Третий человек в ополчении
Старый, посохший уже давно дуб преградил нам дорогу. А больше и некуда идти — мы были у цели. Дуб наклонился над озерцом и уже много веков отражался в его водах. Когда-то он был могучим, с густой шапкой листвы, а сейчас окаменевшие корни едва удерживали его на обрыве. Ветра облизали его ветки и теперь, пролетая мимо, лишь посвистывали в них. Дуб иссох, но не поклонился времени. Казалось, он берег себя до наших дней, веря, что о нем еще вспомнят и к нему придут. Вспомнили, пришли!..
Для чувашей этот дуб — реликвия. Нет, не со времен язычества, когда люди поклонялись деревьям. Он из более поздней истории, которой как раз в эти дни исполняется 400 лет.
За прудом рукотворные холмы. По всему видно, что здесь некогда жили, но оплывшая земля сгладила следы той жизни. Краеведы утверждают, что именно на этом месте стояла крепость чувашского князя Буртаса. И пруд сохранился с той поры. По крайней мере, он мог быть. Посохший дуб крепил корнями его берега.
Имя князя Буртаса нам ничего не говорит, а чувашские историки считают, что он и был третьим воеводой ополчения, которое привели в Москву Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин.
Всем быть в совете
Летописец пишет, что к Москве тогда шли «мордва и черемиса луговая и нагорная, и чуваша, и темниковцы, и алатырцы, иных многих городов людей тысяч сорок и больше».
В «Казанской грамоте» 1611 года отмечено:
«Всякие люди Казанского государства — и князья, и мурзы, и татары, и чуваши… договорились с Нижним Новгородом и со всеми поволжскими городами, чтобы всем быть в совете и соединении и за Московское и Казанское государство постоять».
Отряд чувашей в ополчение вел князь Буртас. Кто же мог изъясняться с воинами по-чувашски?
С именем князя тоже много неясностей. Когда-то по реке Суре жило племя народности буртасы. Его сейчас нет даже в древней истории, оно куда-то исчезло, но было очень воинственным. От этого племени осталось слово «буртас», которым называли задиристых людей, всегда готовых ввязаться в драку. Может быть, чувашский князь был таким от рождения и получил это имя «в награду»? В старину говаривали: «От буртаса подальше держись».
Чувашский Буртас оказался настоящим и разумным воином. Почувствовав опасность и услышав призыв к избавлению от нее, он взялся за меч.
Сегодня в истории Чувашии он значится как «выдающийся чувашский полководец эпохи Смутного времени, т. е. конца XVI – XVII веков, ближайший соратник руководителей Нижегородского ополчения К. Минина и Д. Пожарского».
И действительно, Дмитрий Пожарский назначил Буртаса командующим всеми войсками народов Поволжья. С задачей тот справился.
В согласии с правдой
Буртаса для истории открыл… нижегородский писатель Валентин Костылев. В 1939 году в журнале «Новый мир» появились главы его романа «Кузьма Минин». Чуть позже отозвалась газета «Правда»:
«В согласии с исторической правдой автор, наряду с русским народом, показывает и те народы… чувашей, черемисов, татар, вотяков».
Валентин Иванович Костылев был прекрасным знатоком истории России XVI – XVII веков. Работая над романом о Кузьме Минине, он старался привносить в него как можно меньше литературного вымысла. Если перелистать страницы романа, там можно встретить имя чувашского воеводы Пуртаса. Писатель ограничился лишь упоминанием о нем, не показывая его в ратных делах. Фантазируя, писатель мог бы расписать его подвиги, но Валентин Иванович осторожен…
Почему Буртас превратился у него в Пуртаса? Здесь объяснение может быть простым. В чуваш-ском языке буква «б» не звучит твердо, она смягчается и превращается в «п». Вряд ли писатель мог изменить имя чувашского воеводы, зная о его реальном существовании. Другие исторические герои в романе действуют под своими именами. Зачем же было обижать Буртаса?
