ГРУППА «ВЕРА»

(Окончание. Начало в № 44).

В Пскове гитлеровцы создали специальный гестаповский антипартизанский центр с радиостанциями и службами особого назначения. Кровавые расправы с населением, сочувствующим и помогающим партизанам, стали обычным явлением. Следует добавить, что фронт в то время был стабильным — вдоль передовой линии шли сплошные минные поля, проволочные заграждения, траншеи и окопы полевого типа с ходами сообщения и огневыми точками. Незаметно пройти сквозь всю эту сложную систему обороны было чрезвычайно трудно. Вот почему начиная с весны — лета 1942 года наши войсковые разведывательные группы пришлось забрасывать в тыл врага главным образом с помощью авиации. К концу июля 1942 года девушки придумали себе «новые» биографии, фамилии, имена. Делалось это для конспирации, так как группа должна была действовать легально, то есть свободно и «законно» проживая на временно оккупированной территории. У каждой разведчицы, кроме «легальной» фамилии была и условная кличка. Так радистка Анфиса Горбунова стала Мазиной, по кличке Волга. Девушки готовились к выполнению задания три месяца. Основным в этом задании была военная разведка переброски противником войск к фронту, строительство новых военных сооружений, дислокация войск в районе и в самом городе Пскове, основные военные объекты в этом и близлежащих районах и вербовка преданных молодых людей в партизанские отряды и диверсионные группы. Главным методом разведки было личное наблюдение и получение сведений от населения. Группа была снабжена портативной радиостанцией «Север», продовольствием, деньгами, оружием. Но оружие группа не могла применять в условиях легальной работы, и поэтому, согласно инструкции, оружие должно было быть спрятано в надежном месте. И вот в ночь на 8 августа 1942 года группа прыгнула с парашютами в районе Пскова. Была получена первая радиограмма от группы «Вера»: «Приземлились благополучно… Идём через Заречье в Псков. Вера». В тыл врага их забросили вчетвером. Когда девушки приземлились и стали лесом продвигаться в сторону Пскова, они наткнулись на засаду. Решили не принимать боя — это было бы равносильно гибели. Они петляли по лесу и болоту, и когда уже казалось, что удалось оторваться от преследователей, каратели спустили собак. Пришлось отстреливаться. По выстрелам их обнаружили. Завязалась перестрелка. Лена Силанова вместе с Валей Патковской прикрывали отход группы. В это время Лену и ранило, сначала в обе ноги, а потом в живот. Анфиса и Валерия несли подругу на руках. Остановиться, чтобы перевязать раненую, девушки не могли: преследователи шли буквально по пятам. Лена была в полном сознании, понимала, что умирает, но терпеливо выносила мучительную боль. Так до последней секунды ни разу не вскрикнула, не пожаловалась. Когда же в конце концов девчата сумели вновь оторваться от карателей и можно было опустить Лену на землю, чтобы сделать ей перевязку, она умерла. Девушки приняли решение, может быть, не совсем правильное для такой маленькой группы: не уходить, не отступать, а самим перейти в наступление. Карателям, потерявшим след и понёсшим потери, пришлось прекратить преследование. Вот вторая радиограмма от 9 августа 1942 года: «Я — Вера. В районе Заречья наткнулись на карателей. В бою героически погибла Лена Силанова. От преследования ушли. Мешки с продовольствием остались в лесу. Жду дальнейших указаний». Командование не замедлило с ответом: приказано направляться в населённый пункт Череху, в районе Пскова, найти там известного девушкам надёжного человека, который должен был временно их укрыть. Основная их задача — информировать о расположении воинских частей противника, обо всех его перебросках, строительстве фортификационных сооружений… Группа сразу же начала действовать очень энергично. «Я — Вера. В квадрате 0480 «Г», у железнодорожного моста, в роще, вдоль правого берега реки Черехи — крупный склад горючего противника». Из сводок тех дней о действиях нашей авиации в тылу врага явствует, что сигнал был принят. База горючего на берегу Черехи перестала существовать. «Я — Вера. Население получает единственный паёк 60 граммов галет. И всё! Жиров, мяса, круп нет. В городе голод… Террор и бесправие достигли предела». Страшные это были дни на Псковщине. На обочинах дорог, ведущих к Пскову, стояли вереницы виселиц. Вешали любого, кто вызывал подозрение, кто медлил с выполнением приказа, кто просто не понравился почему-либо фашистскому «оберу». Однажды гитлеровцы расстреляли на базарной площади против кремля десять заложников и под страхом смерти в течение нескольких дней запретили их хоронить. Партизанская война набирала силу. Горели склады и казармы, партизаны пускали под откос воинские эшелоны. В ответ на террор разгоралась «рельсовая война», а для неё нужна была разведка, необходимы точные сведения о группировках противника. «Я — Вера. Наблюдали из укрытия железную дорогу Псков — Дно в районе Карамышево. Здесь, Карамышево — Вешки, большое скопление воинских эшелонов, идущих на Ленинград. Восточнее Вешек