Ночной удар
В самом начале июня этого года средства массовой информации передали сообщение о находке самолета времен Великой Отечественной войны. «Детальный осмотр обломков самолета указывал на то, что разбившимся самолетом мог быть истребитель И-16».Находка была не случайной. Поисковики знали, что под Домодедовом где-то в лесу лежат останки самолета летчика Виктора Талалихина, сбившего таранным ударом немецкий бомбардировщик Не-111. Не однажды предпринятые поиски результатов не дали. И вот теперь…Понадобилось два дня, чтобы извлечь из земли детали самолета. То, что найденный самолет был И-16, сомнения не вызывало. Но то, что это был самолет Виктора Талалихина, предстояло выяснить.
А было это такУтром 8 августа 1941 года москвичи выстроились у газетных киосков. Все хотели узнать сводки с фронтов и известия о том, не намечается ли перелом в войне. Пора было ему и наступить, ведь пелось же в песнях, что «Красная армия всех сильней».
С первой страницы газеты смотрел молодой улыбающийся летчик. Читатели тут же могли с ним познакомиться – Виктор Талалихин. И дальше шло сообщение, что «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство» ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Но что он совершил? Здесь же можно было прочитать рассказ самого летчика о ночном бое, который он вел накануне.
Газета «Красная звезда»:
«Немецкий самолет был замечен на высоте 4500 метров в районе деревни Н. Мне приказали перехватить врага, и я немедленно вылетел наперерез ему. Вскоре я увидел слева от себя вражескую машину. Запас скорости у меня был очень большой, и я свободно настиг фашистского стервятника. Приходилось даже убавлять газ, чтобы не обогнать немца. Хотя он, как говорят у нас, «летел на всю железку». Потом я зашел неприятелю в хвост и первой же пулеметной очередью по-вредил мотор. Бомбардировщик развернулся и бросился наутек от Москвы.
Преследуя уходящий самолет, я расстреливал его из пулемета. Но, видимо, «беглец» был из опытных. Он упорно увертывался от огня и шел вперед, хотя и со снижением. К этому времени у меня кончились боеприпасы. Принимаю решение: таранить. Стараюсь подойти к немцу поближе и винтом отрубить ему хвост. Когда до врага осталось метров 10-15, из хвостовой точки неприятельского самолета засверкала пулеметная очередь. Пули пролетели с правой стороны кабины, обожгли руку. Тогда я со злостью сказал себе: «Вас четверо, я один. Посчитаемся». Дал газ и врезался в фашистский самолет».
Газета «Известия»:
«…Раздался страшный треск, мой ястребок перевернулся вверх колесами. Надо было скорее выбрасываться с парашютом.
Отстегнул ремень, поджал ноги, ползком добрался до отверстия и выбросился. Примерно 800 метров летел затяжным прыжком. И только когда в стороне услышал гул от падения моего ястребка, раскрыл парашют.
Взглянув вверх, я увидел, как все больше воспламеняется вражеский бомбардировщик, как он, наконец, взорвался и рухнул вниз.
Опустился я на небольшое озеро, выбрался на берег. Вскоре подбежали три колхозника, а потом, наверное, и весь колхоз собрался вокруг меня — так много было народу.
Тут же перевязали мне руку. Отвели домой, переодели, дали валенки, чтобы я согрелся, напоили молоком. На лошади отправили в часть».
«Патроны
не той системы»Рассказ Виктора Талалихина лег в основу классического описания его подвига в учебниках истории. Каждый из поисковиков отряда «Обелиск» по рассказам летчика знал, что он расстрелял весь боекомплект самолета и, только когда умолкли пулеметы, пошел на таран.
Подняв же найденный И-16, поисковики обнаружили, что боекомплект был почти целым. Как же так? Значит, это не самолет Талалихина?
Но рассматривая пулеметную ленту, поисковики заметили разницу в патронах. Одни патроны были массивными и тяжелыми, а другие вроде бы полегче. Среди поисковиков есть и такие доки, которые знают в тонкостях оружие и боеприпасы, пришлось обращаться к ним. Каково же было удивление, когда в цельной пулеметной ленте они обнаружили «чужаков», которым настрого было запрещено появляться в авиационном комплекте. Это были патроны Л-1908. Они были похожи на авиационные, но изготавливались по другой технологии и предназначались только для винтовок. На дне гильзы патронов не проглядывалась буковка «Ш», которая точно бы говорила об их принадлежности пулеметам ШКАС, установленным на И-16. Как попал чужеродный патрон в пулеметную ленту истребителя Виктора Талалихина? Конечно, это навсегда останется загадкой.
