ПАТРИАРХ ПОБЕДЫ
Что рассказал журнал
Портрет этого человека появился на обложке популярного американского журнала «Тайм» в апреле 1943 года. У журнала была такая традиция – помещать на обложку рисованные портреты мировых знаменитостей. Этот человек был из Советского Союза и мировой известностью вряд ли обладал. Читателей подкупала статья, которая сопровождала портрет: «Великий прорыв: Церковь выходит из катакомб». В Советском Союзе журнал вряд ли могли видеть. Разве что он имел хождение в узких компетентных кругах, осуществлявших догляд за Русской православной церковью. На обложке журнала был помещён портрет патриарха Московского и Всея Руси Сергия (Страгородского). Причины появления портрета мы никогда не узнаем, их скрыло время, но то, что портрет этого человека был достоин появления на обложке журнала, сомнения не вызывает. Мы попробуем сейчас рассказать вам об этом человеке, обладавшем мужеством и носившем звание, заслуженное им в годы войны, но вслух произносимое только сейчас – «патриарх Победы».
Кто был первым?
22 июня 1941 года… Кому неизвестен этот день в истории Советского государства? Ранним утром рухнула мирная жизнь страны, жившей последние годы в тревогах о войне. Она началась. Немецкие танки уже рвали гусеницами западную границу, а бомбовозы с крестами на крыльях сбрасывали смертельный груз на ещё спавшие города. В это самое время в кафедральном Богоявленском соборе Москвы шла воскресная служба, которая посвящалась почитаемому православной церковью празднику – Дню Всех святых, в земле Российской просиявших. Вёл её местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский). Для него утро было не особенно радостным. По сути это была последняя литургия, которую он провёл в этом соборе. Вечером, согласно вынесенному московским начальством предписанию, собор подлежал закрытию. Около 10 часов утра митрополит вернулся в свою резиденцию и быстро прошёл в рабочий кабинет, где сразу же застучала пишущая машинка… Он должен был успеть вернутся в собор до окончания службы. Историки давненько спорят о том, кто первым сообщил о начавшейся войне. Мы-то с вами по книжным источникам знаем, что сделал это по радио министр иностранных дел Вячеслав Молотов в середине дня. Но есть и другой вариант: утверждается, что первенство принадлежит митрополиту Сергию, вернувшемуся в кафедральный собор после утренней литургии и коротенького визита домой. Казалось бы, какая разница в тех минутах, которые могли быть между сообщениями митрополита и министра? У одного аудитория в несколько сотен прихожан, а у другого – тысячи радиослушателей по стране. Суть-то одна – объявлено о начале войны. О начале человеческой трагедии. Этих минут могло и не быть. Повторил бы он вслед за министром иностранных дел сообщение и мог бы распустить службу. Нигде, даже в рабочих записях митрополита не отмечено, как он сам узнал о войне. А этот факт становится важным для нас. Есть смелая гипотеза, что эту весть сообщил ему… Сталин: через посыльного или по телефону – средств оперативной связи тогда было не очень много, но как-то известил.
Вера была стержнем
Сталин прекрасно знал, что по переписи населения 1937 года, засекреченной им самим, две трети сельского населения считали себя верующими, городских была одна треть. Мы знаем, что Церковь была объявлена внегосударственной структурой, которую советская власть приговаривала к постепенному уничтожению. Дошло до того, что беспощадные борцы с безбожием считали верующих чуть ли не врагами народа и спокойно писали на них оговоры. Сотни священников были репрессированы, взрывались церкви, закрывались монастыри. В 1943 году в речи на Архиерейском соборе митрополит Сергий, вспоминая июнь 1941-го, скажет: «О том, какую позицию должна занять наша Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться…» А её просто уже не могло существовать. В одном из пятилетних планов было записано, что к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на всей территории СССР». А куда было податься миллионам верующих, для которых ВЕРА была стержнем жизни?.. Он вернулся в Богоявленский собор с написанным посланием «К пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» и прочёл, что отстучал на машинке – быть с народом. И закончил он эту проповедь словами: «Господь нам дарует победу». Кстати, ввечеру собор не был закрыт и служба в нём шла всю войну. «…Не в первый раз приходится русскому народу выдерживать испытания. С Божиею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своём долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, учёным, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства». 26 июня 1941 года Сергий отслужил в Богоявленском соборе Москвы молебен «О даровании победы», и с этого дня во всех храмах страны почти до самого конца войны начали совершаться подобные молебствования.
