Прерванный полет
На счету молодых дайверов уже было три затонувших корабля, но самолет попался впервые. О находке они рассказали известному исследователю истории балтийских фортификационных сооружений, автору книг по военной истории, авиационному инженеру по образованию Юрию Мелконову.
Море открыло тайну
Ему понадобилось два года, чтобы в мельчайших подробностях восстановить историю гибели советского самолета. Довольно быстро удалось выяснить, что это останки американского бомбардировщика «Бостон» А-20, которые во время Великой Отечественной войны поставлялись в СССР из США по ленд-лизу. На Балтийском флоте «американцы» состояли на вооружении 51-го и 1-го гвардейских минно-торпедных полков. Помимо приборов, водолазы извлекли из кабины пилота рычаг управления двигателем. Все ручки левого двигателя стояли в положении «полный газ», а рычаги правого находились в положении «закрыто». Это означало, что пилот бомбардировщика был жив до момента падения и летел на одном моторе, управляя горящей машиной. При приводнении центроплан самолета не разрушился, значит, летчику удалось совершить посадку на воду. Чтобы это сделать, надо быть не просто хорошим пилотом, а летчиком от Бога!
Но кто он был — этот ас? Помимо командира, на бомбардировщике такого класса должно было быть еще два члена экипажа. Удалось ли им спастись? Юрий Мелконов начал искать ответы на эти и другие вопросы. Предстояло самым тщательным образом изучить каждую деталь. Ведь иногда и простая пуговица может стать ниточкой, потянув за которую можно развязать даже самый запутанный морской узел.
В истории с рижским «Бостоном» таких ниточек было несколько. Во-первых, маленький треугольник-транспортир, на одном краешке которого с большим трудом удалось восстановить маркировку: «1940 г.», а на втором — нацарапанные буквы «ЛПВ». Во-вторых, в обгоревшей кабине были найдены планшет с картами, пустая почтовая карточка и обертка от шоколадной плитки с надписью «Ленинградская шоколадная фабрика». Лучший в Латвии реставратор старинных документов Ария Убарсте несколько месяцев расшифровывала карту полета. Удалось установить маршрут «Бостона» — он начался в районе Ленинграда, а самой дальней точкой полета, судя по отметкам на карте, был маяк Ужава на побережье Курляндии.
В списках советского 51-го авиаполка не оказалось летчика с инициалами ЛПВ. В поисках обладателя инициалов Юрий Мелконов связался с историками флота и авиации разных стран. Сообщения приходили с Украины, из России, Германии, Финляндии, США. Но увы… Тогда Юрий рассказал о своих поисках на одном из исторических сайтов в Интернете и попросил совета у бывших и нынешних военных летчиков.
Первый ответ пришел из литовского городка Ниды. Проживающий здесь Вадим Бухарин сообщил, что в книге М. Львова «Пароль — Балтика» упоминается экипаж «Бостона», который не вернулся с боевого задания 27 ноября 1943 года. Управлял бомбардировщиком капитан 1-го гвардейского минно-торпедного авиаполка Летуновский Петр Васильевич. Он числился пропавшим без вести…
Ас из Летуновки
Из посольства России в Латвии пришел ответ на запрос Юрия Мелконова, из которого следовало, что гвардии капитан Петр Васильевич Летуновский родился в 1918 году в селе Летуновка Никифоровского района Тамбовской области. Что ж, может быть, земляки на Тамбовщине что-то знают о судьбе пропавшего летчика? По просьбе рижанина его рассказ о находке самолета в Рижском заливе напечатали в феврале 2009 года в никифоровской районной газете «Знамя». И вскоре появились отклики от читателей, а затем нашлись и родственники Петра Летуновского. В школе на родине героя есть стенд, посвященный летчику. По имеющейся здесь информации, все три члена экипажа выжили в тот роковой полет, но попали в плен, где двое из них погибли…
