След «якушей»
А «якуши» они оттого, что жили в селе Якушеве Гороховецкого уезда Владимирской губернии. Отыскали мы село Якушево, но уже в Ивановской области, вернее, его останки. От села остались два догнивающих дома, да на месте сгоревшей церкви стоит часовенка. Поиск наш как будто бы оборвался. Но где же наше упорство? Должен быть след «якушей», не могло же огромное племя древоделов кануть бесследно.
И след этот мы нашли!
Прерванный род древоделов
Была у нас еще одна надежда отыскать след «якушей», но оставили мы ее напоследок, когда нас постигнет полное разочарование в нашем поиске. Постигло! Теперь едем в Гороховец. Раз «якуши» были из Гороховецкого уезда, то след в самом уездном городке они не могли не оставить.
Полный праздник нас ожидал в Гороховецком историко-архитектурном музее, когда его директор Марина Павловна Павлухина проводила нас в зал, где древоделы-«якуши» были представлены во всей красе. Тут и резьба их, и инструмент, и даже детские игрушки, изготовлением которых они на досуге баловались.
Местные краеведы уже шли следами «якушей». Им удалось отыскать одно из старых свидетельств их мастерства. В XVIII веке бурмистр одной из гороховецких волостей рекомендовал их следующим образом:
«Если где они подряжаться будут как в казенные, так и в партикулярные работы плотничать, то подряжать без опасения, потому что они плотничному мастерству знающие, и верить им в задаток до 400 рублев».
Забавно, первый раз встречаем, чтобы вера измерялась деньгами. 400 рублей — деньги, видимо, были немалые, а оттого и вера в мастеровых была крепче.
А о труде «якушей» мы нашли упоминание в трудах русского этнографа Г. Завойко, который в начале XX века исследовал крестьянский быт в селениях Гороховецкого и пограничного с ним Вязниковского уездов.
«…Наружный вид более древних домов резко разнится от домов позднейших… Дома украшались обыкновенно дорогой и красивой резьбой «по телу»… На карнизах и косицах изображались разные «морские коты» — фантастические животные, похожие на львов; «фараоны» — человекообразные фигуры с рыбьим хвостом; «коневы головы» и прочее; значительная доля, кроме того, оставалась для разнообразного растительного и геометрического орнамента…»
У нижегородского историка А. С. Гациского тоже нашлись слова о «якушах»:
«Якушево (село. — Ред.) — рассадник расходившихся по всему востоку и югу (наполняют собой Сибирь, заходят за Урал) плотников, которые зовутся по центральному месту своей родины — «якушатами».
Более 700 древоделов покидали село Якушево и окрестные маленькие деревни и отправлялись на отхожие промыслы. Как мы уже знаем, сейчас этого села не существует, род древоделов-«якушей» прервался, и нам остается по крупицам собирать сведения о них и идти их следами. А из слов нижегородского историка выходит, что попадись нам в Сибири или за Уралом в домовой резьбе львы или русалки, то, значит, это тоже явный след «якушей». И поиск наш может быть бесконечен, потому как изрядно «якуши» потоптали землю.
Удивимся ли мы, если след их обнаружится и за рубежом?
А чему удивляться, если мастеровые везде спросом пользовались. Вот заметка из «Нижегородских губернских ведомостей» за 1895 год:
«Парижский фабрикант мебельных изделий Шарль Руже в прошлом году посетил Нижегородскую ярмарку и обратил внимание на оригинальность мебели, приготовляемой кустарями Семеновского уезда Нижегородской губернии.
…Шарль Руже понял, что семеновская мебель может войти в моду и доставить предпринимателю хорошие барыши».
Французский предприниматель умудрился выписать из Семеновского уезда семь кустарей: двое из них были пожилыми и пятеро — молодежь. В Париже они должны были провести два года, а потом Руже обещал доставить их на родину за свой счет.
Здесь, конечно, можно высказать сомнение: одно дело мебельщики, а зачем каменному Парижу искусные плотники?
Год всемирной славы древоделов
Верно, плотники Парижу не были нужны, но все-таки нашлось им место и там.
