ОН БЫЛ РУССКИМ ВИТЯЗЕМ
Что рассказала почтовая марка
Предпринятое нами путешествие по коллекционному альбому с почтовыми марками приглянулось нашим читателям. В прошлый раз мы рассказывали о марке, посвящённой воеводе князю Михаилу Воротынскому. Для многих это историческое имя – первооткрытие. Эксперимент с подобным путешествием одобрен нашими читателями. Тогда мы продолжим? Вот ещё одна марка из моего коллекционного альбома. Она была выпущена в 2012 году и посвящена 400-летию восстановления единого Российского государства. Марка входит в состав блока – для коллекционеров это отдельная вещь, и, как правило, их на конверты не наклеивают. Мы осторожно вырежем из него марку и покажем её отдельно. Главные герои изображения – воевода Дмитрий Пожарский и нижегородский гражданин Козьма Минин. Это они встали во главе ополчения, шедшего вызволять Москву из польского плена. И уж коль взялись мы рассказывать о воеводах, то речь поведём о князе Дмитрии Пожарском. В 30-х годах XIX века Пушкин писал, что о князе Пожарском знают всё и ничего. Поэт упрекнул современников в том, что они забыли настоящие имена своих избавителей. Попытаемся сами для себя исправить эту ошибку.
Два Козьмы и один Дмитрий
Видимо, это была всё же судьба. Её начало. Он появился на свет, как было принято у Рюриковичей, под двумя именами: Космой его крестили в честь святого Космы Асийского, а мирское имя Дмитрий получил в честь святого Даниила Солунского. «Се яз, раб Божий многогрешный боярин князь Козьма, прозвище князь Дмитрей Михайлович Пожарской, пишу свою духовную своим целым умом и разумом», – писал он в завещании. А судьбой выпало княжичу жить в эпоху, наречённую историками Смутным временем и стать боевым товарищем своему тёзке – нижегородцу Козьме Минину. И в истории они могли оказаться равноимёнными, если бы их не поделили на Дмитрия и Козьму. Отец Дмитрия умер рано. Дети остались на попечении матери. Родовитая дворянка Ефросинья Фёдоровна Беклемишева сама взялась за их воспитание. И у нас есть возможность сказать похвальное слово этой женщине. Именно благодаря ей он стал носителем имени, в истории заметного – Дмитрий Пожарский. Как установили историки, она сформировала у сына «такие качества, как отсутствие чванства, заносчивости и зазнайства, отсутствие алчности и высокомерия, справедливость и великодушие; скромность и в отношении к людям, и в поступках; преданность государям российским и своему Отечеству; храбрость и способность к самопожертвованию». В роду Пожарских не было видных полководцев и политиков. Разве что дед был полковым воеводой у Ивана Грозного при взятии Казани. Службу у царя Фёдора Иоанновича юный князь начинал с чина «стряпчего с платьем», отвечающего за царскую утварь. Может быть, и по совету матери он отходил от военной службы. Да он и сам был готов признаться, что она не для него. Но в 24 года он получил чин стольника, как заслуживший особое доверие царя. Тут уж никуда не денешься, это как чиновник особых поручений. Куда царская особа прикажет. А начиналось время смуты. Менялись цари. Присягнул Пожарский и польскому Лжедмитрию I. На Москве он был признан законным царём. А своему долгу молодой князь был верен. Россия катилась к хаосу, будет ли она существовать как государство? Об этом говорили и «грамотки», которые рассылались монахами из предместных к столице монастырей. Проникли они и на Нижегородскую землю. Уже было известно, что первое, стихийно собранное ополчение оказалось бессильно против захватчиков. Мы не будем вникать в это подробно. В школе, помнится, разбирались, кто воевал за кого. Нам бы в этой сумятице не потерять князя Пожарского.
Война против всех
Нет, вот он. В десятках больших и малых сражений круг Москвы пришлось участвовать Дмитрию Пожарскому за эти годы. В Москве стоял польский гарнизон, который помыкал Семибоярщиной – правительством коллаборационистов. За пределами столицы поляки контролировали крупные города и узлы дорог, северо-запад страны оккупировали шведы, а огромные просторы России занимали зоны без устойчивых правительств. Сама Москва сгорела во время антипольского восстания, когда оккупанты её подожгли. По просторам Руси бродили шайки бандитов и отряды наёмников. И от сражения к сражению как воин Дмитрий Михайлович Пожарский становился всё заметнее. Историк Иван Забелин писал: «…Против врагов стоял крепко и мужественно и многую службу и дородство показал, голод и во всём оскуденье… терпел многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твёрдости разума своего крепко и непоколебимо, безо всякия шатости…» Правда, ранними историками, изучавшими эти сражения, отмечалось, что не очень расторопен в них бывал князь и не всегда пользовался выгодным моментом – долго раздумывал. Всё это смахивало на нерешительность. А в устах историков чуть ли не обвинениями. Это много позже выяснилось, что страдал князь неизлечимой болезнью, которую называли «чёрным недугом», – меланхолией, или депрессией. Об этой напасти невозможно было не знать. Так что он вёл с ней ещё одну войну: оттого и долгие раздумья перед сражениями. Он должен был всё предусмотреть и убедить себя в точности удара. Быть может, борьба с этим недугом и была причиной того, что он всегда оставался в тени и особо не заботился о своём продвижении по службе. Это можно оценить как скромность. Он ведь мог стать царём. Но отказался, и это можно объяснить – у него не было стремления к власти? Он не стремился к ней. Он её завоевал в сражениях с разной нечистью, мечтавшей оторвать от российского пирога хоть кусочек, а то и всю Россию. Ему было 34 года, самый амбициозный возраст. Его устраивало воеводство в Зарайске, которым был награждён? А что? Может, и устраивало? Хоть какая-то спокойная жизнь. И можно бросить ту внутреннюю войну, которая тоже изматывала. Но тут пришло известие из Нижнего Новгорода. Тамошнее земство решило отрядить ополчение на освобождение Москвы. Нужны были деньги и воевода. За содержание войска можно было не беспокоиться. Эту миссию взял на себя посадский человек Козьма Минин. Ему же было поручено выбрать в предводители войска «мужа честного, кому заобычно ратное дело, который в таком деле искусен и который в измене не явился».