А узнать о существовании этого полководца Валентин Иванович Костылев мог из устного фольклора, который он изучал. У Чувашии и Нижегородского края была общая история, и связи были гораздо теснее, чем сейчас. И Буртас был общим героем. Недаром Костылев приберегал его для следующего своего романа, в котором хотел описать дальнейшую судьбу Кузьмы Минина и его дружбу с Буртасом.
Планы писателя не осуществились. Но эта тема не была забыта. Ее начал разрабатывать чувашский писатель Михаил Николаевич Юхма. В 1966 году вышел его роман «Дорога на Москву», который неоднократно издавался, а сейчас включен в список произведений, рекомендованных для внеклассного чтения по истории во всех школах России. Нижегородским школьникам можно смело ставить двойки. Если бы они даже захотели его прочесть, достать эту книгу у нас не смогли бы. Так что история взаимоотношений чувашского князя Буртаса и думного дворянина Кузьмы Минина для них остается тайной.
Последняя переправа
На речке Унге, что течет в Чебоксарском районе Чувашии, злой холодный ветер рвет кусты, свистит в травах и метет по дороге колючую пыль. Из набегающих темных туч летит снег, роится у земли, подчиняясь ветру — где положит. А то вдруг все стихнет, и можно спокойно постоять на берегу Унги, рассмотреть ее зеленоватые воды и представить, какой она могла быть, когда к ней подошло войско Кузьмы Минина и князя Буртаса. Если она была полноводной, то глубокой — оба берега высокие. Через нее и дер-нулось войско по ненадежному весеннему льду.
Как же оказался Кузьма Минин у этой реки?
После освобождения Москвы от иноземцев и иноверцев Кузьма Минин перешел на царскую службу. Надо было выправлять дела в «расхристанном» государстве, укрепляя его основы.
Четвертый год не покидал Минин конского седла. Неспокойно было в Поволжье. Развелись лихие люди, что «многие места повоевали и села и деревни жгут, и многих людей в полон емлют и побивают».
В декабре 1615 года в Казань для следствия выехал по царскому указу отряд, в котором был и думный дворянин Кузьма Минин. К этому времени он уже имел этот почетный титул. Сделав свое дело, отряд возвращался в Москву.
И дальше идет исторический провал… Известно только, что отряд возвращался из Казани в конце зимы или, скорее всего, в разгар весны, но на реках еще стоял лед. Был ли в то время с Кузьмой Мининым князь Буртас, документально неизвестно. Но можно предположить, что Минин захватил его с собой. Ему был нужен хороший войн, к тому же их связывала крепкая, проверенная дружба.
От реки Унги до крепости Буртаса один дневной переход — совсем недалеко. Может быть, и вел Буртас в свою крепость Минина и войско, чтоб сделали они передышку после трудного многомесячного похода. К тому же Кузьму Минина одолела простудная хворь.
Внезапно лед под конницей провалился, и Буртас с Мининым оказались в холодной воде.
До крепости отряд дошел, но Кузьма Минин совсем разболелся, и выходить его не удалось. Он умер в крепости Буртаса под дубом, куда его выносили греться на весеннем солнышке.
Вот так печально заканчивается легенда о дружбе двух воевод, одного из которых мы помним, а о втором узнаем впервые. День народного единства дает право соединить память о них. К сожалению, мы так этого до сих пор и не сделали.
4 ноября состоится праздник и в чувашской деревне Шобашкаркасы. Там будут вспоминать о деяниях Кузьмы Минина. Мы же о князе Буртасе не скажем ни слова. Где же тут единство?
Почему бы в этот день не оказаться на легендарном месте и нижегородцам? Есть еще время решиться на посыл туда хоть небольшой делегации.
Говорят, что если прикоснуться к дубу, то можно подпитаться особой энергией, вековой силой, которой можно делиться с людьми.
Мы это делаем охотно!
В Чувашии побывали наши специальные корреспонденты
Вячеслав ФЕДОРОВ.
-
Нижний Новгород — Чебоксары — Шобашкаркасы.