партизанами взорван мост. Образовалась пробка. Для ликвидации последствий диверсии противнику потребуется не менее двух суток». «Я — Вера. После налётов нашей авиации возникли очаги пожаров. Самый крупный — состав с горючим западнее Карамышево. Ориентируйтесь по нему. От этого очага в трёх километрах на восток бомбите два эшелона с техникой и боеприпасами». «Я — Вера. Квадрат 0884 «Д» в Крестах — аэродром боевых самолётов. Наблюдали посадку 18 бомбардировщиков, 6 истребителей. Квадрат 0884 «Г» в Крестах — склад авиабомб. От него 1200 метров на восток — база горючего. Склады размещены по обеим сторонам дороги, идущей на север от деревни Луни». Разведчицам помогал старик — хозяин. По их заданию он иногда уходил в дальние районы области и собирал нужные сведения. И вот однажды осенью 1942 года в псковскую тюрьму доставили какого-то старика. Он был в белых домотканых штанах, синей выцветшей рубахе и старом пиджаке, росточка среднего, сухонький. Выглядел он мирным деревенским старичком. Охранники, однако, утверждали, что это «опасный преступник», укрывавший русских парашютистов. Старика посадили в одиночную камеру, подвергли пыткам. Сколько ни старались гестаповцы, старик упорно молчал, даже имени своего не назвал. Тогда палачи привязали свою жертву к ввинченному в пол стулу, лицом к окну. Тот, кто сидел в камере напротив, мог более или менее отчётливо видеть всё, что происходило в одиночке № 7. Гдето вверху — очевидно, на крыше соседнего корпуса — был установлен прожектор, его луч гитлеровцы направили на лицо старика. Так и сидел он трое суток неподвижно, в одной позе. Позже тюремный переводчик рассказывал заключённым подробности изощрённой пытки. Оказывается, к концу первых суток старик ослеп. Но не промолвил ни слова. К исходу второго дня он умер. Со стороны казалось, что старик продолжает сидеть на стуле, к которому его прикрутили, смотрит, не моргая, и по-прежнему молчит. Часовой доложил начальству о подозрительном состоянии заключённого. Только тогда комендант тюрьмы Якоб Кремер решился отвязать его. И тут изверги поняли, что пытают мертвеца. Так никто и не узнал, как зовут героя. Судя по всему, это был тот самый человек, который укрывал девушек из группы «Вера». Девушкам пришлось перебраться в Псков. Они встали на учёт на биржу труда. Через какое-то время жительницы города Пскова Щедрова (Патковская), Мазина (Горбунова) и Изотова (Голубева) получили путёвки на работу. Анфиса с Валей Голубевой попали на шпагатную фабрику. Валерия — переводчицей в немецкую комендатуру. Находясь в Пскове, группа вынуждена была оставить рацию в лесу. Но на Большую землю поступали радиодонесения. Нетрудно представить себе, с каким риском это было сопряжено: ведь с каждым днём разведчицам становилось всё труднее выбирать удобное для этого время, отправляться за город, тем более, что ходить по улицам разрешалось лишь днём, до наступления комендантского часа. Однажды все три девушки были задержаны псковской комендатурой. Их вызвали в связи с очередной регистрацией советских граждан; на паспортах, которыми они пользовались, якобы не оказалось какой-то отметки. Когда девушек арестовали, у гитлеровцев не было ничего уличающего их в подрывной деятельности против немцев. Следствие было быстро закончено. Но в это время неожиданно появилась какая-то женщина, знавшая их до Пскова, она и выдала их. Начались страшные пытки. Девушек подвешивали, растягивали, жгли раскалёнными прутьями, били самым зверским образом, но они держались очень твёрдо и повторяли то, что сообщили немцам при первом следствии. Валентина Голубева присутствовала на допросе, когда у её подруги вырезали на спине звезду. От вида крови, от того, что подруга её страшно побледнела, Валя не выдержала и стала умолять пощадить подругу. А та, которую пытали, закричала на неё: «Кого ты просишь? С кем ты разговариваешь? Не оскорбляй меня. Смотри лучше и запоминай на всю жизнь это!» И действительно, подруги держались в тюрьме очень гордо и решительно. Своим поведением они демонстрировали полное презрение к гитлеровцам. Следствие длилось недолго. Их увезли ночью в октябре 1942 года из тюрьмы. Выходя из камеры, они сказали: «Прощайте, друзья! За нас отомстят!» Их вывели за ворота, и было слышно, как от тюрьмы отъехала машина. Расстреляли их в районе деревни Пески. Бывший концлагерь «Пески» был организован фашистами в 1941 году — для военнопленных и гражданских лиц в г. Пскове (ул. Железнодорожная, 42). До войны на этом месте был пустырь. В конце 1943 года лагерь был расформирован. Значительная часть оставшихся в живых была переведена на территорию лагеря в Крестах. Большинство же военнопленных и гражданских лиц погибла в «Песках». В 1945 году Чрезвычайной государственной комиссией были обнаружены захоронения советских людей. Комиссия пришла к выводу, что в братской могиле захоронено более 50 тысяч военных и гражданских лиц. В 1966 году на территории лагеря были обнаружены три медальона. Известно 16 имен погибших. Среди песчаной равнины возвышается насыпной холм.

