ВЫЖИВШАЯ В АДУ

Бывшая узница концлагеря не может вспоминать о прошлом спокойно

Как надо ценить каждый день, почему не надо жаловаться на временные трудности, которые вовсе и не трудности, спросите у тех, кто прошел через ужасы Великой Отечественной.

От города – руины, от деревни – пепел

Когда началась война, Зое Недоимченковой исполнилось всего три с половиной года. Отца призвали на военные сборы, а мать с тремя малолетними детьми осталась в родном Дорогобуже, недалеко от Смоленска. По старой смоленской дороге, где когда-то шел Наполеон, двигались на Москву немцы, оставляя позади разруху и пепел. – Наш город практически сровняли с землёй, – рассказывает Зоя Ильинична. – Было очень страшно, когда бомбили. Они отправились к бабушке, которая жила на другом берегу Днепра в 25 километрах от города. Мост уже был разрушен, и им пришлось переходить реку вброд. К счастью, какой-то мужчина посадил детей на телегу, а мать шла рядом по грудь в воде. Это потом Зоя узнает, как она переживала, что лошадь шарахнется от взрывов – мама не умела плавать. Когда переправились на сушу, увидели, что за ними плыла их корова – уходя, женщина выпустила со двора всю живность. Путь до деревни был долгий. Вскоре туда пришел отец, которому удалось выйти с товарищем из окружения под Вязьмой. Через несколько дней он ушел в партизаны, за связь с которыми спустя некоторое время немцы сожгли деревню. Жители вынуждены были перебраться в вырытые землянки. Девятимесячный брат Зои не выжил, а ей вместе с мамой и старшим братом пришлось просить милостыню в соседних селениях, чтобы не умереть от голода. Когда партизанский отряд отца попал в окружение, ему снова удалось спастись, и он решил вернуться с семьей в родной город в потоке беженцев. Они еще не знали, что в их уцелевшем доме расположилась немецкая комендатура, а фашисты, отступая, формировали колонну для рытья окопов и обслуживания своей армии – так был создан семейный концлагерь «Остров Хелла». – Колонну формировали из взрослых, имеющих рабочую профессию, по принципу: больше детей, которые стали заложниками, – вспоминает Зоя Недоимченкова. – Каждой семье дали лошадь с телегой и рабочие инструменты. Мы замыкали эту колонну. Наши самолёты без конца её бомбили, раненых немцы расстреливали на месте. Так наказывали за любое неповиновение и порчу или потерю орудий труда.

Страшный путь длиной в два года

Когда родители уходили рыть оборонительные укрепления, дети находились под контролем конвоя и охраной собак. Пытаться бежать было бесполезно – ждал расстрел. – Мы очень боялись злобных овчарок, — вспоминает Зоя Ильинична. – Немцы старались к нам близко не подходить – у всех нас были вши, мылись только летом без мыла, когда останавливались около какой-нибудь речки. Нашу одежду сжигали, а нам кидали другую, конечно, не по размеру. Спали под открытым небом в телеге или под ней – сверху часто лил сильный дождь, и под телегой стояла лужа. Кормили только взрослых – плеснут в котелок какую-то баланду из убитых лошадей, туши которых нередко варили вместе со шкурой. На детей вообще не рассчитывали. Во время длительного отступления выдавали лишь паёк эрзацхлеба, по-видимому, из опилок. До сих пор помню его вкус. Как-то колонна остановилась близ села, где были пустующие дома. Зоя с братом зашли в один из них и обнаружили в чулане среди хлама детские игрушки, которые они никогда не видели. Потрясённая девочка впервые держала в руках куклу. С ней она уже не расставалась до конца войны. Зимовать узникам концлагеря пришлось в Польше и Восточной Пруссии. Сильных морозов не было, но холодный ветер пронизывал насквозь. Колонна без конца пополнялась людьми из тех мест, где проходили. – Страшно было заболеть или получить ранение, лечить никого не предполагалось, а на детей жалели даже пулю – сразу головой об телегу, – продолжает Зоя Недоимченкова. – В моей памяти осталась такая картина – сидит раненая женщина на телеге в белом платке, через который просочилась кровь, к ней подходит немец и стреляет в упор. А когда начиналась бомбёжка, лошади поднимались на дыбы, телеги переворачивались и никуда не укрыться – шаг в сторону и расстрел. В такие минуты у ее брата, который был старше на два года, начиналась паника, и отцу приходилось его сильно держать, чтобы он не убежал. А Зою мама научила молиться. Малышка старалась не шелохнуться, без конца повторяя: «Господи, помилуй!» Два года, два месяца и один день продержались они в фашистском лагере, двигаясь к Балтийскому морю. Затем пленных предполагалось отправить по морю на суднах в Данию, как бесплатную рабочую силу.