Нашёлся такой человек
Знал ли Минин о Пожарском? Знал. В Нижнем у Пожарского был двор, куда лавочник Минин доставлял пропитание воинам князя. Он мог и поведать ему о своих путешествиях с караванами и саблю показать, купленную в Египте, которую сегодня и мы можем видеть в Оружейной палате Московского кремля. Да и кроме своей мясной торговли, интересовался он военным делом и политикой. Знал, что в государстве творится. Князь Пожарский, несмотря на не совсем зажившую рану, полученную в одной из московских стычек во время первого ополчения, дал согласие на участие в походе на Москву. Он потребовал для себя должности главнокомандующего с безоговорочным подчинением других полководцев. Нижегородцы согласились. Минин шёл с ним как «выборный человек всею землёю». Будь Минин породовитее, мог бы стать и воеводой. Взгляды на изгнание самозваных поляков из Москвы у него совпадали с желанием князя Пожарского. Пропустим подробности похода ополчения на Москву и её освобождение. Это мы сносно знали даже по школьным учебникам истории. Правда, свои ужимки были и тогда. Главные вороги, с кем бились ополченцы, в учебниках маскировались под Лжедмитриев. Помните, был Лжедмитрий первый, за ним второй и даже третий был… Правда, настойчиво не упоминалось, что все они на завоевание России рвались из Польши. Не стоило напоминать о нежелательной странице истории в отношениях с народом, с которым на то время у нас была нерушимая дружба. 27 октября (6 ноября) 1612 года народное ополчение торжественно, под колокольный звон вступило в опустошённый и осквернённый захватчиками Кремль. Но что было делать с пленными? И тут в ополчении чуть не произошёл раскол. Победители требовали казней, мщения. Особенно над теми боярами, кого «бес попутал», и они добровольно открыли ворота Кремля перед захватчиками. Пожарский был против расправ. Он пообещал предать их суду. Победители зароптали, многие хотели этих бояр тут же растерзать. Князь рисковал. Теперь он шёл против своих. С трудом ему удалось убедить ополченцев, что расправа продолжит смуту, а он был за государственный, человеческий и божеский порядок. Историки считают, что именно это решение положило конец беспределу Смуты. Пленные поляки были по распоряжению Пожарского разосланы по дальним городам, где их приказано было содержать впредь до обмена на русских пленных. Впереди у России была смена царствующих династий с Рюриковичей на Романовых. Минин и Пожарский надолго ушли в историческую тень. Минину перепало четыре года относительно мирной жизни. Пожарский продолжал воевать с тем множеством шаек разбойников, которые надеялись поживиться на русских землях. Был он Новгородским и Переяславль-Рязанским воеводой. Существовала легенда, что перед смертью князь принял постриг под именем Кузьма в память о своём соратнике. Вся Москва во главе с царём Михаилом Фёдоровичем участвовала в его похоронах, гроб проводили до выездных ворот Белого города, ведущих к Суздалю. Полководец был похоронен в Спасо-Евфимиевом монастыре. В середине XIX века потребовались специальные археологические раскопки, выполненные «отцом русской археологии» графом А.С. Уваровым, чтобы установить место погребения Пожарских и определить саркофаг самого Дмитрия Михайловича, и уже тогда стало ясно, что он был похоронен в богатом боярском платье, а не как схимник. Историки полагают, что в этом есть глубокий смысл. Схиму принимали, как известно, дабы очиститься от всех грехов, как, например, Иван Грозный, Борис Годунов, но этим персонам было о чём держать ответ в мире ином и что замаливать. Совесть же Дмитрия Михайловича была чиста, и хотя он, как глубоко верующий христианин, не ощущал себя безгрешным, но предстать перед Всевышним собирался так, как есть, ничего не добавляя и не убавляя в своей прямо прожитой жизни, посвящённой служению Отечеству.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
Фото из открытых источников.