Лицо с обложки
Что же могли узнать американские читатели о российском патриархе Сергии? Первое: то, что родился он в городе Арзамасе, совершенно неведомом в Америке. Второе: что его мирское имя – Иван Николаевич Страгородский. И был он священником в третьем поколении. Выпускник Нижегородской духовной семинарии. Что ещё: всегда стремился к паломничеству по святым местам. Бывал в составе японской православной миссии. Назначался настоятелем Русской православной церкви в Афинах. Был судовым священником на корабле «Память Азова», преподавал в Петербургских духовных семинарии и академии. А о каких катакомбах, из которых выбиралась Русская православная церковь, шла речь? Это и были годы богоборческих гонений. Поневоле Церкви предстояло уходить в катакомбы, и такие соображения были. Ещё в начале гонений митрополит Сергий определил для себя миссию: «Я призван только лишь спустить церковный корабль на тормозах, чтобы он не разбился вдребезги. Строить будут после меня». И для этого он пошёл на самопожертвование – вызвал огонь на себя. Он писал, что православный христианин должен быть «образцовым гражданином какого угодно государства, в том числе и советского», и обещал государству полную лояльность. Многие священники тогда отвернулись от него. Его обвиняли в недопустимых компромиссах с властью. В ночь с 4 на 5 сентября 1943 года Сталин принял в Кремле трёх митрополитов – местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) митрополита Ленинградского, Николая (Ярушевича) митрополита Киевского и Галицкого, экзарха всея Украины. Итоги встречи очень удивили митрополитов. На все вопросы Сталин давал свое согласие. Речь шла о текущих делах Русской православной церкви и о восстановлении патриаршества. К этой встрече приписывают известный рассказ о том, как Сталин «наивно» поинтересовался у митрополитов, почему церковь испытывает нехватку кадров. И митрополит Сергий как опытный церковный политик ответил: «Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом…» Сталин, видимо, намёк понял… Лёд отчуждения между Церковью и властью был растоплен. Русскую православную церковь удалось сохранить 8 сентября 1943 года в новом здании Патриархии в Чистом переулке состоялся собор епископов Русской православной церкви, который избрал патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия. По выражению митрополита Николая (Ярушевича), «наша Церковь вновь засияла во всей полноте своего иерархического чина». Интронизация новоизбранного патриарха состоялась в Богоявленском патриаршем соборе 12 сентября, в день памяти святого благоверного князя Александра Невского, небесного покровителя Русской земли.
Алтарь победы
Ленинградский митрополит Алексий 22 июня 1941 года сказал в своей проповеди: «Война – священное дело для тех, кто предпринимает её по необходимости, в защиту правды. Потому-то Церковь и благословляет эти подвиги и всё, что творит каждый русский человек для защиты своего Отечества». В статистике войны есть цифра: за годы войны Русская православная церковь внесла на нужды фронта более 300 миллионов рублей, не считая драгоценностей. Пожертвования на оборону отправляли даже с временно оккупированных врагом земель. На фронт ушла колонна танков «Дмитрий Донской». Кстати, один из танков вы можете увидеть в нижегородском парке Победы. А лётчики приняли авиаэскадрилью «Александр Невский». Патриарх обращается к вождю с просьбой открыть в Госбанке специальный счёт. «Да завершится победой над тёмными силами фашизма общенародный подвиг». В ответной телеграмме разрешение на открытие счёта было дано. Там же прозвучали и слова благодарности Церкви за её деятельность: «Патриаршему местоблюстителю Сергию, митрополиту Московскому. Прошу передать православному духовенству и верующим мой привет и благодарность Красной армии за заботу о бронетанковых силах Красной армии. Указание об открытии специального счёта в Госбанке дано. И. Сталин». Возрождение Церкви к концу войны приняло настолько широкий размах, что Сталин планировал сделать из Москвы православный Ватикан, объединяющий все течения Православной церкви. Наверное, он сам догадывался, что такого не будет, но сказать было надо. Патриарху Сергию не удалось дожить до победных дней. Он умер 15 мая 1944 года, в своём рабочем кабинете. Инсульт. Два дня, 16 и 17 мая, Москва прощалась с патриархом. К Богоявленскому собору стекались тысячи и тысячи верующих, делегации епархий и приходов. Похоронен в Никольском приделе Богоявленского кафедрального собора в Елохове города Москвы. И хоть и не ему пришлось быть у окончания войны, но мы можем называть его одним из патриархов Победы.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Фото из открытых источников.