Возвращенные имена (4 мая 2012)
Адрес памяти Н10
«Уважаемая редакция! Пишет вам жительница города Обнинска Калужской области Людмила Александровна Каряева. В Интернете я увидела сайт вашей газеты и ознакомилась со списком разыскиваемых солдатземляков.
Я тоже долгое время занималась поиском. Искала своего деда Дмитриева Родиона Ипатовича, который, по данным архива Министерства обороны, считался пропавшим без вести. У деда было пятеро детей. Я его старшая внучка.
Сколько мы ни прилагали усилий, результат был один и тот же. Конечно, можно было смириться и жить с мыслью, что дед действительно пропал в первые месяцы войны в неразберихе отступлений. Но мы верили, что отыщется хоть какойнибудь след.
Теперь я знаю, что американцы в 1945 году захватили архивы многих концлагерей. Эти архивы сразу же после войны были переданы советской стороне и… на 60 лет засекречены.
Толькотолько копии этих документов стали появляться в Интернете. И вот когда я в очередной раз набрала анкетные данные деда, то наткнулась на его карточку военнопленного. Там сообщалось, что в плен он попал в октябре 1941 года, а умер в лагерном лазарете летом 1944 года. Местом захоронения числилось кладбище, которое сегодня располагается в городе ХоэнштайнЭрнстталь.
И вот мы с дочкой собрались съездить в Германию и разыскать его могилу. Взяли туристическую путевку в Чехию Германию Австрию. По прилете в Прагу заказали машину. Расстояние было небольшое 150 километров в один конец. И вот мы уже на лесном кладбище Н10. Захоронения советских солдат ухожены, на плитах братских могил выбиты имена. Правда, столбики с номерами могил скрывают толстые наросты мха. Мы не сразу их и увидели. Видимо, никто из родственников умерших солдат здесь никогда не бывал.
Мы с дочкой узнали историю этого концлагеря. Он был построен еще в 1939 году. На территории в 1 кв. километр возвели 40 бараков на 300 человек каждый. В середине лагеря располагался лазарет на 300 коек для пленных солдат и офицеров.
В июне 1940 года в лагерь были доставлены бельгийские военнопленные.
В дальнейшем пленных расселяли по национальностям. Затем формировали из них рабочие команды, которые направляли на военные предприятия, где требовалась рабочая сила.
В конце 1942 года здесь уже было 11 тысяч советских солдат.
С октября 1943 года в лагерь стали поступать пленные американцы. Они были освобождены от всех работ, у них был создан комитет по культуре, они организовали театр, собрали библиотеку и даже учились. Занимались спортом, в том числе и боксом.
Единственное, что сделали фашисты для наших умерших солдат, так это похоронили их на лагерном кладбище и составили списки захоронений. За время существования лагеря здесь умерло 2000 человек, преимущественно советских военнопленных.
2 мая 1945 года лагерь был освобожден.
В эту поездку мы брали список ваших земляков солдат, предположительно захороненных на кладбище Н10. Мы нашли их имена на плитах и в списках захороненных. Только на плитах они выбиты с большим количеством ошибок. Если у вас будет возможность, опубликуйте фотографии с исправлениями. Вдруг да ктонибудь из родственников задумает посетить дорогие сердцу могилы».
К письму Людмила Александровна Каряева приложила список разысканных солдат и фотографии плит с именами захороненных.
На этой плите под номером 64 значится имя Голаткин Семен. Имя показалось знакомым: да, числится в нашем поисковом списке солдат Семен Григорьевич Голяткин. Так это он и есть. Мы уже нашли двух его дочерей и племянника. Живут дети солдата в Кстове.
Мы передали им копию карточки военнопленного. Все послевоенные годы Семен Григорьевич Голяткин числился пропавшим без вести. В карточке военнопленного указана дата его смерти –
18 сентября 1943 года. Одна из дочерей тогда сказала:
Теперь хоть есть день, в который помянуть его можно.
Мы пообещали, что если будет чтонибудь известно о месте, где был похоронен отец, то тут же сообщим. Как видите, помог случай. В поиске всякое бывает.
На этой плите имена сразу двух земляков.