Так, по переписке, они и познакомились — автор статьи и Жанна Алексеевна Брусник, племянница погибшего летчика Летуновского. Она давно уже занималась поисками двоюродного брата своей матери. Знала, что после окончания сельхозтехникума по спецнабору его отправили на срочную учебу в военную школу летчиков. Через год началась война…
Свой первый орден Боевого Красного Знамени Летуновский получил в августе 1942 года. Через полгода — второй орден Красного Знамени, за участие в прорыве блокады Ленинграда. К тому времени он совершил 272 боевых вылета. Еще через полгода, 3 июня 1943 года, как сказано в указе, «за уничтожение фашистского тральщика, трех транспортов, груженных боевой техникой, бронепоезда, самолета и разрушение ряда важных промышленных объектов» старший лейтенант из села Летуновка был награжден третьим орденом Красного Знамени. 6 ноября 1943 года, за три недели до рокового полета над Балтикой, экипаж гвардии капитана Летуновского заработал для своего командира четвертый орден Красного Знамени. У его штурмана Николая Демченко это был третий орден, а у стрелка-радиста Алексея Кузьмина — первый. Вручал награды лично командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц. Петру Летуновскому было тогда 25 лет…
Из их легендарного летного экипажа до Победы дошел только Алексей Кузьмин. Он умер в начале 1980-х в Нижнем Новгороде, но оставил свои воспоминания. В том числе и рассказ о гибели «Бостона».
Как это было
На рассвете 27 ноября 1943 года с ленинградского аэродрома Каменка «Бостон» А-20 вылетел в свой последний полет. Бомбардировщик должен был найти и уничтожить суда противника в Ирбенском проливе. Сначала летели над Финским заливом, затем — над материковой частью Эстонии, вышли в Рижский залив и приступили к поиску вражеских кораблей. Но лишь в самой конечной точке маршрута «Бостон» увидел необычный одинокий транспорт, малым ходом двигавшийся вдоль берега. Ничего похожего раньше им встречать не приходилось. Это была плавучая батарея «Роберт Мюллер», предназначенная для противовоздушной обороны военных конвоев, о чем нашим летчикам рассказывали на инструктаже авиаполка. Его огневая мощь равнялась трем сторожевикам… Командир принимает решение — атаковать!
Одна из торпед угодила по плавбатарее. И тут же в ответ с «Роберта Мюллера» грохнули зенитные пушки. Летуновский открыл огонь из двух носовых пулеметов «Браунинг» 50-го калибра. Но и «Бостону» здорово досталось: задымили оба мотора… «Задание выполнили. Транспорт потоплен. Горим, падаем», — радировал на базу Кузьмин. Самолет погрузился в воду и быстро ушел на дно. Летчики успели натянуть желтые спасжилеты и выбраться из кабины. А вот надувную лодку вытащить не удалось. Николай Демченко был ранен в голову, едва держался на плаву. Конец ноября на Балтике, вода в море ледяная. До берега не менее 10 километров. Жить летчикам оставалось от силы минут двадцать…
В воспоминаниях Кузьмина говорилось о латышских рыбаках, пришедших им на помощь. Юрий Мелконов, изучив место падения самолета, прикинул, что это могли быть только жители близлежащего рыбацкого поселка Вецаки. После войны здесь был создан рыболовецкий колхоз «9 Мая». При содействии бывшего директора колхозного музея истории и рыболовства Владислава Букловского Юрию удалось почти полностью реконструировать события 27 ноября 1943 года.
…В тот день хозяин рыбачьей лодки Георг Иннус с утра был в плохом настроении. Было холодно и сыро, но надо было идти в море, менять сети. На лодке пошли впятером — Георг, Микелис, Давид, Ян Эдуард, Мартыньш. У всех рыбаков была одна фамилия — Иннус.
Алла Березовская.
Иннусы — древний ливский род, рыбачили на Даугаве и в Рижском заливе еще много веков назад. Георг и Микелис — старые приятели, служили в русской армии в Первую мировую. Георг служил в составе Латышского стрелкового полка, Микелис — в Волынском стрелковом полку. Георг был красный латышский стрелок, его полк охранял Смольный, потом Кремль, приходилось стоять на посту и у квартиры Ленина.