Омрачившийся День Победы

До отправки семье Недоимченковых оставалось всего несколько дней, но их очередь на погрузку не успела дойти. Зоя хорошо помнит, как тонули лодки с людьми после налётов нашей авиации, волны прибивали тела к берегу. Неизвестно, какая бы участь ждала их в дальнейшем, если бы както они не проснулись от непривычной тишины – никакой стрельбы, ни злобного лая собак, ни крика немецких солдат. День 9 мая 1945 года запомнился им на всю жизнь. Когда выбрались из-под телег, услышали звук приближающегося советского самолёта, из которого посыпались листовки. Так узники концлагеря узнали, что закончилась война. Взрослые кинулись к немецким блиндажам, чтобы расправиться с конвоем, но там уже никого не было. Отцу Зои пришлось задержаться изза сына, который, заметив брошенный немецкий велосипед, не удержался, чтобы не прокатиться на нем с песчаной горы, но на полной скорости врезался в дерево, получив серьезную травму. Пока родители суетились вокруг него, оказывая ему помощь, остальные взрослые решили обследовать территорию покинутого немцами лагеря. Вдруг раздался страшный женский крик, сменившийся рыданиями. Оказалось, голодные, ослабленные люди, попробовав оставленную врагами еду и спирт, которые были отравлены, начали умирать. Радость наступившей Победы сменилась глубоким отчаянием. А потом всех оставшихся в живых узников отправили в фильтрационный лагерь под Кенигсбергом, где они находились ровно год. Жили на ферме, взрослые ухаживали за лошадьми, а дети впервые за годы лишений и ежедневного страха наслаждались спокойной жизнью и объедались яблоками, которых было много в садах. В мирное время Когда семья ровно 9 мая 1946 года вернулась на родину, Зоя пошла в школу. В их уцелевшем доме разместилось много людей, оставшихся без крова. Хозяевам досталось место лишь в коридоре, который глава семейства сразу утеплил. – Никто не возмущался, что тесно, люди были милосердные. Слава Богу, что остались живыми, – говорит Зоя Ильинична. – Позднее кто-то начал строиться, другие перебрались к родственникам, но мы еще четыре года жили на кухне. Поначалу не было ни света – пользовались лучинкой, ни бумаги, ни чернил – писали на газетах между строчек химическим карандашом, потом появились керосиновые лампы. Когда Зоя перешла в девятый класс, родители решили строить новый дом, отец взял ссуду. В тот период в семье появилось еще двое сыновей. После школы девушка уехала в Москву, где жил родной дядя, поступила в радиотехнический техникум и успешно его окончила, получив направление в Рязань. Трудилась технологом, конструктором, увлекалась спортом, занималась плаванием, каталась на водных лыжах. Поступила в Горьковский институт инженеров водного транспорта. В студенческие годы увлеклась альпинизмом. В Нижнем Новгороде она работала на предприятии около оперного театра. А когда перешла на другой завод, познакомилась там с Михаилом. Правда, не сразу поняла, что он – ее судьба. Однако ему удалось покорить ее своим умом, трогательной заботой и вниманием. – Только потом поняла, как мне повезло, такой счастливой жизни у меня никогда не было, – признаётся Зоя Ильинична. – Миша был добрым и умным человеком, просто ходячая энциклопедия. Двадцать три года они прожили вместе, потом его не стало.

По Волге на теплоходе

Сейчас она живёт одна в курортном поселке Зеленый город, много читает и путешествует. – Проехала всю Волгу на теплоходе, – улыбается Зоя Ильинична. – Ежегодно, как узник фашистского концлагеря, отдыхаю по бесплатным путевкам в санаториях, а на лыжах перестала кататься только в 80 лет. Около своего подъезда она сажает цветы, чтобы двор не зарастал бурьяном. Несмотря на проблемы со здоровьем, радуется жизни и благодарит Бога за каждый прожитый день. Старается помогать другим. – Именно в этом лагере, как бы там ни было тяжело, когда в любой момент могли пристрелить или растерзать свирепые собаки, поняла ценность человеческой жизни, – признаётся бывшая узница. – Поэтому с благодарностью воспринимаю все и не унываю.

Светлана ГУНДОРОВА.

Фото автора.

Кстовский округ.