Стартахиков – это Старчиков Профаил (так написано в карточке военнопленного, а возможно, Рафаил) Михайлович 1908 г. р., уроженец д. Никино Сергачского района. Призывался Сормовским РВК в 255й танковый полк. В плен попал 5 августа 1941 года под Рославлем. Жена – Кислова Анна Павловна. Умер в плену
2 января 1942 года. На плите указана другая дата смерти, но разница в два дня.
Отинцов Одинцов Александр Федорович, 1908 г. р., уроженец д. Сосновки Сергачского района. Попал в плен под Гомелем 2 октября 1941 года. Умер 27 января 1942 года. Жена – Одинцова Анастасия. Фамилия матери – Антошина.
На этой плите указано захоронение еще одного земляка.
Дриещен Иван – фамилия сильно искажена. На самом деле это Тришин Иван Михайлович, 1912 г. р., из д. Кувакино Горьковской области. Призывался из Тамбовской области в 243й саперный батальон. В плен попал 1 июля под Смоленском. Умер в лагере 29 ноября 1941 года. Жена – Очураева Пелагея Алексеевна, проживала в г. Котовске Тамбовской области.
Из забытья времени мы вернули имена этих четырех солдат. Наш поиск не заканчивается. Будем помнить, что не было безымянных солдат и безвестных судеб.
Внизу шел бой
С лета 1944 по весну 1945 года на территории Восточной Пруссии шла глубинная разведка. В тыл группировки противника забрасывались специальные диверсионноразведывательные группы, а также одиночные диверсантыразведчики и маршрутные агенты.
Сейчас известны кодовые названия 69 диверсионноразведывательных групп, действовавших в этот период в Восточной Пруссии, но было их гораздо больше.
Забрасывались в тыл противника и группы взрывников из состава 9 го отдельного гвардейского батальона минеров Московского военного округа. Батальон дислоцировался под Москвой, в поселке Желябино Красногорского района. Это от Восточной Пруссии далековато и тем не менее известно, что десантные группы из состава батальона вылетали на специальные задания.
Много лет в Калининграде поиском разведчиков занимается полковник Юрий Ржевцев. Он и проясняет ситуацию:
«Деятельность спецчастей минеров, к сожалению, наименее изученная страница в истории оперативной разведки.
Истоки этих частей в отрядах заграждения, созданных еще летом 1941 года и имевших свои задачи:
1. Выполнение специальных заданий по разрушениям и заграждениям в тылу противника.
2. Диверсионные действия в тылу противника во взаимодействии с партизанскими отрядами.
3. Создание минных заграждений на вероятных направлениях движения танков противника.
Таких отдельных гвардейских батальонов минеров было 20. Причем в отличие от других частей, которые «зарабатывали» гвардейское звание только в бою, некоторые соединения, в том числе и эти батальоны, были включены в гвардию уже при формировании, чем подчеркивалась их особенность, специальность назначения.
Чтобы попасть в ряды разведчиковдиверсантов, кандидаты проходили строгий отбор. Учитывалось все: здоровье, спортивная подготовка, выносливость…
Отобранные бойцы направлялись в учебный центр, который находился в
г. Тейково Ивановской области.
К декабрю 1944 года в Красной армии в неизменном виде остался лишь один такой батальон – 9й гвардейский, дислоцировавшийся в Московской области. В разное время он насчитывал 300400 человек.
Официально в состав действующей армии он входил в период с сентября 1942 по ноябрь 1943 года, сражаясь в составе СевероЗападного фронта. «Контрольным» его участком был отрезок железной дороги Луга Псков Дно, где минеры устраивали крушения эшелонов.
С передислокацией батальона в Московский военный округ боевая деятельность его личного состава не прекратилась: в зафронтовые командировки регулярно убывали очередные специальные диверсионноразведывательные группы.
Но где конкретно действовали группы в тылу врага и при каких обстоятельствах сгинули их бойцы, в большинстве случаев неизвестно.
9й гвардейский батальон минеров входил, по всей вероятности, в подчинение Главного разведывательного управления и занимался оперативной разведкой».
Та группа разведчиковдиверсантов, которая нас интересует, была заброшена в тыл в средине января 1945 года, когда началась ВосточноПрусская стратегическая наступательная операция. Силы противника пришли в движение, вот здесь и было необходимо взрывать дороги и мосты на путях его отхода.