Чужеродный патрон не гарантировал надежности стрельбы. Его могло перекосить, и тогда пулемет заклинит. Видимо, это и произошло с вооружением талалихинского ястребка. Знал ли летчик об этом? Должен был знать. Виктор Талалихин был не новичком в небе. На его гимнастерке уже была отметка за войну – орден Красного Знамени, который летчик получил за воздушные бои в войне с Финляндией. На его счету было 47 боевых вылетов и четыре сбитых самолета. Как ему было не почувствовать, что с его пулеметами что-то случилось. Кто знает, работай пулеметы, и ему не надо было бы идти на рисковый таран. К тому же при неработающем оружии он мог выйти из боя. Но привезти полный боекомплект на аэродром – что о нем скажут? К тому же не поздоровится оружейникам. Неисправность оружия – дело подтрибунальное, а появление в боекомплекте чужеродных патронов по законам военного времени вообще вредительство. И он, рискуя жизнью, выбрал таран. Провел его умело. Летчиков никогда не учили таранному удару, но каждый из них прикидывал, как это сделать и по возможности сохранить себе жизнь. Но это уж как придется.
Появившись на аэродроме, Виктор Талалихин, по всей вероятности, высказал все, что он думает об оружейниках, а газетчикам пришлось говорить святую неправду. Правды все равно никто не узнает, самолет разбит и упал где-то в лесу, кто пойдет его искать.
В «карточке-донесении» значится, что самолет «сгорел на 100%», и «самолет и мотор подлежат списанию».
Правда вернулась через 73 года.
Нашелся землячокСгореть дотла самолет, конечно, не мог. Так и получилось. Поисковики вытащили из земли его мотор и многие детали. В первую очередь отмыли мотор. На заводской табличке прочитался его номер – 633750. Мотор был Пермского моторного завода.
На отдельных деталях фюзеляжа отыскался и номер самолета – 2921570.
Номера мотора и самолета стали кодом к поиску архивистов. Надо было поднять документы
177-го истребительного авиационного полка, в котором служил Виктор Талалихин. Документы оказались в образцовом порядке, и скоро выяснилось, что найденный самолет действительно был закреплен за младшим лейтенантом Виктором Васильевичем Талалихиным. Все, сомнений больше не было.
А что если еще раз воспользоваться кодом и попробовать поискать, на каком заводе сделали этот истребитель. Ведь до войны и Горьковский авиазавод выпускал самолеты И-16.
Номер, конечно, поражает: неужели это был двухмиллионный И-16, изготовленный на авиационных заводах. Что-то не слышалось о такой воздушной армаде.
На запрос в музей авиационного завода «Сокол» ответили, что, конечно, неплохо бы поработать в архивах.
Но заводские архивы переданы в областной архив, и не все они еще рассекречены. А вот код-номер сработал такой строчкой ответа:
«Судя по номеру, можно в большой степени вероятности предположить, что этот самолет был выпущен на Горьковском авиационном заводе».
И тут же была разгадка номера. Число 29 – это тип самолета, 21 – номер завода, 5 – серия, а 70 – порядковый номер машины.
Самолеты такого типа начали выпускать на нашем авиазаводе в 1940 году, и в первый же год войска получили 570 новейших боевых «ишачков». Один из них и достался младшему лейтенанту Виктору Талалихину.
Тут сомнения быть не может. «Ишачки» такого типа выпускались только в Горьком.
Предполагается, что все найденные части конструкции «ишачка» будут переданы в музеи. Причем двигатель и основные части его передадут в Домодедовский историко-художественный музей. Как видим, никто не собирается передавать хотя бы частичку самолета в город, где эта машина родилась и обрела крылья.
Да мы и сами, честно говоря, виноваты. 9450 боевых машин И-16 выпустил Горьковский авиазавод. Лишь в марте 1943 года последний «ишачок» вышел из войны. Вся тяжесть воздушных боев первых лет войны легла на их крылья. Неужели он не заслужил памятника у кремлевской стены рядом со своим последователем самолетом Ла-5?
Может быть, все-таки почтить его вниманием к 70-летию Победы? Это будет справедливо.
Вячеслав ФЕДОРОВ.
В списке потерь 177-го истребительного авиационного полка есть и наши земляки, сослуживцы Виктора Талалихина:
ПОСТНИКОВ Георгий Павлович,1921 г. р., сержант, пилот. Призван Ветлужским РВК. Погиб 29 сентября 1942 г. в авиационной катастрофе.
БУЧЕНКОВ Алексей Николаевич, 1918 г. р., лейтенант, командир звена. Уроженец с. Румстиха Дальнеконстантиновского района. Не вернулся с задания 4 октября 1942 г. Пропал без вести.