диверсантов, специалистов по деморализации советского тыла, откровенных убийц. На рассвете 22 июня 1941 года небо наполнилось не только бомбардировщиками, но и десантными самолетами с подразделениями «бранденбуржцев». Переодевшиеся в форму красноармейцев, диверсанты захватывали мосты, тоннели, цехи предприятий и удерживали их до подхода основных сил вермахта. Они расстреливали и вырезали небольшие группы солдат, оказавшихся в окружении или отставших от своих частей. Не гнушались они и полевыми госпиталями, нападали на штабы, обозы, минировали дороги, сеяли панику среди населения. Изначально было ясно, что эти «мясники» не могут стать «пятой колонной». Их поле деятельности — неразбериха прифронтовой полосы. В тылу они тут же окажутся в руках НКВД. Там должна действовать тонкая, тщательно законспирированная агентурная сеть. Кое-что уже было. Из послевоенной истории стало известно, что с декабря 1940 по март 1941 года органами госбезопасности СССР было обезврежено 67 баз абвера. За этот же период раскрыто 1596 германских агентов, из них 1338 в западных областях Украины и Белоруссии, в Прибалтийских республиках. Но это только часть предвоенной «пятой колонны». В марте 1941 года абвер формирует фронтовые разведывательные органы «Вилли» под номерами I, II, III. Создан специальный штаб в местечке Сулековке под Варшавой. Расписан штат разведшкол. По плану их должны наполнить русскими «добровольцами», изъявившими желание поработать на Германию. Они будут, в этом никто не сомневается. 1 июня. Начало операции «Эрна». Пошла заброска в СССР агентов из украинских националистов. Им предстоит встретить войска вермахта с поименными списками советских граждан, подлежащих уничтожению. 10 июня. Совместное заседание высших чинов абвера, СД и полиции. Утверждена система террористических мер на советской территории сразу же после оккупации. 18 июня. Дивизии первого эшелона вермахта заняли исходные позиции на границах СССР. В составе разведывательных подразделений находятся бойцы полка «Бранденбург». 19 июня. Приведен в боевую готовность штаб «Вилли». 22 июня…
НЕМЕЦКАЯ разведка не ошиблась, в России действительно были недовольные существовавшей властью. Ближе к осени ей стало известно, что в Москве имеется некая религиозно-монархическая организация «Престол», которая ждёт не дождётся восстановления русского самодержавия. Если немцы помогут в этом, она готова помочь немцам. Во главе «Престола» стоит князь Глебов, в прошлом предводитель нижегородского дворянского собрания. Он уже стар, ему за семьдесят, но деятелен и пользуется авторитетом в кругах остатков бывшей аристократии. Ему не надо доказывать преданность монархии. Достаточно взять подшивку журнала «Нива» за 1913 год и найти номер, посвященный приезду Николая II в Кострому по случаю 300-летия дома Романовых. На большой фотографии князь приветствует царя от имени костромских дворян. Жена князя — свой человек при дворе российской императрицы Александры Фёдоровны. Второй человек в «Престоле» — Борис Александрович Садовской. Если у немцев найдется хоть один знаток русской поэзии, то он тут же воскликнет: «Как, разве он ещё жив?». Жив! Последний поэт Серебряного века. Правда, для разведки понятие «поэт» — это нечто непостоянное, а значит, и ненадёжное. Но он ещё и дворянин. Вот это уже кое-что. Его отец был инспектором Удельной конторы — смотритель казённых лесов Нижегородской губернии и угодий, принадлежавших Департаменту уделов. Садовские имели поместье в Щербинках. Боря был любимым сыном и кумиром родителей. Вот только если немецкая разведка задумает проверить родословную Бориса Александровича Садовского, то столкнется с определенной нестыковкой. Она не обнаружит в списке дворян Нижнего Новгорода фамилии Садовской, близкая по написанию есть — Садовский. Но это одно и то же лицо. Борис Александрович слыл еще незаурядным фантазером и мистификатором. Фамилию он свою изменил: так звучнее и непохоже на знаменитую русскую актёрскую фамилию, за потомка которой его могли принимать. С его же подачи во всех литературных справочниках значится, что родился он в Нижнем Новгороде, тогда что значит это: Родился я в уездном городке. Колокола вечерние гудели, И ветер пел о бреде и тоске В последний день на Масляной неделе. Беспомощно и редко я кричал, Водою теплой на весу облитый, Потом затих: лишь самовар журчал У деревянного корыта. Нижний Новгород даже при буйной поэтической фантазии не назовешь уездным городом, бери выше — губернский. А уездный городок — это, оказывается, Ардатов. Почему он отрёкся от него, теперь уже навечно останется тайной. Его вторая жена Надежда Ивановна Воскобойникова была под стать ему — тоже авантюрного склада. Она считалась фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны и была с ней в момент ареста царской семьи. Позже Надежда Ивановна станет членом законспирированного «Общества спасения царя», которому американцы ссудят 8 миллионов долларов за действительное спасение царя и его близких. И что удивительно, деньги эти пойдут в дело. Эмиссары «Общества» установят контакты с царём, они попытаются передать ему заграничные паспорта и деньги, но царь им не поверит. Он подумает, что это «происки» большевиков. Вторую попытку должна была предпринять Надежда Ивановна, но было уже поздно — семью царя расстреляли.
