Еле маячит

И вот серый ветреный день конца марта. Мы вновь в сельхозпредприятии «Маяк» Ветлужского района, но видим уже иную картину. Ослабевших животных обвязывают веревками и волоком втаскивают в кузов грузовика. Путь бедняг — на убой. Коровенки догадываются, что их часы сочтены, но в глазах только одно: «Скорей бы уж…» Намучились от бескормицы — свет не мил.
Те, которые покрепче, отправляются на содержание в другие хозяйства. Среди счастливчиков телята, нетели, стельные коровы. Они не просто меняют прописку, а получают право на жизнь.
Каждому свое…
В день нашего приезда генеральный директор «Маяка» Дмитрий Соколов находился в Нижнем Новгороде, поэтому ситуацию пояснил его советник Игорь Церемонников:
— Продаем часть скота, чтобы купить корма для оставшегося. Кроме того, надо выплачивать зарплату людям, рассчитываться с кредиторами, энергетиками…
Это происходит в некогда лучшем хозяйстве района.
Фокус с тремя «Маяками»
До 2005 года СПК «Маяк» возглавлял Николай Вильдяскин. Потом его избрали главой Ветлужского района. А вскоре хозяйство пошатнулось. Расплачиваться по счетам приходилось за счет убоя скота, но все равно долги росли. Тогда-то районная власть и
подыскала инвесторов.
Одним из них оказался нижегородский предприниматель Маил Агаларов. Он возглавил сельхозпредприятие, погасил задолженность перед поставщиками, наладил своевременную выплату зарплаты. Хозяйство стало восстанавливать результаты в растениеводстве и животноводстве.
Когда в мае 2007 года мы были в СПК, люди особо отмечали, что инвесторы начали вкладывать средства в социальную сферу — отремонтировали клуб, библиотеку.
И вдруг на месте СПК «Маяк» осенью 2007‑го возникает ООО «СПК «Маяк». Главным его учредителем, по данным Ветлужского управления сельского хозяйства, становится другой инвестор — Ахмадреза Ностратоллах Рашванд. Не удивляйтесь столь непривычному для нашего слуха имени, ведь речь идет об иранце. Среди учредителей числится и его сестра Фатеме.
Удивительно, но большинство рядовых владельцев имущественных паев за бесценок отдали их в новое предприятие. Тем самым перестали быть собственниками хозяйства. Маил Агаларов еще некоторое время оставался у руля вновь созданного общества, а потом его пути с Ахмадрезой Рашвандом разошлись.
Мы спрашивали у людей, зачем они так просто расстались с паями. За всех ответила Людмила Колышева, техник-осеменатор «Маяка»:
— Нас напугали тем, что мы должны будем помочь хозяйству из собственного кармана, если останемся пайщиками. Уговаривала и тогдашняя районная власть…
История с землей тоже довольно проста. Сначала люди передали ее безвозмездно в СПК «Маяк», потом она перешла правопреемнику — ООО «СПК «Маяк». Но, как подчеркивает руководитель сельхозуправления Ветлужского района Андрей Громов, основным учредителем этого предприятия выступает гражданин Ирана, а иностранцы не могут владеть пашней в России. Тогда регистрируется еще одно предприятие — ООО «Маяк», и земля продается ему.
В учредительном договоре третьего «Маяка» говорится, что 70 процентов его уставного капитала принадлежит некоему ООО «Спецсервис-НН» из Нижнего Новгорода, а еще 30 — нижегородцу Ивану Федосову. Тут уж с гражданством все чисто.
Цена участка в 1,3 тысячи гектаров составила около 2 миллионов рублей. Правда, из письма районной администрации в минсельхозпрод области следует, что от ООО «Маяк» в ООО «СПК «Маяк» деньги за покупку не поступали.
Вот так люди лишились имущества и земли.
На чей стол рыбка?
В 2008 году, как рассказывают в сельхозуправлении, собственники ООО «СПК «Маяк» взяли кредит 6 миллионов рублей в банке «Уралсиб». Займ этот не погашался, поэтому в сельхозпредприятии была арестована часть скота и имущества.
