Два императора
Английский крен
В те дни, когда восьмилетний Наполеон гонял диких коз по скалам Корсики, в Петербурге родился наследник российского престола. Воспитанием ребенка занялась бабушка, великая императрица Екатерина Вторая. Образованная, общавшаяся с Дидро и Вольтером, она готовила Александра к царствованию по своему разумению. К 13 годам мальчик бегло говорил на четырех языках, изучал историю, географию, законы и прочие науки.
В качестве воспитателя будущего императора был приглашен швейцарец Фредерик Лагарп. Приверженец идей просвещения и либерал, он и юному Александру прививал свои принципы. Впитавший эти идеалы Александр стал нетипичным самодержцем, что отразилось на его взаимоотношениях с Наполеоном.
Отношение Александра к Наполеону вовсе не было презрительным, как к выскочке. Наоборот, в какойто период времени он относился к нему восторженно, как к великому человеку. А когда дело дошло до личных встреч, то, как это ни парадоксально, принцип равенства людей перед законом, принцип свободы личности защищал именно Александр. Наполеон как раз доказывал, что нужно править твердой рукой, что нужна абсолютная власть. Это, мол, лучше, чем считаться с мнением народа.
Александр I, впрочем, был вынужден считаться. Пусть не с народом, но с российской знатью. К власти он, законный наследник престола, пришел в результате заговора, во время которого был убит его отец, император Павел I. И до конца жизни клеймо отце и цареубийцы (еще неизвестно, что страшнее) довлело над Александром, делая зависимым от свиты.
Особенно это проявилось во внешней политике. Надо сказать, незадолго до кончины Павла I Россия и Франция весьма сблизились. Павел, при всем своем своеобразии, был человек открытый, не чуждый широких жестов. На этом Наполеон смог хорошо сыграть.
Например, Наполеон безвозмездно отпустил русских пленных, захваченных в разных итальянской, голландской, швейцарской кампаниях в 1799 году. Причем французы русских пленных заново обмундировали, вернули им оружие, знамена, то есть возвратили на родину с большим почетом. Павлу это понравилось. Он ценил такие рыцарские поступки. И на фоне недовольства вероломной и корыстной политикой Англии и Австрии Павел I развернул вектор своей политики на 180 градусов. Произошло сближение Франции и России. Даже совместный проект начал осуществляться поход в Индию.
Стоит ли удивляться, что известие о кончине Павла I потрясло Наполеона. Обстоятельства смерти русского царя не добавили Александру симпатии в глазах Наполеона. Тем более что отправившиеся в Индию казаки были отозваны, а во внешней политике России вновь наметился английский крен. Этому способствовали послы, представлявшие Россию в Париже в первые годы царствования Александра. Они посылали в Москву необъективную информацию о положении дел во Франции.
Первые войны
С 1800 по 1804 годы во Франции был период бурного процветания. Оживление промышленности, строительство дорог. Пожалуй, это время во Франции по темпам развития сравнимо лишь с эпохой Людовика XIV. А послы российские посылали в Петербург донесения о том, как все плохо во Франции, как недовольны там политикой Бонапарта. Конечно, это не могло не влиять на Александра. К тому же в российском высшем обществе было много французских дворянэмигрантов, весьма негативно относившихся к Наполеону как к наследнику революции.
Потом была война 1805 года, когда Россия потерпела от французов мучительное поражение при Аустерлице. Затем война 18061807 годов, где Россия выступала против наполеоновской Франции в коалиции с Англией, Пруссией и Швецией. И снова поражение.
Русские сражались очень отважно даже Наполеон восхищался отвагой наших солдат. Но потери были настолько огромны, что среди командования российской армией возникла паника. Великий князь Константин, брат Александра I, своими глазами видевший разгром при Фридланде, сказал царю: «Если вы хотите продолжать войну, то лучше дать по пистолету каждому солдату, чтобы они могли пустить себе пулю в лоб. Потому что в следующем сражении они наверняка погибнут».
И тогда Александр решил просить мира. Забегая вперед, надо отметить, что вскоре в российском обществе забудут, при каких обстоятельствах Александр I был вынужден пойти на этот шаг. Заключенным в результате переговоров Тильзитским миром Александра попрекали до конца его дней. Но тогда, в июне 1807 года, многие были рады, что Александр предложил, а Наполеон согласился на перемирие.
О чувствах русских можно судить по заметкам очевидца тех событий, поэта и прославленного герояпартизана Дениса Давыдова. «Дело шло о свидании с величайшим полководцем, политиком, законодателем, администратором и завоевателем, поразившим войска всей Европы и уже дважды нашу армию, и ныне стоявшим на рубеже России. В эту минуту огромность зрелища восторжествовала над всеми чувствами. Все глаза устремились на противоположный берег реки, к барке, несущей этого чудесного человека, этого невиданного и неслыханного полководца со времен Александра Македонского и Юлия Цезаря, коих он превосходит разнообразием дарований и славою покорения просвещенных и образованных народов».
Очарованные друг другом
Свидание Наполеона и Александра I было организовано 25 июня 1807 года близ Тильзита (ныне город Советск в Калининградской области). Соорудили плот, поставили его на якорь посреди Немана, покрыли красными коврами. На левом берегу реки выстроились французы, на правом — русские.