Из Вецдаугавы (Старая Даугава) вышли засветло. Вдали над заливом в небе кружило пять-шесть немецких самолетов, а на рейде стоял фашистский боевой корабль. С западной стороны появился еще один самолет. Большой, двухмоторный, он летел низко над водой, дымил и терял высоту. Наконец он снизился прямо к волнам и, поднимая тучу брызг, плавно сел на воду. Через минуту-другую самолет исчез с поверхности моря. Точка приводнения была километрах в двух от сетей Иннусов. «Надо посмотреть, может, летчики успели вылезти», — сказал Георг и повернул руль в сторону упавшего самолета.
Через километр рыбаки уже ясно видели желтое пятно в море, а когда подошли ближе, разглядели трех человек в спасательных жилетах. Они махали руками и кричали: «Спасите нас! Не бойтесь — мы советские летчики!» Закон рыбака: увидел человека в море — спасай! Рыбаки кинули в море веревочные концы и затащили всех троих в лодку. Летчики были совсем закоченевшие. «Откуда же вы прилетели?» — поинтересовался один из рыбаков. «Из Ленинграда», — подумав, ответил старший летчик. «А немцы говорят, что Ленинград они давно взяли, и Москву тоже», — удивился Георг. «Не взяли они Ленинград и никогда не возьмут, и Москву они не взяли. Можете высадить нас на берег, как стемнеет? Не передавайте нас немцам», — обратился к Георгу Петр Летуновский.
Георг Иннус помолчал, посмотрел в море и ответил: «Весь берег Мангальсалы, перед которым мы находимся, — военная зона. От устья реки Гауя до устья Двины на протяжении 17 километров у немцев наблюдательные посты. На старых русских береговых батареях немцы устроили склады снарядов. Охрана там, патрули с собаками… И вообще, куда вы пойдете мокрые, с раненым в холодную ночь? Местные жители обязаны сообщать властям о советских военнопленных и евреях, есть специальный приказ комендатуры. За ослушание и укрывательство расстрел, дом заберут, а семью — в лагерь Саласпилс. Как можно сохранить вас в тайне? По возвращении с рыбной ловли мы должны прийти на контрольный пункт и предъявить немцам лодку и все, что в ней есть.
Да и падение вашего самолета немцы видели с берега…»
Георг задумался, еще раз посмотрел на небо и море. Ветер крепчал, волна усиливалась, накрапывал дождь, надо было решать. «Вот что, ребята, я вам посоветую. Снимайте-ка вы свои погоны, доставайте документы — и все это в воду. Путь у нас может быть только один — к причалу на контрольном пункте. И ордена снимите. Такие, как у вас, ордена просто так не дают. Поймут немцы, сколько вы их солдат побили, могут со злости и к стенке поставить. Эти германские повадки я еще по Первой мировой помню. Если брали в плен солдата с Георгиевским крестом, могли враз и кончить».
Летчики пошептались между собой и принялись снимать погоны, вынимать все из карманов. Демченко снял с себя планшетку с картой полета. Летуновский стал откручивать ордена. Вещи завернули в кусок парусины, обмотали веревкой, срезали с сетей камень-груз и привязали к свертку. Пакет полетел за борт. Рыбаки накинули на мокрых летчиков свои брезентовые робы, поделились табаком.
Drеi russischen Flieger!
Контрольный пункт находился на левом берегу Даугавы, у Даугавгривского маяка. К причалу подошли тихо. На пирсе одиноко торчал часовой. Лодку пришвартовали, и один из рыбаков по-немецки объяснил часовому, что у них на борту три русских летчика. Часовой ошарашенно посмотрел на русских, переспросил: «Drei russischen Flieger?»