После этого хозяйство еще худо-бедно функционировало, но уже скорее по инерции. Сменилось несколько руководителей, начали регулярно наезжать судебные приставы и служба безопасности «Уралсиба».
В 2010 году весенняя посевная уже не проводилась, а ввиду засухи не удалось заготовить и кормов в достаточном количестве. Момент истины наступил зимой. Из-за бескормицы начался падеж скота, а из-за неплатежей — проблемы с налоговиками.
Четыре месяца назад в ООО «СПК «Маяк» было введено внешнее наблюдение, назначен временный управляющий. То есть начата процедура банкротства.
Начальник управления сельского хозяйства Андрей Громов показал нам папку, где хранится переписка ветлужских властей с различными адресатами — руководителем филиала банка «Уралсиб» в Нижнем Новгороде Марком Фельдманом, временным управляющим ООО «СПК «Маяк» Юрием Шишковым, генеральным директором «Маяка» Дмитрием Соколовым, судебными приставами. После долгого обмена письмами наконец-то удалось организовать совместную встречу с Рашвандом, Шишковым, Соколовым, представителями банка. Учредитель хозяйства принял решение продавать скот и за счет этого расплачиваться по кредиту. Как это происходит, мы уже рассказывали в начале материала.
На днях состоялось заседание Арбитражного суда. Решено приостановить процедуру банкротства в отношении «Маяка», поскольку предприятие начало платить по счетам.
Хорошо это или плохо? Об этом чуть ниже, сначала давайте узнаем мнение инвестора Ахмадрезы Рашванда о ситуации в его владениях.
По телефону из Москвы он сообщил нам, что разочаровался в сельскохозяйственном бизнесе, потому что от него сплошные убытки. Мы задали вопросы, куда делся кредит «Уралсиба» и почему ООО «СПК «Маяк» не увидело деньги за продажу земли. На это Ахмадреза сказал, что не хочет обсуждать финансовые вопросы. Он дал понять, что поручил нынешнему директору хозяйства Дмитрию Соколову попытаться хоть с какой-то мало‑мальской выгодой избавиться от предприятия.
Дмитрий Соколов подтвердил, что намерение продать хозяйство действительно есть. Но сначала надо выбраться из долгов и уйти от банкротства.
Вот тут мы подходим к главному. На наш взгляд, банкротство все же было бы предпочтительней для «Маяка». Ведь это достаточно четкий механизм, который при должном контроле и усилиях со стороны властей может обеспечить приход нового инвестора. Нынешнее же положение дел — мутная вода. В ней водится рыба, но неизвестно, на чей стол она попадет.
Кипит деревня
Тем временем центральная усадьба — деревня Скрябино — напоминает растревоженный улей.
У техника-осеменатора Людмилы Колышевой сердце кровью обливается, когда увозят с фермы коров. Она работает в хозяйстве больше 30 лет, при ее непосредственном участии было выпестовано дойное стадо. Еще недавно оно давало треть молока в районе.
А что творится в душе доярки Евгении Хохловой? Она одна воспитывает двоих детей — пятиклассника Ромку и первоклассницу Настю. В ее ситуации развал хозяйства, а такое возможно, просто беда. Евгении, кстати, уже приходилось сталкиваться с подобными проблемами. Она приехала в «Маяк» из обанкротившегося сельхозпредприятия.
Должны признаться, что доярки, скотники, механизаторы высказали нам все, что думают о властях, банкирах, иностранных подданных… Если сосчитать, каких слов было больше, то верх возьмут непечатные.
Кто-то скажет, что люди сами виноваты — не выбрали в сложное время своего руководителя, местного. А потом еще расстались с паями и землей за понюшку табаку. Но почему-то не хочется винить работников. Барахлит машина под названием «государство», если над крестьянином постоянно висит угроза остаться без земли и без работы…

Александр СИНИЦЫН.
Фото Анатолия ЧЕПЕЛЫ.
Ветлужский район.

{jcomments on}