Без обратного билета
— Как вы узнали о программе Mars One?
— В апреле 2012 года увидела по телевизору на канале «Россия» передачу об этой программе. Я с детства хотела полететь в космос. Думаю, что у меня это от папы. Он много рассказывал о космосе, мы даже ходили с ним смотреть на звезды в телескоп. Когда я выбирала, куда пойти учиться после школы, то решила, что не потяну аэрокосмический факультет МАИ, поэтому мы с родителями взвесили все «за» и «против», и я пошла на журфак. Правда, там я специализировалась на космической журналистике.
— Вы сразу решили подать заявку на участие в программе?
— Нет, не сразу. Сначала я посоветовалась с одним преподавателем журфака, летчиком-космонавтом. Он меня под-держал, сказал, нужно подавать документы. В нашей стране утерян интерес к космонавтике. А Mars One возрождает интерес к космосу и космическим полетам. Люди узнают о нем, начинают читать про Марс, и это очень хорошо.
Еще одна причина, по которой я участвую, — я считаю, что наша молодежь должна верить в лучшее и стремиться к высшим целям. И если у кого-то есть мечта стать ученым, космонавтом или летчиком, он должен эту мечту осуществить.
— Сколько человек сейчас участвует в проекте?
— Сейчас нас 1058, а после третьего этапа отбора останется 24 человека — шесть экипажей по четыре колониста. Экипажи будут отправляться на Марс каждые два года, так он будет заселяться людьми.
Согласно плану будущих колонистов Марса будут готовить к полету в течение десяти лет. Параллельно за счет публичности этой подготовки проект будет зарабатывать деньги. Будет создано что-то вроде реалити-шоу, которое начнется, когда мы станем готовиться, и продолжится, когда мы уже будем на Марсе.
— Как именно вы будете готовиться?
— В 2015 году мы пройдем окончательный отбор, после которого переедем в США. Там нам будут платить зарплату, мы будем изучать химию, физику, геологию, хирургию и земледелие. Дело в том, что в экипаже нас будет четверо, и каждый из нас должен быть универсальным специалистом — позвонить в поликлинику, если у кого-то из нас заболит зуб, мы не сможем. Так что мне кажется, что десять лет для того, чтобы всему научиться, может быть, даже и недостаточно.
Я уже начала готовиться сама — сходила на несколько занятий по летному делу, стала заниматься спортом — плаванием и беговыми лыжами. Сейчас начинаю читать специальную литературу. Хотя я, конечно же, читала книги о космосе и раньше. У меня даже тема диплома была «Космиче-ская журналистика».
— Что нужно было сделать, чтобы стать участником программы?
— Чтобы пройти в первый тур, нужно было снять интересное видео с рассказом о себе, о том, почему ты хочешь лететь, и продемонстрировать чувство юмора. Для второго тура нужно было заполнить анкету, по которой оценивается психологическое состояние человека. Причем профильные знания, как я поняла, здесь не играли никакой роли — во второй тур вместе со мной прошли люди, которые никакого отношения к космонавтике не имеют. Большинство из нас — мечтатели-энтузиасты.
— Вас не пугает, что если вас отберут, то ваша жизнь будет расписана, по крайней мере, на десять лет вперед?
— Нет, я же буду учиться, и мне будут за это платить. И вообще, мне ведь все это очень интересно.
— А то, что эта экспедиция — полет с билетом в один конец?
— Наверное, когда я буду сидеть в космическом корабле, меня это будет немного пугать. А сейчас мое отношение ко всему этому можно описать фразой «увидеть космос и умереть». Сделать что-то такое, чего никто в истории человечества еще не делал. И не просто для того, чтобы тебя запомнили, а еще и потому, что это твоя мечта с детства.
Кстати, самым опасным в экспедиции я считаю человеческий фактор. Те, кого отберут в экипаж, должны быть очень устойчивыми людьми. У каждого могут возникнуть психологические проблемы, но если человек сойдет с ума, он сможет причинить очень много вреда.
— Возвращение с Марса в программе не предполагается даже теоретически?
— Организаторы говорят, что даже если бы у нас была техническая возможность вернуться, человеческий организм вряд ли снова сможет приспособиться к жизни на Земле после Марса. Ведь даже космонавтов, которые возвращаются с МКС, выносят из спускаемых модулей, потому что они живут в невесомости и у них атрофируются мышцы.
Mars One – единственный проект, который дает шанс попасть в космос обычным людям, не летчикам и не ученым.
— Что говорят родители о вашем решении?
— Мама против, а отец пока меня поддерживает. Говорит, что нужно участвовать и следовать за своей мечтой. Но мне кажется, что никто пока до конца не понимает, что действительно произойдет. Когда мы подойдем вплотную к тому, чтобы лететь, реакция будет уже более жесткая.
— Вы верите в то, что программа действительно осуществится?
— Пока это кажется нереальным, ведь еще нет даже ракеты, которая сможет нас доставить на Марс. Но, с другой стороны, сколько идей, казавшихся безумными, воплощалось в реальность, а все скептики кусали локти? Может быть, это как раз тот самый случай. Когда в космос полетел Гагарин, скептиков тоже было много.
Кирилл КАЛИННИКОВ. (mn.ru)