В ГОСТЯХ У МАТУШКИ АНТОНИНЫ
Здесь рады всем
Первое упоминание Тонкина датировано 1723 годом, когда, по одной из версий, исправник из Уреня, посланный в эти края выяснить, нет ли поблизости поселений, обнаружил на берегу реки Яхты новые постройки и рядом вспаханную землю. Так перед взором чиновника предстал один из многочисленных старообрядческих скитов, которые строили раскольники, под гнётом растущей и крепнущей Российской империи уходившие всё дальше в глушь заволжских и ветлужских лесов. Согласно составленной исправником переписи, обнаруженный скит представлял собой пять дворов с приусадебным хозяйством, где жили 7 мужчин, 6 женщин, 13 детей и подростков. Возглавляла деревню староверов матушка Антонина, отчего селение в народе получило название Тонькино. Со временем для лёгкости произношения мягкий знак отпал.
Дорогой открывателей
До сих пор в укладе тонкинцев велико влияние староверческой культуры, веками гармонично сочетающейся с обычаями коренного марийского населения. Связь поколений в этом заповедном уголке продолжает происходить через передачу традиций, хотя и дух времени с приходом благ цивилизации ощущается всё сильнее. По последним данным, около 70 процентов населения района относит себя к старообрядцам. Можно проехать по разбросанным на территории сёлам и деревням, чтобы уловить эту тонкую нить времён, что, кстати, тоже созвучно названию Тонкино, но есть более короткий путь — в Народный краеведческий музей. Войдя внутрь, мы сразу представили себя в роли исправников XVIII века, с важной миссией впервые оказавшихся на уже обжитом берегу Яхты: поворачивая вглубь зала на зов экскурсовода-проводника, миновали экспозиции, посвящённые археологии, палеонтологии, природе, и, заворожённые тайнами и богатствами Тонкинской земли, вышли к настоящему старообрядческому жилищу. — Мы находимся в старинной избе староверов, где нас встречает хозяйка в традиционном наряде, — говорит наш провожатый, она же директор музея Елена Ефимова. Будто в сказке фигура, стоявшая спиной и казавшаяся вначале восковой куклой, плавно повернулась к нам от икон в красном углу, чтобы поприветствовать гостей. На хозяйке длинный сарафан. Раньше его рукава вышивали гладью, а теперь используют прошву — однотонную хлопчатобумажную ткань с кружевной вышивкой. В руках — лестовка, старообрядческий вариант чёток. На голове в соответствии с традициями — платок в роспуск. И, пожалуй, самая дорогая и сакральная часть строгого женского наряда — старинный пояс, который носили постоянно, как нательный крест, и передавали от матери к дочери. К нашему изумлению, хозяйку избы, звали так же, как и матушку Антонину. Впрочем, разве это не она и есть? Антонина Ивановна Растопина — не просто смотритель краеведческого музея, она хранитель и продолжатель старообрядческих традиций в нескольких поколениях.
Эх, лапти мои
В русской избе каждый угол и помещение имели своё предназначение. В красном углу, где мы застали хозяйку Антонину, как и полагается молитвенному месту, иконы и священные книги. Дальше начинается жилая часть с уходящими в прошлое большим зеркалом, украшенным рушником, часами с кукушкой. Вдоль стены расставлены широкие лавки и скамейки. — Лавки в избе такие широкие, потому что в ночное время на них спали, а днём они служили рабочим местом: в основном за ними занимались рукоделием девушки, — продолжает рассказ Елена Ефимова. — Девочек начинали учить вышивать, прясть и вязать с пяти лет. Почему так рано? А чтобы к свадьбе успеть целый сундук приданого приготовить. Семья в старину была для человека главным достоянием, а в религиозном смысле ещё и малой общиной, поэтому к браку относились очень серьёзно. В центре избы висела зыбка — люлька-качалка для новорожденных, позволяющая женщине параллельно с многочисленными делами по дому, мимоходом баюкать ребёнка. Семьи обычно были большими, от десяти детей и более, поэтому зыбку, как правило, не снимали. Юное поколение мы встретили и в этой избе: Кирилл Стариков в роли помощника хозяина, ушедшего, наверное, в поле или в лес по дрова, решил развлечь дорогих гостей народной песней под трещотку с известным каждому припевом: эх, лапти, да лапти, да лапти мои. Действительно, в лесном краю берестяные лапти долгое время служили основной обувью и потому достойны, чтобы о них пели веками.