О судьбе разведчиков известно немногое. Вернувшиеся после выброски десантников летчики рассказывали, что во время второго захода они наблюдали, что внизу, на земле, разгорелся бой. Видимо, десантники сразу же были обнаружены. Из группы никто не уцелел.
Их ждали до апреля. И когда все сроки прошли, единым приказом от
13 апреля 1945 года всю группу минеров в составе 14 человек исключили из списков части. Среди них были три наших земляка.
Баринов Валентин Иванович,
1911 г. р., гвардии ефрейтор, минер. Уроженец с. Богородского Сергачского района. Член ВКП(б). В армию призван Сталинским РВК города Горького.
Был женат на Бариновой Елене Ивановне, которая по состоянию на весну 1945 г. проживала по месту рождения мужа.
Пропал без вести при выполнении боевого задания в Восточной Пруссии в 1945 г. в тылу противника.
Коломенсков Александр Васильевич, 1918 г. р., гвардии ефрейтор, командир отделения минеров.
Родился в д. Криуше Воротынского района. Член ВКП(б). Родственники по состоянию на весну 1945 года: мать – Коломенскова Клавдия Ивановна.
В армию призван в октябре 1939 года Воротынским РВК. Пропал без вести при выполнении боевого задания в Восточной Пруссии в 1945 г. в тылу противника.
Яльцев Леонид Иванович, 1911 г. р., гвардии ефрейтор, минер.
Родился в селе Сельская Маза Лысковского района. Кандидат в члены ВКП(б). Был женат. Супруга Яльцева Антонина Яковлевна проживала в селе Сельская Маза.
Мобилизован в армию в июне 1941 года Лысковским РВК. Пропал без вести при выполнении боевого задания в Восточной Пруссии в 1945 г. в тылу противника.
Их имена есть в Книге Памяти Нижегородской области. Все они значатся там как без вести пропавшие.
Следопытские отряды Калинин
градской области вернули из забытья много имен безвестных разведчиков. Им установлен 21 памятник. Но должен быть один главный – так решили поисковики. И на территории мемориального комплекса «Парк Победы» появился закладной камень на месте будущего памятника. Это память более чем о 1800 разведчиках, погибших на территории области.
Как всегда, мы обращаемся к нашим читателям с просьбой. Есть ли у вас возможность узнать о тех разведчиках, чьи имена мы назвали? Возможно, в тех местах, откуда они были родом, еще живут их родственники. Будем ждать от вас весточек.
Крах «Цеппелина»
Имени солдата, партизана, нашего земляка Александра Ивановича Лазарева нет в Книге Памяти Нижегородской области. Но об этом человеке написана книга и снят художественный фильм.
Книга называлась «Операция «С Но
вым годом!». Ее автором был ленинградский писатель Юрий Герман. Вышла она в уже далеком 1964 году. Это сборник маленьких повестей, основанных на документальном материале. Повесть, давшая название книге, была посвящена партизанам Псковщины отряду, которым командовал чекист Георгий Иванович Пяткин.
Фильм, снятый по мотивам этой повести, назывался «Проверка на дорогах». И снял его режиссер Алексей Герман младший. Судьба фильма была сложной. Почти пятнадцать лет пролежал он на полках, запрещенный к показу. Но выйдя на экраны, тут же получил Государственную премию.
Главный герой фильма и повести офицер Александр Иванович Лазарев. Он из «бывших»… Так в войну называли военнопленных, согласившихся служить генералупредателю Власову. «Бывших» обычно расстреливали…
На самом деле операция не носила столь романтического названия. Она называлась проще: «Операция «Цеппелин». Предпринята была против шпионскодиверсионного центра гитлеровцев «Унтермен «Цеппелин» «Предприятие «Цеппелин».
Основным действующим лицом этой операции и стал теперь уже партизан Александр Иванович Лазарев. Мы не зря называем его по имени и отчеству, хотя в то время ему шел лишь 21й год. Для всех в партизанском отряде он был Александром Ивановичем…
Псковщина находилась под гитлеровской оккупацией дольше других российских регионов: с июля 1941 го по июль 1944 го. Псков являлся центром дислокации военных и административно хозяйственных учреждений группы армий «Север». Никакая оккупационная система не может обойтись без сотрудничества с местным населением. И находились люди, которые шли на сотрудничество с представителями «нового порядка».