Наполеон приплыл со своей стороны на этот плот, Александр со своей. Два часа длилась эта встреча. И первая фраза Александра была примерно такова: «Государь, я готов действовать с вами заодно против англичан».
«В таком случае, ответил Наполеон, мы с вами поладим и мир между нами фактически заключен».
Таким был первый момент. Затем они встречались практически каждый день, вели переговоры, устраивали смотр войск. И Наполеон, и Александр I буквально очаровали друг друга. Действительно, Александр пофранцузски говорил, наверное, лучше многих французов, на язык которых наложила отпечаток революция. Манеры у него были прекрасные, он был красив, умел улыбаться глазами. Мог говорить и со знатью, и с простыми людьми одинаково вежливо и любезно, не кичился своим происхождением. В свою очередь Наполеон подробно рассказывал Александру о своем правлении, о принятой во Франции политической системе. Эта открытость тоже очень импонировала Александру.
И начали эти два очаровавших друг друга императора Европу делить. Наполеон пошел навстречу Александру, сохранив практически всю Пруссию, хотя намеревался вообще стереть это королевство с карты Европы. Обещал поддерживать русские претензии на Дунае, помочь разобраться с Турцией. Россия же признавала все завоевания Наполеона в Европе. Иначе говоря, в Тильзите два императора разграничили свои сферы влияния и расстались полюбовно военными союзниками.
Обиды
не простил
Но недолго длилась эта дружба. Слишком большой урон несли русские купцы, которым запретили торговать с Англией. Начали они континентальную блокаду нарушать. Под нейтральными флагами плавали, но долго такой обман в тайне не удержишь.
Наполеон попрания своих интересов снести не мог. А тут еще Александр тянул с ответом на предложение Наполеона породниться.
В 1808 году на встрече в Эрфурте, куда Наполеон пригласил Александра I подтвердить приверженность положениям Тильзитского мира, зашел разговор о том, что Наполеон мог бы после уже планируемого им развода с императрицей Жозефиной, не способной родить ему наследника, жениться на одной из сестер Александра. Сам Александр был не против и Наполеона обнадежил. Но предупредил, что нужно спросить мнения матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
У нее же, бывшей немецкой принцессы, в отличие от сына, не было республиканских взглядов. Марии Федоровне, конечно, льстило, что Наполеон сватается к ее дочери, но, с другой стороны, она воспринимала это как мезальянс. Наполеон ведь не принц крови, не потомственный монарх.
И начались всякие условия. Например, что будущая супруга императора французов должна остаться православной, что во дворце Тюильри нужно поставить православную церковь, и так далее. Александр, может, и настоял бы на этом союзе, если бы видел от него политические дивиденды для России. А так он предпочел прислушаться к мнению матери. Да и в российском обществе были бы недовольны таким брачным союзом.
Наполеон, конечно, был прагматик. И, недолго думая, породнился с австрийским двором. Но обиды Александру I не простил. Очарование с глаз спало. Близился 1812 год.
Наполеон в молодости пытался поступить на службу в российскую армию, куда его по какимто причинам не приняли. Тем самым счастливо изменили его судьбу: до генерала бы он, конечно, дослужился, но императором бы точно не стал. Но и будучи правителем Франции, он всегда стремился к миру с Россией, делая на нее ставку в борьбе с вечным недругом — Англией. И тем не менее французский император всетаки объявил нашей стране войну, сделав фатальную ошибку.
Думал о душе
Не зря французский император тянул с вторжением в Россию. Предчувствовал великий полководец, что это станет его концом. Поражение Наполеона в России сокрушило могущество Французской империи, а сам он окончил свои дни под стражей англичан на острове Святой Елены в Атлантическом океане.
Но даже узником поверженный завоеватель Европы не оставил мыслей о собственном величии. На Святой Елене он диктовал мемуары, создавая о себе блестящую легенду. Вспоминая же об Александре, говорил: «Он может далеко пойти. Если я умру здесь, он станет моим настоящим наследником в Европе».
«Александр! Мы любили друг друга…», — письмо с этими словами Наполеон напишет российскому императору незадолго до смерти, уже будучи узником острова Святой Елены. Переписка между ними не прекращалась на протяжении всей жизни.
Александр I пережил Наполеона на четыре года. В последние годы он все больше отдалялся от внешней политики и очень не любил вспоминать об Аустерлице, о войне 1812 года, о неистовых сражениях с наполеоновской армией на полях Европы. Он предпочел думать о душе и уйти тихо. Это лишний раз подчеркивает его различие с Наполеоном.
Официальный биограф царя, его внучатый племянник великий князь Николай Михайлович вынужден был признать: «Как правитель громадного государства, благодаря гениальности сперва его союзника, а потом врага, Наполеона, он навсегда займет особое положение в истории Европы начала 19 столетия, получив и от мнимой дружбы, и от соперничества с Наполеоном то наитие, которое составляет необходимый атрибут великого монарха. Его облик стал как бы дополнением образа Наполеона. Гениальность Наполеона отразилась, как на воде, на нем и придала ему то значение, которого он не имел бы, не будь этого отражения».
Игорь КОНСТАНТИНОВ.