Из караулки прибежало человек десять заспанных солдат, и пленных повели в караульное помещение, прихватив с собой рыбаков для объяснений. Пленных переодели в сухую одежду, выдали им солдатские рабочие комбинезоны. Пришел немец с санитарной сумкой, перевязал раненого. Солдат принес термос с едой, пленников накормили.
Вскоре к пирсу подошел военный катер, русских повели на корабль. Летуновский задержался и, обращаясь к Георгу, сказал: «Спасибо, отец, что вытащил нас и жизнь спас». — «Чем мог, помог. Держитесь!» — успел ответить Георг.
Советских летчиков привезли в Ригу, потом отправили в Псков. Здесь их пару недель продержали в лагере вербовки во власовскую армию. Затем как неподдающихся бросили в концлагерь для летного состава в городе Лодзь, в Польше, разделили по разным блокам. Петр и Николай попали в офицерский, Алексей Кузьмин — в сержантский, из которого позже его увезли в лагерь для военнопленных в Германии. Больше с Летуновским и Демченко он не встречался…
По рассказам офицеров, которые были в плену вместе с нашими летчиками, известно, что Петр Летуновский и Николай Демченко совершили четыре попытки побега из лагеря. Ни одна не удалась. После четвертого побега немцы предупредили Петра: еще раз убежишь, тебе конец. Но они все-таки рискнули. Их выдали местные поляки, к которым беглецы обратились за помощью. Как погиб Демченко, неизвестно, а Петра, избитого и истерзанного собаками, приволокли в лагерь и прилюдно расстреляли…
Латышские рыбаки Иннусы за то, что передали русских летчиков немцам, были арестованы сотрудниками Смерша в феврале 1945 года как «пособники гитлеровских оккупантов» и приговорены к 10 годам лагерей. Все пятеро отбыли срок от звонка до звонка — кто на Севере, кто в Сибири. После возвращения из ссылки в Латвию продолжали ловить рыбу, работая в рыболовецком колхозе «9 Мая». Были реабилитированы в 1956 году. Сегодня никого из них уже нет в живых…
Поиски продолжаются
Восстановив по крупицам все детали этой давней истории, рижский историк и публицист Юрий Мелконов написал книгу «Рижский Бостон», изданную в прошлом году в Сургуте при содействии племянницы Петра Летуновского Жанны Брусник. А в феврале 2010 года в Латвии эта книга была издана на латышском языке. На ее презентацию в Ригу приезжала Жанна Алексеевна, она поблагодарила всех, кто принимал участие в поисках самолета ее погибшего дяди и расследовании его последнего полета.
Гостья из Сургута вместе с Юрием Мелконовым побывала и в маленьком рыбацком поселке, где по сей день живут дети и внуки большого семейства Иннус. На пороге своего дома Жанну Алексеевну встретил Петерис, сын Мартиньша Иннуса. После того как забрали отца, Петерис с девяти лет начал ходить в море, помогал рыбакам и получал за это полведра салаки. Нужно было помогать матери кормить четверых детей, оставшихся без отца. Потом колхоз отправил его учиться в морскую школу. Петерис ходил в море на рыболовецких судах, был капитаном рыболовного траулера… Слушая его рассказ, она незаметно вытирала набегающие на глаза слезы. Помянули по-русски всех погибших в те суровые годы. Пожелали детям счастливого будущего, без войн и крушений…
Юрий Мелконов был удостоен журналистской награды посольства России в Латвии «Янтарное перо-2009». «Я думаю, эта книга важна не только для русских читателей, но и для латышей — это ведь наша общая история, мы не должны забывать ее. Это наш человеческий и христианский долг, — сказал Юрий Мелконов журналу «Русский мир.ru». — А мы продолжаем поиски, сейчас вот связались с архивами Польши и Германии, ищем материалы о пребывании Петра Летуновского в плену. По итогам нашего расследования собираемся подавать документы по представлению бесстрашного летчика к званию Героя. Он по праву его заслужил, пусть и посмертно».
Алла БЕРЕЗОВСКАЯ.
(russkiymir.ru)