Posted in Поэзия
28.02.2011

Петр РОДИН

На этот раз мы отправляемся на Ветлугу, в Воскресенское. Здесь живет поэт Петр Александрович Родин. Наши постоянные читатели помнят: мы у него уже бывали. И сейчас для поездки есть повод – у него вышла новая книга стихов «С чистого листа я начинаю…» Поздравляем его с этим событием.
Петр Александрович Родин — член Союза писателей России. Тема его стихов – то, что он видит каждый день. И мы это видим, только стихи рождаются у него.

Дедуля

В деревне глубинной, исконной
Десант новорусский, крутой.
Скупают старинные вещи, иконы —
Для жуликов век золотой.

— Беда, — всполошились старухи, —
Никто не спасет – глухомань.
А морды красны и клешняты
их руки.
Чай, грабить не станут, а,
Мань?

— Все может, подруга, случиться
При этакой жизни клятой.
К Тимохе пойдем-ка с тобой
постучимся:
Мужик, чай, какой-никакой.

Крылечко. Ступеньки. Дедуля,
Знать, счет потерявший
годам.
Свернул с матерком
заскорузлую дулю:
— Шиш Господа Бога продам!

Гоша

В сторожке, на свалке 
заброшенной,
За сгнившею городьбой
Ночует собака Гошина
И Гоша, само собой.

Дворняжка ничья,
приблудная.
И Гоша тех же статей.
Харчи и подстилка скудные.
Вот так и живут без затей.

Сидят на бревнышке вечером.
Собака подачки ждет.
А Гоше и дать ей нечего,
Бомжишко тихонько пьет.

Хлебнет да курнет махорочки,
Смакует он алкоголь.
А хлебушка, знать,
ни корочки,
Лишь луковичка да соль.

Судьба, почитай, одна
на двоих.
Живут не разлей вода.
А если один помрет из них,
Другому, считай, беда…

Ручей
За дедовской выделки баней
Чуть слышен мне ропот ручья.
Как сталось, деревня-маманя,
Что ты уж сегодня ничья?

Сиротство избенок последних
Да гробики бань под горой.
Признай: я – законный
наследник.
Мне тайны, деревня, открой.

Когда первоселы явились,
Чем дух укрепляли и плоть,
И где они Богу молились,
И милостив был ли Господь?

Как жали и как молотили,
Как жито несли в закрома?
Как подати Богу платили
Исправно, и мор, и сума?

И кто принесен под молитву
Впервые на старый погост?
Как пращур мой выиграл битву
За новый фамильный
прирост?
Мне песни Руси вековые
Напомнил березовый шум.
Березы, сестрицы родные,
От грустных избавьте-ка дум.
Нет, с пустоши ветру
неймется.
Печаль хоть бадейкою пей.
Нет кузницы, нет и колодца,
И быть уж деревне ничьей.

Не пьется мне здесь,
не поется.
Банешка да робкий ручей…
Деревня ничейной зовется,
И сам я как будто ничей.

* * *

Чуть видать с обрыва кромку 
леса.
Заметалась по Ветлуге
лихо-весело
В белом танце зимушка-повеса —
Закружила, замела,
закуролесила.

И влечет таинственная сила
Суету унять, зиме довериться.
Отчего душа скорбела-ныла,
Передуется в пурге
да перемелется.

То лишь миг бытия – подарок Бога.
Остается у меня их много ли?
Оценю, быть может, у порога
Пред очами чистыми и строгими

И обрыв, и эту кромку леса,
И пургу, что к ноченьке уляжется.
Пред высокой силою небесной
Дорогим же это все покажется…

Старухи

В собесе нынче очередь с утра.
Старухи по скамейкам сели в ряд.
Тут подкрепиться самая пора,
Узнать, про что в народе говорят.
Не близок путь с родимого крыльца.
Развернут тормозочек-узелок.
Хруст шелухи вареного яйца
Слыхать да заветлужский говорок.
Про то, что Путин вечером сказал,
Что внук пока работу не нашел,
А сколько стоит вылечить глаза,
И дорог ли в аптеке корвалол.
Про то, что все же пенсиямала,
А цены на товары не унять.
С суставами неважные дела —
Заныли к непогодушке опять.
А главной темой этих толковищ
Заботушка – как детушкам помочь.
Та пьет, а тот и гол, и нищ.
И думы тяжелы и день и ночь…

В собесе нынче очередь с утра.
Ты от нее глазами не коси.
Повесить бы здесь вывеску пора:
«Скамейка для спасительниц «Руси».

* * *

Я вам, приземленным, 
практичным,
Быть может, наивным кажусь.
Не хвастаюсь «баксом» наличным,
В менты и жулье не гожусь.

Не кушаю взглядом начальство,
Пред публикой не суечусь,
Пытаюсь бороться с нахальством,
Скорее, пока что – учусь.

Пытаюсь пресечь суесловье
В стихах и беседе любой.
Мечтаю блатное сословье
Строкой повести на убой.

Пишу, сомневаюсь, мечтаю,
Как будто и дел других нет.
Поэтов у нас не читают.
Читайте, пока не поэт.