ХАРАКТЕРИСТИКИ ЭТОГО НЕ РАССКАЖУТ
Подвигу милосердия медперсонала спецгоспиталя № 2851 посвящается
Дважды — в 2002 и 2023 годах — наша газета рассказывала историю, связанную с появлением в посёлке Уста кладбища военнопленных времён Великой Отечественной войны. И о медиках, которые работали в спецгоспитале № 2851. Перед прошлым Днём Победы мы написали, что в свет вышла книга «Подвиг милосердия», посвящённая медперсоналу госпиталя. Её составителями стали в прошлом глава администрации посёлка Татьяна Анатольевна Большакова и краевед Сергей Павлович Смирнов. Они передали нам книгу и разрешили опубликовать выдержки из неё. И авторы, и мы считаем, что о подвиге медперсонала госпиталя, подробностях тех событий земляки должны знать и помнить. Продолжаем читать книгу вместе. Начало — в предыдущем номере «ЗН».
Встретились на службе
«Жительница Вологодской области Татьяна Александровна Макарова приезжала в Усту в 2020 году, чтобы увидеть те места, где стоял госпиталь, в котором работали её родители — Александр Дмитриевич и Нина Алексеевна. Оба Макаровы, поэтому, когда 29 мая 1949 года они поженились, менять фамилию не пришлось. В свидетельстве о браке значится, что было это в деревне Михайлово Устанского сельсовета. Медиков сюда забросила война. — Мой папа был коренным нижегородцем, — рассказывает Татьяна Александровна. — В марте 1942 года, с отличием окончив мединститут, попал на фронт в качестве военного врача. С госпиталями дошёл до Берлина, был контужен, но продолжал служить до 1947 года. Затем его направили в Устанский эвакогоспиталь лечить военнопленных. Здесь он встретил маму. Она в госпитале после окончания Сокольского медучилища работала медсестрой. У мамы был порок сердца, на фронт её не взяли, но и в тыловом госпитале работа была не из лёгких. С начала июля 1941 года по ноябрь 1942 года она сопровождала наших раненых, когда их по Оке на пароходах эвакуировали из Рязани в Горький. Худенькие медсестрички на носилках, а то и на своих плечах переносили тех, кто был без сознания, в бреду, потерял много крови. С белым флагом под международным символом Красного Креста шли по реке баржи и пароходы с ранеными. Они были лёгкой добычей для фашистских бомбардировщиков, которые никого не щадили. День 4 ноября 1941 года мог стать последним днём в жизни мамы и её коллег. В Горьком они выносили на причал раненых. Всех вынесли, а сами на берег сойти не успели. Налетел немецкий бомбардировщик. Одна из бомб упала в воду совсем рядом, взрывной волной пароход отбросило, и он плашмя лёг на воду. То, что никто из находившихся на нём людей не погиб, было настоящим чудом, случившимся в праздник Казанской иконы Божией Матери. С тех пор мама уверовала в помощь Господа. 21 января, в день её рождения, 1943 года после расформирования эвакогоспиталя в Линде маму направили в Усту, в госпиталь № 2851. Вначале в этом госпитале лечили раненых красноармейцев. Лечили и выхаживали как своих защитников, ведь у каждого кто-то на фронте воевал.
«Плохо целился»
В марте 1943 года в госпиталь начали свозить военнопленных, захваченных во время Сталинградской битвы. Мама рассказывала: «Вшей на них было столько, что в грязной части приёмника, где они проходили санобработку, на полу этих паразитов было, как стекла толчёного. Всех наголо брили, убирали даже брови. Дистрофия, ожоги, сыпной тиф у военнопленных были самыми распространёнными заболеваниями. Но страшнее было другое: они были пропитаны ненавистью к русским, а мы должны были их лечить и за ними ухаживать. Заходить к этим пациентам в палату без охраны было запрещено. Да это и понятно: нож в спину или удавка на шею лечащему медперсоналу были достаточно распространёнными случаями в госпиталях такого рода. Мы были бдительными, а они над нами издевались при каждом удобном случае. Медсёстры, доведённые до отчаяния, часто приносили главврачу заявления на увольнение, но он ни одно не подписал. Говорил, что отсюда только на фронт дорога. А мы бы на фронт с радостью, только никто не обращал внимания на эти заявления. Жили врачи и медсёстры очень скудно. Кормили военнопленных супом с американскими консервами, тушёнкой, колбасой, к чаю — галеты, а у медперсонала — только хлеб, мука, перловка, и те по карточкам. Обидно было осознавать, что фашисты, которые убивали, вешали, сжигали в крематориях их родных и близких, даже в плену находились в лучших условиях, чем они. Однажды мама, которая была старшей медсестрой одного из четырёх отделений, зашла в палату с очередной порцией лекарств. По радио шла передача про трижды Героя Советского Союза лётчика Александра Ивановича Покрышкина. И вдруг один из пациентов — Вайнцингер — достаёт из-под подушки три креста (награды и личные вещи у пленных не забирали) и рассказывает русской медсестре Нине о том, за что его, лётчика-героя, наградили этими знаками отличия. Благодаря переводчику Нина понимала, что свой первый крест он получил за бомбёжку Горьковского автозавода и Окского моста. Нина просит переводчика спросить: не была ли одна из бомб сброшена им 21 июля 1941 года на пароход с ранеными, стоявший у причала под белым флагом? Вайнцингер оживился и начал в деталях рассказывать о том, как, вылетев на задание, не смог сбросить бомбы на Окский мост — русские ведьмы, так фашисты называли девушек-зенитчиц, обеспечивавших охрану моста, засекли его бомбардировщик и начали прицельно обстреливать. Поэтому он и начал беспорядочно сбрасывать бомбы. Одна из них попала в пароход с белым флагом. Он видел, как тот перевернулся. Тогда Нина не выдержала: «Плохо целился, — сказала она. — Я была на том самом пароходе. Как видишь, не затонула, да и раненых мы разгрузить успели. Но тебе повезло, иначе, кто бы теперь лечил твои ноги?!» Дело в том, что в конце войны героический немецкий лётчик смекнул, что война проиграна, а поскольку русские пленных не убивали, во время очередного полёта спрыгнул с парашютом на территорию противника, при приземлении сломал обе ноги.
