ВСЕГДА В ПУТЕШЕСТВИИ
Представьте себе, что мы вдруг спросили вас, а читали вы в детстве книгу «Приключения капитана Врунгеля»? Догадываемся, что ответ получим утвердительный: «А кто её не читал!» Тогда скажите, кто её автор. И вот тут последует заминка. Казалось бы, автора знаешь, а вспомнить не можешь. Мы вам сейчас всё напомним. Это будет кстати. У детей сейчас идут спонтанные каникулы, и бывает, что им нечем заняться в свободное время. А почему бы им и не познакомиться с лихим экипажем шхуны «Беда» и её капитаном — Христофором Бонифатьевичем Врунгелем. Одну из главок книги мы предлагаем прочитать. Ну, а за продолжением сходите в библиотеку.
Биография этого писателя не изобилует подробностями, а местами полна нестыковок и пробелов — по большей части оттого, что Некрасов был человеком по природе своей скромным и воздержанным, о себе говорить не любил. Родился Андрей Сергеевич в 1907 году в Москве, в семье врача. Его мать, Людмила Фёдоровна, искренне надеялась, что сын пойдет по её стопам — подастся в медицину. Но, на счастье миллионов мальчишек и девчонок, в поисках приключений он пребывал всю свою жизнь, стремясь, как можно больше узнать, увидеть, испробовать… Сегодня не только русские и белорусские, но и английские, болгарские, индийские, японские и многие другие дети читают «Врунгеля» на родных языках. Правда, прославленный некрасовский капитан, согласно «прописке», часто меняет фамилию: чехи, например, знают его как Жванилкина, поляки — как Залганова, немцы — как Флюнкериха… Что, впрочем, не мешает ему быть любимейшим персонажем не только юных, но и взрослых ценителей авантюрного жанра литературы. В начале трудового пути Андрей Некрасов действительно много ходил по морям. Увлечённый морской романтикой, испытывающий тягу к путешествиям, будущий писатель в 19 лет сменил Москву на далекий Мурманск, а работу монтёра в столичном трамвайном депо — на службу матросом на рыболовецком судне. Он начал записывать истории, которым бывал свидетель, а также байки, услышанные от товарищей по экипажу. Таких записей вскоре набралось прилично, тогда Некрасов решается разослать их по столичным журналам. И его вдруг — на удивление сослуживцев и на радость самому 20-летнему автору — начинают печатать. Рассказики и очерки из заветных тетрадок выходят один за другим — в «Мурзилке», в «Пионере» и других детских журналах. В 1933 году, после окончания морского техникума во Владивостоке, Андрей Сергеевич был назначен заместителем начальника морского управления треста «Дальморзверпром». Директором того треста был его тёзка по фамилии Вронский. Этого человека, помимо организаторских способностей, отличал дар красноречивого рассказчика, на досуге развлекавшего друзей дивными небылицами о своём несостоявшемся кругосветном плавании. Однажды Некрасов, перебравшийся к тому времени в Москву из-за проблем со здоровьем, пересказал несколько баек Вронского своему хорошему знакомому писателю Борису Житкову. А тот ему и предложи: — Написали бы вы небольшую повестушку о капитане, который рассказывает о своих походах и не может удержаться, чтобы не приврать. Что из этого вышло — хорошо известно: удалая команда маленькой яхты «Беда» в составе неунывающего капитана Врунгеля, старшего помощника-верзилы Лома и жуликоватого матроса Фукса путешествует и поныне по всему свету, соперничая известностью с самим бароном Мюнхгаузеном. В дневниках Андрея Сергеевича отмечена точная дата рождения идеи юмористической повести — 22 декабря 1934 года, 4 часа утра. Печатать «Приключения капитана Врунгеля» — в виде историй в картинках — начал журнал «Пионер» в январе 1937 года. Это произведение Андрея Некрасова обессмертило имя автора, выдержав множество изданий ещё при его жизни. По нескольку раз в год продолжает переиздаваться книга и в нынешние времена. А вот для самого автора выход книги в реальности обернулся бедой. В 1937 году Андрей Сергеевич был арестован и сослан в норильские лагеря. В то время он занимал важный партийный пост в Днепропетровске. Возможно, в книге набиравшая обороты репрессивная государственная машина усмотрела некий намёк… В некоторых биографических очерках пишется, что в Норильске Некрасов отбывал срок вплоть до смерти Сталина в 1953-м. В других говорится, что он в 1941 году ушёл добровольцем на войну: вначале был рядовым на Западном фронте, а с осени 1942 года — сотрудником фронтовой газеты, и осуждён Военным трибуналом на три года только в апреле 1944 года. Скорее всего, в его жизни были и лагеря, и фронтовые вёрсты. Помимо своей главной книги, Некрасов сочинил ещё множество рассказов, очерков, заметок по истории корабельного дела, океанографии, авиационной технике и электричеству. Увидели свет сборник его рассказов «Завидная биография» и повесть «Судьба корабля». Несмотря на болезнь, Андрей Сергеевич много ездил по стране, описывая жизнь людей, к которым испытывал огромную любовь и уважение — полярников, моряков, рыбаков. Он являлся членом редколлегий нескольких периодических изданий, в том числе литературно-художественного альманаха «Океан» и журнала «Пионер», некогда открывшего его миллионной читательской аудитории. На склоне лет, шутя, он говорил о себе как об «усталом старом господине», а на самом деле водил машину, был членом московского яхтклуба, катался на коньках и всем всё чинил и правил. Умер Некрасов в 1987 году, в возрасте 80 лет. Похоронен писатель на Ваганьковском кладбище.