В 1900 году намечалась Всемирная выставка в Париже. Россия тоже решила в ней поучаствовать и представить изделия кустарей. Художник Константин Коровин нарисовал эскиз павильона Кустарного отдела в стиле «а ля рус». Архитектор Илья Бондаренко разработал его конструкцию. А строить павильон начали на лесных складах в Москве, потом из Петербурга, погрузив на пароход, отправили морем до Франции.
Чтобы срубить павильон, отобрали коренных владимир-ских плотников. Надо думать, что среди них были и «якушоские» (никак не «якушевские». — Ред.). Архитекторы задали им сверхзадачу, выполнение которой требовало от древоделов знания многих приемов плотницкой техники: рубили «в лапу», «в потемки», «в угол». Все главные части здания были выполнены без гвоздей. Если бы французы задали русским плотникам вопрос: «Сделано на гвоздях?», они бы смертельно обидели владимирских древоделов, усомнившись в их плотницком мастерстве. Не знали французы одну из главных заповедей древоделов: «Не гвозди держат, а пригонка».
В Париж тоже отправилась артель владимирских плотников во главе с десятником Дмитрием Вилковым.
Архитектор Илья Бондаренко, ехавший в Париж монтировать павильон, оставил яркие воспоминания о древоделах:
«С Варшавы начались курьезы: артель плотников никак не желала садиться в коляску извозчика, «пароконного», на резиновом ходу. «Нет, — говорили мои ребята, — нам бы лучше пешком, мы не баре, чтобы в колясках ездить». Иных извозчиков не было. Жались друг к другу и не отходили от меня, спрашивая на немецкой границе в Торне: «Значит, это ихняя заграница, а зачем в чемодан-то глазеют? Ишь ведь, все им надо знать». На нас смотрели и пожимали плечами таможенные чиновники. По Западной Европе, вероятно, впервые ехали такого картинного вида путешественники. Одетые в дубленые желтые и оранжевые полушубки, один в белых валенках с мушками, с «пещурами» из лыка за плечами, с красными кушаками — эти солидные, бородатые плотники держали себя сдержанно. Я говорил им еще в Москве, что нет надобности в Париж ехать в дубленом полушубке, что там тепло, но в ответ получал упорное: «Нет, нам так сподручнее, дело-то идет к зиме».
Надо сказать, что все, кто работал на монтаже выставки, сначала тайком подглядывали за русскими плотниками, а потом просто приходили полюбоваться их работой.
«Французские рабочие не могли понять, как можно ограничиться обедом, который совпадал с французским завтраком, обедом, состоящим из щей с мясом и каши, без всякого сладкого и, главное, без обязательной полбутылки красного вина, без чего никогда не садился французский рабочий за обед».
Исполнив свое дело, плотники было засобирались домой, но их попросили остаться и повеселить выставочную публику, благо, каждый из них был самобытен: кто-то пел, кто-то играл на гармони, а уж плясали все. Всемирную парижскую выставку за семь месяцев ее работы посетило 50 миллионов человек. Представляете, какая зрительская аудитория была у наших древоделов!
Но и окончанием выставки плотницкое дело не завершилось. Пока выставка работала, знаменитая французская актриса Сара Бернар прикупила главный павильон Кустарного отдела для своей виллы. Десятник Вилков со товарищи перевозили его и монтировали. Кто бы это еще сделал, да без гвоздей.
1900 год можно назвать годом всемирной славы русских древоделов, но на что она была русским мужикам, чье ремесло ценилось и на родной земле. Разве кто поймет, что сотворенная плотником изба как молитва о жизни, которая только и начиналась в смолистых стенах нового дома.
Как ни жаль, но с «якушами» нам придется прощаться. Вряд ли мы еще что-то о них узнаем, хотя будем надеяться. Ну а напоследок, как водится, байка.
Село Якушево стояло в лесной стороне, и редко кто без нужды куда-то отправлялся. Одна «якушоская» баба отважилась и решила проведать своего мужа, который плотничал в Нижнем Новгороде. С трудом добралась она до большого города и ахнула: где же она здесь его искать-то будет? Не знала ведь ни адреса, ни что он строить нанялся. Спросила у мужиков: «Где здесь работают «якушоские» плотники?» Отвели ее к ним, нашла она своего мужа.
Вот и мы их нашли.
Вячеслав ФЕДОРОВ.
-
г. Гороховец.