Вся агентура проходила обучение в диверсионноразведывательной школе «Цеппелин», которая находилась в деревне Печки ныне Печорского района Псковской области.
«Место для школы в Печках, конечно, было выбрано гитлеровцами не случайно. Рукой подать до Пскова, где сильный гарнизон. С севера Псковское озеро. Кругом безлесье, обзор на многие километры. Школа стоит на отшибе, на самом юру. Незамеченным к ней не подойти… Два ряда колючей проволоки, один из которых был под током, опоясывали деревянный одноэтажный дом. На вышках часовые, особая сигнализация, когда открываются и закрываются въездные ворота…
Весь учебный процесс был построен так, что азы шпионской науки проходили, следя друг за другом. Жестокость в будущих диверсантах взращивалась звериная. Люди без Родины, без морали, без будущего». Так описывал эту школу командир опергруппы 1й Ленинградской партизанской бригады Георгий Иванович Пяткин.
Абверовская школа в Печках (всего таких школ было около шестидесяти) готовила кадры для специального органа главного управления имперской безопасности «Цеппелин». «Предприятие «Цеппелин» было создано Кальтенбруннером, руководителем РСХА, для дестабилизации советских тыловых структур. Основные задачи школы вербовка и подготовка агентов, сбор стратегической информации об оборонном и экономическом потенциале, проведение антисоветской и националистической пропаганды, распространение слухов, совершение диверсий.
С самого начала войны на Псковщине советские и партийные органы, окруженцы, сотрудники НКВД формировали партизанские отряды.
Чекисты столкнулись в своей работе с многочисленными трудностями: честные и проверенные люди, настоящие патриоты не владели даже элементарными приемами конспирации. Также очень важным был вопрос доверия: малейшие неосторожность и благодушие, излишняя подозрительность и поспешность приводили к тяжелым и непоправимым последствиям.
В конце 1943 года опергруппа 1й Ленинградской партизанской бригады (ЛПБ) под руководством лейтенанта НКВД Георгия Ивановича Пяткина подготовила операцию по разгрому ваффеншуле в Печках.
Было решено внедрить в школу своего разведчика. Это должен был быть смелый, находчивый, мужественный человек, способный пройти гестаповскую проверку. Выбор пал на бывшего «власовца» Александра Ивановича Лазарева.
Александр Лазарев, переходя к партизанам, привел с собой сотню человек, и что важно, не с пустыми руками с оружием. И все же принять решение об отправке его на важное задание было огромным риском. Вот как об этом вспоминает организатор операции Г. И. Пяткин: «С первых же шагов я глубоко осознал, что моя работа это людские судьбы. Ошибок в ней быть не должно. Вот сейчас передо мной еще одна судьба. Не спешил начинать беседу с Лазаревым. Всматривался в его лицо, глаза открытые, смелые. И все больше проникался симпатией к этому человеку, хотя симпатия авансом, по моему, дело рискованное».
Лазарев доверие оправдал: сумел попасть в охрану школы. Иногда даже опасался, что переигрывает. Однажды услышал в свой адрес: «Все мы тут суки, но таких, как ты, еще не встречал». Местные его ненавидели, карьеру в школе он делал стремительно. Немцы ему доверяли: «Был он исполнителен, но вел себя независимо и с достоинством. Мог при случае и компанию поддержать, и анекдот ввернуть. Но во всем, что касалось службы, никаких послаблений».
Вскоре было решено с партизанской группой захвата, переодетой в немецкую форму, под Новый год, когда курсанты и преподаватели будут навеселе, приехать с «проверкой» и захватить начальника школы с документами. В группу захвата входили Василий Кузнецов, Сергей Ребров (он в последний момент остался изза болезни), Женя Тарасов, Леня Гладковский, Толя Мышинский, Карел (фамилия неизвестна). Форму подгонял сам Г. И. Пяткин она должна сидеть идеально. В ход пошли заранее подготовленные немецкие сигареты, одеколон, награды. Под руководством переводчицы Ольги Захаревич разучивались команды, пароли и даже анекдоты.
