СУХОЙ ВЕРДИКТ: «СЧИТАТЬ ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ»
Наша задача – его отменить
Из публикаций рубрики вы уже, наверное, знаете об участии газеты в проекте «Герои тыла. Страницы памяти», организованном Нижегородским областным информационным центром, куда наряду с другими изданиями входит и «ЗН». Напомним, первое наше выступление состоялось в Чкаловске, по его итогам получена обратная связь от дочери и племянницы одного из чкаловцев, пропавших на фронте без вести, чью трагическую судьбу нам удалось установить. А недавно в рамках проекта мы посетили Воротынец и, готовясь к поездке, тоже провели архивную работу по поиску имён местных жителей, не вернувшихся с той страшной войны и на десятилетия канувших в безвестность. С результатами этой работы хотелось бы познакомить более подробно. Отклика от родственников найденных бойцов пока нет, публикация в первую очередь обращена к ним с просьбой дать о себе знать любым удобным способом.
Когда фронт – как спасение
Начнём в алфавитном порядке. В электронных архивах Минобороны РФ мы наткнулись на информацию о Павле Ивановиче Балахонове – жителе села Каменка, который, согласно приведённым здесь данным, числится пропавшим без вести, что указано и в областной Книге памяти. По найденным сведениям, Павел Иванович родился в 1906-м, был мобилизован почти сразу после вероломного нападения фашистской Германии на СССР – 29 июня, то есть на седьмой день. В звании рядового направлен в 94-й запасной стрелковый полк, по окончании подготовки воевал миномётчиком. Официально считается пропавшим с ноября 1942 года. Дома его осталась ждать жена – Елена Степановна, которая так и не узнала, где и при каких обстоятельствах погиб муж. 94-й ЗСП, куда направили мобилизованного Балахонова, базировался неподалёку – в Арзамасе и относился к 1-й запасной стрелковой бригаде. Такие части повсеместно создавались в тылу с целью подготовки боевых подразделений для действующей армии. Бригаду начали формировать 28 июня 1941 года, экстренно, поэтому никакой инфраструктуры для размещения такого количества военнослужащих изначально не было. Например, в качестве казармы для того же 94-го полка использовали здание местного клуба. Поддерживать дисциплину среди вчерашних колхозников и рабочих, поставленных под ружьё, было почти некому, в кадровых офицерах остро нуждался фронт. Инспекция со стороны особого отдела выявила повальное пьянство даже среди начсостава. С другой стороны, о каком порядке можно было говорить, если людям приходилось спать и даже справлять нужду где придётся. Лишённые нормальных условий и обеспечения новоиспечённые солдаты, увы, зачастую теряли моральный облик, и в некоторых случаях доходило до откровенного мародёрства. В братской могиле на территории Тихвинского кладбища Арзамаса кроме бойцов, умерших от ран в местных госпиталях, судя по спискам, покоятся и военнослужащие 94-го ЗСП, причина смерти которых – многочисленные болезни, включая сыпной тиф, прободную язву желудка, эмфизему лёгких и туберкулёз. Всё это – печальное свидетельство того, что из себя представляли запасные части, о чём мы когда-то уже рассказывали на примере военно-учебных лагерей, действовавших на территории соседней Марийской АССР. Многие курсанты рвались на фронт, как ни парадоксально звучит, видя в этом спасение. Но, так или иначе, в обстоятельствах страшной войны на уничтожение, когда в сражениях с хорошо выученными и вооружёнными немецкими захватчиками гибли целые армии, защитники постоянно нуждались в пополнении, и оно пусть наспех, но готовилось. До мая 1942-го курс обучения мобилизованных обычно не превышал месяца. К приходу первой военной зимы 94-й ЗСП переориентировали на выпуск лыжных батальонов для Западного, Калининского и Северо-Западного фронтов. К тому времени Павел Балахонов уже был на передовой.