ЧЕТА Садовских чудом уцелела в годы репрессий. Бориса Александровича спасла… болезнь. Двадцати трёх лет он заразился сифилисом, долго лечился, но получил общее отравление организма. Постепенно его парализовало и передвигался он только на коляске. Тем не менее, за ним числились грехи посерьезнее. В 30-х годах чекистами были ликвидированы три монархические группы молодежи, собиравшиеся вокруг Садовского. Все они были ориентированы пронемецки и всерьез рассчитывали на помощь германского фашизма. «Чета Садовских связана с церковно-монархическими кругами старцев — бывших монахов и монахинь, которые, находясь в глубоком подполье, пытаются влиять на массы верующих в антисоветском духе. Садовские и это окружение пораженчески настроены и с нетерпением ждут немцев». Эти строки из «личного дела», которое хранилось на полках Лубянки. Возможно, они стали бы обвинительными строками приговора, но поэту «повезло» — началась война. Немецкая разведка даже не догадывается, что сведения о «пятой колонне» в Москве она получила из… 4-го управления НКВД, занимавшегося разведывательно-диверсионной деятельностью. Руководитель «Престола» — князь Глебов, числился здесь под псевдонимом «Предводитель», а главный идеолог Садовской так и остался «Поэтом». Ни князь, ни поэт так и не поймут, что они были члены тайной организации, которая являлась лишь звеном задуманной чекистами операции «Монастырь». Кстати, название операции прямо указывало на место жительства «Поэта». В «тайной» монархической организации было ещё третье лицо, которое, в отличие от руководителей, кое-что знало об игре. Это лицо носило агентурную кличку «Старый». В миру это был Алексей Алексеевич Сидоров. Он заведовал гравюрным кабинетом Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Преподавал в университете и художественных вузах Москвы. Был дружен со многими литераторами и, в частности, хорошо знал Бориса Садовского. Для монархической организации «Престол» это была очень важная фигура, тем более, что он проходил стажировку в Германии. Его отлично знали в искусствоведческих кругах Берлина и Лейпцига. Неизвестно, насколько глубоко чекисты посвятили его в подробности разворачивающейся операции «Монастырь», в которой монархисты должны были занимать ключевые позиции, но Алексей Сидоров согласился сыграть роль убеждённого монархиста, ожидавшего пришествия освободителей. Однако самым деятельным агентом операции должен был стать агент с псевдонимом «Гейне». За этим псевдонимом скрывался Александр Петрович Демьянов. Это был опытный агент, завербованный чекистами еще в 1929 году. Тогда на него в органы пришёл донос от ближайшего друга. Последовал арест. Выяснилось, что на одной из вечеринок он с вдохновением декламировал стихи немецкого поэта Гейне. А ещё выяснилось, что он был потомок дворянского рода, учился в политехническом институте на инженера-электрика, но был отчислен по причине непролетарского происхождения.
НА СЛУЧАЙ захвата немцами Москвы чекисты готовили группы разведчиков и диверсантов для работы во вражеском тылу. Александр Петрович Демьянов, получивший агентурный псевдоним «Гейне», прошёл обучение радиои подрывному делу и был готов к выполнению любого задания. В его послужной характеристике отмечалось: «Надежный, способный и абсолютно честный во взаимоотношениях с органами госбезопасности работник. Он научился концентрировать волю, отличается активным восприятием жизни, умением глубоко проникать в психологию людей. Обладает великолепной памятью, молниеносной реакцией, способностью самостоятельно принимать решение». Его готовность к работе во вражеском тылу не потребовалась. Враг не смог дойти до Москвы, был отогнан, но это не означало, что он успокоится и не предпримет ещё одну попытку штурма советской столицы. Органами госбезопасности было замечено усиление заброски в город вражеской агентуры. Пора было начинать операцию «Монастырь» и активизировать монархический центр «Престол».
Подготовил Вячеслав ФЁДОРОВ.
#газета #землянижегородская #война #абвер #разведка #контрразведка #операция #возвращённыеимена