Полина РУСАК.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ КАПИТАНА ВРУНГЕЛЯ
Глава о том, как техника и находчивость могут возместить недостаток храбрости, и о том, как в плавании надо использовать все обстоятельства, вплоть до личного недомогания. Дальнее плавание… Словато какие! Вы задумайтесь, молодой человек, прислушайтесь к музыке этих слов. Дальнее… даль… простор необъятный… пространство. Не правда ли? А «плавание»? Плавание — это стремление вперед, движение, иными словами. Значит, так: движение в пространстве. Тут, знаете, астрономией пахнет. Чувствуешь себя в некотором роде звездой, планетой, спутником, на худой конец. Вот поэтому и тянет таких людей, как я или, скажем, мой тезка Колумб, в дальнее плавание, в открытый океан, на славные морские подвиги. И всё же не в этом главная сила, которая заставляет нас покидать родные берега. И если хотите знать, я вам открою секрет и поясню, в чем тут дело. Удовольствия дальнего плавания неоценимы, что говорить. Но есть большее удовольствие: рассказать в кругу близких друзей и случайных знакомых о явлениях прекрасных и необычайных, свидетелями которых вы становитесь в дальнем плавании, поведать о тех положениях, порой забавных, порой трагических, в которые то и дело ставит вас превратная судьба мореплавателя. Но в море, на большой океанской дороге, что вы можете встретить? Воду и ветер главным образом. А что вы можете пережить? Штормы, штиль, блуждания в туманах, вынужденные простои на мелях… Бывают, конечно, и в открытом море различные необычайные происшествия, и в нашем походе их было немало, но в основном про воду, про ветер, про туманы и мели много не расскажешь. Рассказать-то, положим, можно бы. Рассказать есть что: бывают, допустим, смерчи, тайфуны, жемчужные отмели — мало ли что! Всё это поразительно интересно. Ну, рыбы там, корабли, спруты — тоже и об этом можно рассказать. Да вот беда: столько уж об этом порассказано, что не успеете вы рот раскрыть — все ваши слушатели сразу разбегутся, как караси от акулы. Другое дело — заходы, новые берега, так сказать. Там, знаете, есть на что посмотреть, есть чему удивиться. Да-с. Недаром говорят: «Что город, то норов». Вот поэтому такой моряк, как я, любознательный и не связанный коммерческими интересами, старается всячески разнообразить свое плавание заходами в чужие страны. И в этом отношении плавание на маленькой яхте представляет бесчисленные преимущества. А как же, знаете! Встали вы, допустим, на вахту, склонились над картой. Вот ваш курс, справа некое царство, слева некое государство, как в сказке. А ведь там тоже люди живут. А как живут? Интересно ведь посмотреть хоть одним глазком! Интересно? Извольте, полюбопытствуйте, кто же вам не велит? Руль на борт… и вот уже входной маяк на горизонте! Вот так-то! Да-с. Мы шли с попутным ветром, туман лежал над морем, и «Беда» бесшумно, как призрак, милю за милей глотала пространство. Не успели мы оглянуться, прошли Зунд, Каттегат, Скагеррак… Я не мог нарадоваться на ходовые качества яхты. И вот на пятые сутки, на рассвете, туман рассеялся, и по правому борту у нас открылись берега Норвегии. Можно бы пройти мимо, но куда торопиться? Я скомандовал: — Право на борт! Мой старший помощник Лом положил руль круто направо, и три часа спустя цепь нашего якоря загрохотала в красивом и тихом фиорде. Вы не бывали в фиордах, молодой человек? Напрасно! Непременно побывайте при случае. Фиорды, или шхеры, другими словами, — это, знаете, такие узкие заливы и бухточки, запутанные, как куриный след, а кругом скалы, изрытые трещинами, обросшие мхом, высокие и неприступные. В воздухе стоит торжественное спокойствие и нерушимая тишина. Красота необычайная! — А что, Лом, — предложил я, — не сойти ли нам погулять до обеда? — Есть погулять до обеда! — гаркнул Лом, да так, что птицы тучей поднялись со скал, а эхо (я сосчитал) тридцать два раза повторило: «Беда… беда… беда…» Скалы как бы приветствовали приход нашего судна. Хотя, конечно, на иностранный манер, ударение не там, но все же, знаете, приятно и удивительно. Впрочем, по правде сказать, особенно и поражаться нечему. Там изумительное эхо в фиордах… Да одно ли эхо! Там, батенька, сказочные места и сказочные бывают происшествия. Вы послушайте, что дальше случилось. Я закрепил руль и пошел переодеться в каюту. Лом тоже спустился. И вот, знаете, я уже совсем готов, шнурую ботинки — вдруг чувствую: судно получило резкий наклон на нос. Встревоженный, пулей вылетаю на палубу, и глазам моим представляется печальная картина: нос яхты целиком в воде и продолжает быстро погружаться, корма же, напротив, вздымается кверху. Я понял, что сам виноват: не учел особенностей грунта, а главное — прилив прозевал. Якорь зацепился, держится, как влитой, а вода подпирает. И цепь потравить невозможно: весь нос в воде, поди-ка ныряй к брашпилю. Куда там! Едва мы успели задраить наглухо вход в каюту, как «Беда» заняла совершенно вертикальную позицию, наподобие рыболовного поплавка. Ну и пришлось смириться перед стихией. Ничего не поделаешь. Спаслись на корме. Так там и пересидели до вечера, пока вода начала спадать. Вот так.
(Продолжение следует).
#газета #землянижегородская #проза #врунгель #чтение