Подготовил Вячеслав ФЁДОРОВ.

БРАТ И СЕСТРА

Продолжаем публикацию списков наших земляков — разведчиков разных фронтов, погибших в годы войны. Перед нами документы оцифрованного архива разведотдела 3-го Белорусского фронта. За время войны отдел потерял 16 офицеров. Среди них майор ЛАЗАРЕВ Николай Александрович, заместитель командира бригады по агентуре, уроженец города Лысково. В списке потерь значится, что он убит при передислокации через Днепр. Случилось это 4 октября 1943 года. Как раз в этот день фронт начал переправу в районе Могилёва. Подробности биографии обнаружились в «Энциклопедии военной разведки», вышедшей в 2012 году. Там говорится: «В РККА с 1934. Член компартии. Окончил пехотное училище (1934-1937). Преподаватель физической подготовки Рязанского пехотного училища. Слушатель 1-го курса 2-го отделения разведывательного факультета Военной академии им. М.В. Фрунзе, 3-го курса 2-го факультета Высшей специальной школы Генштаба (июль 1940- 1941). Участник Великой Отечественной войны на Западном фронте. Помощник по информации начальника РО штаба 5-й армии (1941-1942). «Ст. лейтенант т. Лазарев Н.А. обеспечивал бесперебойно и своевременно обработку разведданных о противнике, одновременно он выполнял боевые задания по переброске агентуры и специальных групп в тыл противника. Все задания, не щадя жизни на благо Родины, т. Лазарев выполнял честно и в срок» (из наградного листа, 27.12.1941). Затем Лазарев Н.А. — заместитель начальника по агентуре РО штаба фронта (1942-1943). Награжден орденом Красной Звезды (1942)». Просматривая списки потерь рядового и сержантского состава разведотдела 3-го Белорусского фронта, мы обнаружили схожую фамилию — сержант ЛАЗАРЕВА Александра Александровна. Обстоятельства гибели были те же — убита во время переправы. В разведотделе она служила радисткой. Простым ли было совпадение фамилий? Первая догадка — быть может, это была жена Николая Александровича? И воевали они вместе. В списке потерь было указано, что она уроженка с. Черная Заводь Ярославской области. А вот дальше была путаница. На фронт Александра Лазарева пошла добровольцем из Горького и, вполне возможно, окончила Горьковскую школу радистов. Когда мы нашли более подробный список потерь, всё стало на свои места — отец у них был общий Лазарев Александр Иванович. Выходит, это были брат с сестрой. Видимо, секретность не позволила в документах обозначить точные обстоятельства их гибели. Братская могила, где они захоронены, расположена в 12 километрах от деревни Вильчицы. Это недалеко от Могилёва. На обелиске имена: Лазарев Николай Александрович, псевдоним «Пальма» — майор, командир группы. Бодягина Евдокия Федоровна, псевдоним «Пирамида» — сержант, радистка. Лазарева Александра Александровна, псевдоним «Павлин» — сержант, радистка. Дирибахер Иоганн Людвигович, псевдоним «Принц» — рядовой, переводчик. Как выяснилось, группа была заброшена разведотделом штаба Западного фронта 18 июля 1943 года для выполнения оперативного задания при партизанском отряде Гришина. Группа передала в штаб более 100 радиограмм с разведданными о противнике. 2 октября 1943 года в 2 км западнее д. Боровка группа была блокирована и вступила в неравный бой с немцами. В этом бою разведчики погибли. Все они были похоронены местными жителями.

#газета #землянижегородская #возвращённыеимена #разведка #радисты #разведшкола #война