ОСОБО ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ
О чём рассказала мемориальная доска
Пришло письмо: «… Читаю в газете материалы под рубрикой «Неизвестные знаменитости». Интересно знать, кем может гордиться нижегородская земля. Делаю для себя открытия. Много лет я прохожу мимо мемориальной доски с таким содержанием: «В этом доме жил Почётный гражданин г. Дзержинска Стронгин Григорий Михайлович. Под его руководством была разработана технология и освоено производство самовозгорающейся жидкости «КС». Было бы любопытно узнать что-нибудь об этом человеке и о его разработке. Что она собой представляла и для чего была предназначена. Юрий Зацепин, инженер».
Чем бить танки?
С первых же дней Великой Отечественной войны стало понятно, что фашистское командование в наступательных боях делало ставку на танки. Карты немецкого «блицкрига» – «молниеносной войны», были расчерчены синими стрелами танковых клиньев. Их острия прошивали оборону советских войск. Удары наносились неожиданно и в разных местах. Противодействовать танковой лавине артиллерийским огнём было почти невозможно: артиллеристы не успевали разворачивать орудия. Со всех направлений развернувшейся войны в Ставку Верховного Главнокомандования шли донесения о танковых прорывах врага и о нехватке артиллерии и противотанковых ружей. Чтобы остановить стальную лавину вермахта, надо было срочно принимать какие-то меры. Думали об этом ещё до войны. Устав пехоты Рабоче-крестьянской Красной армии предлагал создавать группы истребителей, которые связками гранат и бутылками с зажигательной смесью боролись бы с рвущимися танками. 7 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны принял постановление «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)», в котором говорилось: «Обязать Наркомпищепром СССР организовать с 10 июля с. г. снаряжение литровых бутылок вязкой огнемётной смесью (по рецептуре НИИ-6 НКБ) в количестве 120 000 штук в сутки». Срочный заказ из Москвы поступил на многие тыловые химические заводы, в том числе и на Чернореченский завод в Дзержинске. Послевоенное его название «Корунд». Внося требования о применении зажигательных бутылок в устав пехоты РККА, военные специалисты изучили их арсенал. Как оказалось, существует множество разновидностей горючих смесей. К уставу пехоты прилагались инструкции не только по применению зажигательных бутылок, но и по их изготовлению. Оружие это относилось к откровенно кустарному. Чтобы превратить его в настоящее боевое и эффективное, необходимо было разработать рецепт незамерзающей самовоспламеняющейся смеси и специальных запалов. А бутылки годились всякие. За дело взялись химики. В ход пошли все жидкости, что горели. Появились смеси №1 и №3, состоявшие из бензина, керосина, лигроина и других нефтепродуктов. К жидкостям добавляли специальные порошки, которые делали содержимое бутылок более густым. Но был главный и важный недостаток: горючую смесь каким-то образом надо было поджигать. И тогда к бутылкам стали крепить специальные спички и прилагать тёрки. Химики А. Качугин и П. Солодовник решили задачу по самовоспламеняющейся жидкости. Они нашли такое соотношение фосфора и серы, которое при контакте с воздухом моментально поджигало горючую жидкость – бензин или керосин. Эта смесь и была принята на вооружение, получив индекс «КС». Заодно мы и решили загадку двух букв индекса «КС». Всё просто: горючая смесь называлась первыми буквами имён её создателей.