Сквозь чёрный дым
У нас получилось выяснить некоторые детали фронтового пути Павла Балахонова: в одном из найденных документов говорится, что 24 сентября 1941 года он получил ранение, будучи бойцом 996-го стрелкового полка. 996-й СП относился к 286-й стрелковой дивизии, принявшей боевое крещение как раз в сентябрьских боях, что развернулись под Ленинградом. Дивизия участвовала во всех попытках прорвать кольцо вокруг города на Неве. Так, 24 сентября соединение нанесло удар по врагу, двигаясь вдоль железной дороги на Мгу, и вышло на новый рубеж. Вероятно, красноармеец Балахонов был ранен в ходе развития этого наступления. В ноябре 1942 года, когда Павел Иванович пропал без вести, дивизия вела бои у деревни Карбусель (полностью сгорела в 1943-м, ныне урочище), где находился узел немецкой обороны. Боестолкновения имели в основном позиционный характер – с применением артиллерии и снайперов, а также диверсионноразведывательных групп. Вполне возможно, что в одной из вылазок за линию фронта, о которых часто упоминается в журнале боевых действий полка, или в результате проникновения в траншеи немецких разведчиков Павел Балахонов и попал в плен, потому что мы нашли его карточку военнопленного. Документ был составлен на Балаханова (Балахонова) Павла Ивановича из села Каменка Воротынского района, правда, годом рождения указан не 1906-й, а 1896-й (отмечен даже день – 17 сентября). Не исключено, что это обычная канцелярская описка. Как выяснилось, Павел Иванович под номером 1802 содержался в одном из так называемых лагерей смерти, находящихся в ведении СС: речь о Нацвейлер-Штрутгоф, располагавшемся в оккупированной фашистами Франции на границе с Германией. Лагерь, а точнее, целая система лагерей, отличался тем, что здесь не просто массово истребляли людей в газовых камерах, а проводили над ними бесчеловечные опыты. С 1941 года по 1944-й тут погибло 25 тысяч узников. В карточке военнопленного указана и точная дата смерти Павла Балахонова – 14 января 1943 года. Мемориальное кладбище, куда были перезахоронены эксгумированные останки жертв, находится сейчас неподалёку от бывшего лагеря, где в назидание потомкам открыт музей. В этой земле обрёл покой и наш земляк.
Вырваться удалось не всем
Следующим воротынцем, на чью фронтовую судьбу удалось пролить свет, стал Анатолий Иванович Тимохин 1908 года рождения, который также был жителем села Каменка. Анатолий Иванович тоже ушёл на фронт в июне 1941-го. В составе 239-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии воевал в Карелии, где и пропал без вести 23 июля 1941 года, о чём свидетельствует запись в областной Книге памяти. Долго не получалось обнаружить хоть какую-то информацию о бойце, пока на глаза не попалась финская карточка военнопленного на Анатолия Михайловича Тимохина. Да, отчество не совпадает, зато другие данные идентичны – год и место рождения, а также имя жены – Екатерины Яковлевны. Финский делопроизводитель указал другую войсковую часть – 337-й стрелковый полк, но при детальном изучении вопроса оказалось, что и в этом нет противоречия, потому что это подразделение 3 июля 1941 года вошло в состав всё той же 27-й стрелковой дивизии. Никаких сомнений не осталось – мы нашли Анатолия Тимохина. До августа 1941-го, то есть до момента формирования 27-й СД, те части, что потом вошли в неё, обороняли советско-финскую границу со стороны значимого опорного пункта – села Реболы. Финны начали здесь наступление в первых числах июля, имея троекратное превосходство в силах и средствах, но на несколько дней увязли в полосе заграждений и минных полей, встретив яростное сопротивление. Лишь после фланговых обхватывающих ударов по позициям 337-го стрелкового полка тому пришлось оставить Реболы из-за угрозы окружения, которого избежать всё-таки не удалось. 23 июля бойцы попытались прорвать кольцо, но неудачно. Лишившись каналов обеспечения, полк остался почти без боеприпасов и продовольствия, приходилось питаться кониной. В лазарете скопилось до 300 раненых. Вечером этого же дня было решено под покровом темноты выводить людей из окружения через переправу на реке Омельян-йоки в сторону позиций советских войск. Технику и материальную часть пришлось сжечь, на оставшихся лошадей погрузили раненых. Финны спохватились поздно, поэтому пусть и с боем, но полк сумел выйти к переправе. Бойцы, прикрывавшие отход, добрались на тот берег вплавь, где разделились на две группы. Остатки 337-го СП, а также примкнувшие артиллеристы и пограничники шесть суток без еды и отдыха пробирались лесами к своим. 29 июля они вырвались из окружения, вытащив раненых. Однако повезло не всем: в документе из финского лагеря указана точная дата пленения Анатолия Тимохина – 31 июля 1941 года.
Требует продолжения
Красноармеец Тимохин оказался в заточении близ деревни Наараярви, что в области Южное Саво на юго-востоке Финляндии. Здесь находился пересыльный лагерь № 2, откуда после регистрации, допроса и карантина пленные отправлялись дальше по этапу. В период с 1941-го по 1942 год от голода, холода и болезней здесь погибло более 2700 бойцов и командиров РККА. Красноармейцы, попавшие в плен в летних боях, не имели зимнего обмундирования, что стало одной из главных причин высокой смертности на фоне плохих условий содержания, скудного питания и слабой медицинской помощи. В 2018-м на старом тюремном кладбище были открыты стенды с именами 2797 советских военнопленных, погибших в лагере и похороненных в братской могиле. В этом большом списке нам не удалось найти Анатолия Тимохина, вероятно, отсюда его переправили в другой лагерь, и вот здесь, увы, вновь обрывается нить его судьбы. Списки советских военнослужащих, погребённых на финской территории, находятся в открытом доступе (например, на сайте посольства РФ в Финляндии), однако и в них красноармейца Тимохина нет. Впрочем, там до сих пор много безымянных захоронений, а значит, ещё имеется широкое пространство для дальнейшего поиска.
Андрей ДМИТРИЕВ.
Фото из открытых источников.