…К двенадцати часам ночи 31 декабря к школе подкатили сани с группой «гестаповцев». Операция под кодовым названием «Крах «Цеппелина» прошла безупречно и стала большим достижением нашей контрразведки. Был захвачен, а затем на самолете отправлен в тыл заместитель начальника школы ГурьяновЛашков. Полученные сведения позволили не только обезвредить несколько групп вражеских шпионов и диверсантов в советском тылу, но и предотвратить покушение на И. В. Сталина.
21 января 1944 года все участники печковской операции наносили новый удар по врагу на станции Кебь. Это был один из опорных пунктов немцев в битве за Ленинград. В том бою погиб Александр Лазарев.
Вот как вспоминали о нем Г. И. Пяткин и его друзья: «Нельзя было не полюбить этого человека, который в каждом деле, наверно, добился бы большого. Вижу его и мастеровым, и учителем, и музыкантом. А разведчиком он оказался просто отличным!.. Голос у него был грубоватый, командирский, на вопросы всегда отвечал спокойно, с выдержкой. Крепкое телосложение, четкий шаг, аккуратность всегда подтянут, чисто выбрит. А еще веселые глаза, жизнерадостность и «прямо гагаринская улыбка»… Фотография, которую вы видите, конечно, не может передать всего обаяния Саши Лазарева. Какой он был азартный, огневой, отважный человек».
Елена СТОРОКОЖЕВА,
сотрудник Псковской областной универсальной научной библиотеки.
Поисковое послесловие
Книга Юрия Германа «Операция
«С Новым годом!» всегда оставалась в поле зрения тех, кто занимался поиском солдат Великой Отечественной войны. У меня эта книга вся в закладках.
И вот закладка первая самая главная.
«Документы о Саше Лазареве, документы малословные, точные, написанные жестким языком военного времени, положены на вечное хранение, а повесть эта пусть послужит памятью о жизни Александра Ивановича Лазарева, о котором мы ничего не знаем, кроме изложенного в этой повести. И очень будем благодарны тем читателям, которые вдруг чтолибо вспомнят об этом примечательном человеке, родившемся в 1919 году в городе Павлове Горьковской области, чем и исчерпываются все наши биографические данные…»
Здесь же в книге подклеены ответы на запросы, посланные в разные годы в военкомат города Павлова:
«…В списке погибших солдат Александр Иванович Лазарев не числится. Нет человека с такими биографическими данными и среди живущих ныне ветеранов войны».
Как же так? Вот же в книге, черным по белому написано.
В 1987 году в Ленинграде вышли воспоминания партизанского командира Г. И. Пяткина. Эту книгу только недавно, и то случайно, удалось достать. И вот что мы узнаем:
«…Этот допрос продолжался около двух часов. Впрочем, допросом вряд ли можно назвать нашу беседу. Когда за Лазаревым закрылась дверь, я сказал себе: это наш человек. Но выработанная с годами привычка заставляла меня снова и снова перебирать все подробности нашего разговора.
Год рождения двадцать третий. Мобилизован по первому набору, в восемнадцать лет. Пошел на фронт, можно сказать, мальчишкой, а теперь повзрослел, и за спиной два года плена.
Родом из Горьковской области. Похоже, так и есть: немного окает. Говорит, что родился в деревне Лапше. Адрес можно проверить через Центр, областьто не оккупирована. Успел окончить ремесленное училище».
И далее:
«…Большая земля подтвердила: Лазарев А. И., 1923 года, уроженец деревни Лапши Шаткивского района Горьковской области. Вскоре я узнал, что он получил письмо из родных мест».
Понятно, что район не Шаткивский, а Шатковский. Но сколько ни ищите, деревни Лапши там не найдете. Она располагается по соседству, в Первомайском районе.
Вот мы и узнали адрес еще одного героя войны. Теперь дело за следопытами. Недалеко от деревни Лапши расположено село Большой Макателем. Когдато следопыты местной школы славились поисковой работой. Может быть, и на этот раз они отыщут родственников солдата. Будем надеяться!
Вячеслав ФЕДОРОВ.