Знай своё место, сковородник
Что в первую очередь ассоциируется с русской избой? Ну, конечно же, печь. Само слово изба, а в более древнем произношении истьба, означает отапливаемое помещение. Раньше на Руси считалось, что печь в доме, это как алтарь в храме. Такое трепетное отношение неслучайно: печка грела, кормила, на ней спали в холодную зиму, в ней порой мылись, использовали в народной медицине. Слышали ли вы про старинный обряд перепекания младенца? Заключался он в том, что новорожденного обмазывали ржаным тестом, замешенным на утренней воде из трёх колодцев, и трижды отправляли на деревянной лопатке в ещё не успевшую остыть печку. Дети нередко рождались слабыми и больными, поэтому считалось, так можно их укрепить духом и телом. Не отсюда ли слово опека? Видимо, и хлебопечение стало для предков священнодействием, потому что рождение ребёнка они отождествляли с появлением из печи румяного хлеба. Место напротив печи в старину называли упечь, и здесь мы повстречали ещё одну хозяйку, молодую — методиста краеведческого музея Ирину Кузнецову. — Упечь — по-другому бабий кут — чисто женская территория, — объясняет нам она. — У мужчин тоже была своя часть избы, она находилась у входа, где стояла лавка и хранились инструменты для ремонта и изготовления различных хозяйственных принадлежностей. Но вернёмся к пространству около печи. Утвари под рукой женщине требовалось много: вспомним, семьи были очень большими, за печью складывали ухваты, кочерги, сковородники, хлебные лопаты. На специальной полке — заблюднике или чашечнике — лежала посуда. Особое значение имели печные горшки для приготовления пищи, до XIX века их делали преимущественно из глины, а позже из железа — знаменитые чугунки. Готовить еду необходимо было не только на многочисленных членов семьи, но и на домашний скот, ведь корова испокон веку пользовалась особым статусом. Кстати, в русских селениях существовал любопытный обычай, связанный именно с коровами. Если у нас сейчас принято на новоселье первой в дом пускать кошку, то наши предки заботились о выборе правильного места для жизни загодя. Присматривая участок для постройки жилища, они выгоняли на выпас стадо и наблюдали за ним: где бурёнки ложились отдыхать, там, значит, и избу следовало ставить, доверяли своим кормилицам. Важнейшая вещь в доме — стол. Тогда говорили так: стол — божья ладонь. Садясь за него, нельзя сквернословить и стучать по столешнице. Стол не двигали с места на место, он будто становился несущей конструкцией дома. Если продавали избу, то вместе с ним. На столе в знак радушия и гостеприимства было принято держать хлеб и соль. В музейной избе на нём помимо прочего ещё и большой самовар, стало быть, семья зажиточная, ведь стоил такой меднолицый красавец дороже, чем корова. Самовар собирал за одним столом всю большую семью, а по особым случаям и добрых гостей, каковыми оказались и мы. — Все экспонаты подлинные, за без малого полвека существования музея его фонды постоянно пополнялись. Местные жители делились с потомками памятью предков, — рассказывает Елена Ефимова. — Свои семейные реликвии приносят в дар и музейные работники. Какой экспонат самый уникальный, даже не знаю. Для меня каждый — неотъемлемая часть воссозданной истории нашего края.
Андрей ДМИТРИЕВ.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.
Тонкинский район.
#газета #землянижегородская #тонкино #музей #краеведение #экскурсия #изба