Доктор любил цветы
— Замечательные у меня были родители, — рассказывала Татьяна Александровна. — Папа любил цветы. Выздоровевшие военнопленные направлялись на работы. В Усте они построили каменное здание вокзала и двухэтажное деревянное — для врачей госпиталя. Родителям там дали квартиру. На старых фотографиях видна большая клумба с роскошными цветами. Мама рассказывала, что она была сделана папиными руками. На работе отца ценили за высокий профессионализм. Он был терапевтом. Работать приходилось под двойным контролем — рядом с ним во время осмотра военнопленных всегда находился доктор Крайпе. В госпиталь Крайпе поступил с тяжёлой формой дистрофии, по сути, устанским медикам он был обязан жизнью, но благодарности при этом не испытывал: не приведи Бог ошибиться — тут же жалоба. Мама говорила, что военнопленные встречались разные, были и такие, кто с уважением называл её «сестра Нина». Запомнился портной Пульман, мастер женской одежды, который шил медсестричкам модные платья, и сапожник Дульгеру из Румынии — мастер по пошиву дамской обуви. Как-то мама купила кожу и попросила Дульгеру сшить из неё туфли. Через какое-то время маму вызвал к себе в кабинет начальник охраны и спросил: «Как ты могла, Нина, заказать туфли фашисту?» Она расплакалась: «Обмундирования у нас нет, обувь купить негде и не на что. Не босиком же мне ходить на работу?» Дульгеру сделал свою работу отлично, и ему посыпались заказы. В конце концов начальство эвакогоспиталя закупило для военнопленного сапожника оборудование в Горьком, и стал он трудиться по специальности. Помнила мама и другой случай. Это было в августе 1950 года, перед закрытием госпиталя. На станцию пришёл эшелон, который утром должен был забрать и вывезти последних военнопленных. А накануне ночью в госпитале вспыхнул пожар. Мама проснулась от стука в окно, выскочила в одном халатике, бросилась к своему корпусу. У крыльца стояли ходячие военнопленные, а лежачие оставались внутри. Их, рискуя собственными жизнями, спасали из горящего здания наши врачи, медсёстры, санитары, а устроившие поджог соотечественники стояли и злорадно усмехались.
Поклонимся великим людям
«Екатерина Фёдоровна Тиванова родилась в 1924 году в деревне Панфилово Уренского района. Во время Великой Отечественной войны работала в эвакогоспитале № 2851 статистом и санитаркой. После окончания войны работала в регистратуре Устанской участковой больницы. Воспитала четверых детей». Это всё, что сказано о Екатерине Фёдоровне в книге. О многих сотрудниках не удалось узнать и таких скудных сведений. Но есть возможность вспомнить тех, кто работал в госпитале. Список публикуем. А составители книги «Подвиг милосердия» обращаются к нашим читателям с просьбой: есть сведения, что врачи, работавшие в госпитале, после войны разъехались по области, некоторые работали в областном центре. Если вам что-то известно об этом, откликнитесь.
Книгу устанских авторов вместе с вами прочитала Елена БЕЛЯЕВА.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.
В ШТАТ В РАЗНЫЕ ГОДЫ ВХОДИЛИ:
НАЧАЛЬНИКИ госпиталя: капитан второго ранга медицинской службы Попов Николай Алексеевич (1942-1945), майор медицинской службы Белокуров Иван Андреевич (1945-1948), майор медицинской службы Меркин Василий Михайлович (1948-1950). Врачи: Кузнецова Юлия Николаевна — начальник медицинского отделения, Кулеша Ольга Станиславовна — ведущий терапевт, начальник медицинского отделения, Кожина Лидия Яковлевна — санитарный врач и диетсестра, Макаров Александр Дмитриевич, Цветаев Пётр Николаевич, Больгин Семён Дмитриевич, Кучеренко Алла Сергеевна, Луканина Розария Фёдоровна, Попкова Анна Владимировна. Санитары Кудрявцев Павел Фёдорович, Загудаева Вера Павловна и другие. Статист Тиванова Екатерина Фёдоровна. Работник бухгалтерии Меркулова Лидия Петровна. Прачки Беляева Пелагея Акимовна, Новикова Зинаида Ивановна. Кладовщик Пугачёв Пётр Осипович. Проводник Бердников Дмитрий Фёдорович. Охрана: Малышев Николай Михайлович, Малышева Александра Демидовна и многие другие устанцы, чьи имена не удалось установить. Снабжением госпиталя занимался Гамиров. Политвоспитательную работу вёл заместитель начальника госпиталя по политчасти старший лейтенант Плехов Иван Михайлович. Под его же руководством велась подготовка помещений: перекладывались печи, переоборудовались комнаты под палаты.