Неожиданное озарение
Но мы отвлеклись. Вернёмся в июль 1941 года, когда на Чернореченский химический завод под Дзержинском поступил срочный заказ на изготовление зажигательной смеси «КС». Предприятие в те годы представляло собой огромную опытную площадку зарождающейся отечественной химии. Чего, казалось бы, легче: разработал установку, смонтировал – и гони эту самую жидкость для нужд фронта в большом количестве. Но химики понимали: с приходом зимы жидкость «КС» станет непригодной. При охлаждении её способность к воспламенению снижалась, а при -15 она замерзала. Разработку новой рецептуры обычно поручали научным исследовательским институтам, но дело было срочным. Предложили подключиться заводским химикам. Лабораторией Чернореченского завода руководил Григорий Михайлович Стронгин – уникальный человек, которому было под силу многое. В первый раз на предприятие он пришёл как студент-практикант Ивановского химикотехнологического института. Это был и последний раз – ему сразу предложили остаться на заводе и завершить работу над дипломом без отрыва от производства. Он согласился. Получив профессию инженера, работал механиком, техноруком, руководителем технической группы проектно-конструкторского отдела. Он знал несколько иностранных языков, внимательно следил за научными разработками химиков по всему миру. Успел сформировать специализированную библиотеку из нескольких сотен книг. Его трудно отнести к «чистым» химикам, занимавшимся теоретическими работами. За несколько дней до начала войны Григория Михайловича назначили начальником центральной заводской лаборатории. Он ещё не вошёл в курс дела, и тут такая задача. Вот как вспоминал о том далёком времени сам Григорий Михайлович спустя много лет в своём очерке «Особое задание»: «Я собрал всех сотрудников лаборатории, рассказал о задании – разработать способ получения и освоить производство незамерзающей самовоспламеняющейся жидкости на основе фосфора. Срок исполнения – не более трёх месяцев. Стали прикидывать варианты, разделились на две смены, каждая работала по двенадцать часов. Мы понимали, что известное нам не годится. Военные наведывались каждый день, не торопили – видели, что подталкивать никого не надо. Состояние души было тягостное… Решение было найдено неожиданно. Машинально взял с полки брошюру о полимерах, и вдруг мысль: надо попробовать внести полимер, ведь полимеры замедляют кристаллизацию! Не знаю, было ли это озарением или результатом напряжённой работы, когда уже достаточно ничтожного усилия ума, чтобы свернуть всю глыбу проблем. Логически обосновать и объяснить эту идею я не мог и предварительно её опробовать тоже… С благословения директора завода Акима Михайловича Климахина прямо под открытым небом построили установку с маленьким металлическим реактором, провели полимеризацию. Полученную смесь разлили по бутылкам – и в холодильник. Не замерзает!»
Неприглядное оружие
Ещё с одной задачей справились: вычислили дозировку основных компонентов. Теперь дело было за проектом установки для производства огненного «варева». Его выполнили за одну ночь. К работе приступили в начале июля 1941 года. Но одно дело обкатка опытных установок и другое – включать их на всю мощь. Сведения о жидкости «КС» были крайне скудными. Полных испытаний она не прошла и таила в себе много опасностей: случались пожары, взрывы, выбросы. Попавшая на кожу капля жидкости вызывала незаживающие ожоги. В цехах порой работали в асбестовой защите. Григорий Михайлович Стронгин писал: «Следующий этап – испытание на самовозгорание. На специально оборудованном полигоне, где находились листы котельной стали и ванна с водой, чтобы можно было броситься в нее в случае неожиданного возгорания одежды, начали бить бутылки с нашим вариантом «КС». Какое огромное чувство радости мы испытали, увидев, что получилось жидкое, незамерзающее и самовозгорающееся при низких температурах вещество! Но получить искомое в лабораторном реакторе – одно, а перенести это даже на опытную установку – совсем другое. Из списанного оборудования сотворили первую модель реактора, предусмотрительно сделали ее в отдельном помещении, отгородив кирпичной стеной с окном для наблюдения… Неожиданно температура в котле начала быстро расти, крышка слетела, раздался взрыв… Решили делать вторую установку, реактор непрерывного действия, в котором компоненты смешивались бы постепенно. Через двое суток поняли – это и есть надежный путь. Со дня получения задания прошло примерно полтора месяца». В первых числах октября 1941 года была выпущена первая промышленная партия бутылок с разработанной дзержинцами жидкостью, которая вначале, как мы помним, имела индекс «КС». Теперь к ней прибавилась ещё буква «Т» – термическая, незамерзающая… Боевой устав пехоты 1942 года требовал от каждого бойца «уметь поражать танки. Если танки наступают без пехоты, необходимо поражать их противотанковыми гранатами, бутылками с горючей смесью, вести огонь по смотровым щелям… Если танки наступают с пехотой, борьбу с танками должны вести только специально назначенные бойцы…». В памятках по борьбе с танками рядом со стрелками, указывающими на уязвимые места вражеской техники, наряду с подписями «бей снарядом» и «бей гранатой» появилась новая: «бей бутылкой». В заводском музее «Корунда» хранятся письма, приходившие с фронта. Бывало, солдаты сообщали: «Когда бутылки прибывают в часть одновременно с кухней, то мы в первую очередь спешим запастись вашими гостинцами». В феврале 1942 года Г. Стронгина, А. Климахина, Т. Смирнова за создание и отработку технологии «КСТ» наградили орденом Трудового Красного Знамени. При вручении правительственной награды председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин сказал: «В самые тяжелые, полные опасности для Родины дни войны, когда враг рвался к Москве, чернореченцы первыми вложили в руки наших солдат грозное боевое оружие, от которого запылали вражеские танки». А в самый разгар войны, 8 мая 1943 года, завод получил заслуженную награду – орден Трудового Красного Знамени.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Фото из открытых источников.
