ГДЕ ПЛАВАЕТ НИЖЕГОРОДСКИЙ «ТИТАНИК»?
Ожидается запрос на шедевры
Иду по лестнице в нижегородском Доме архитектора. На каждой ступеньке — надпись. Например: «1975. Здание обкома партии. Архитекторы Воронков, Рымаренко». Шаг — год. Шаг — здание. Можно фантазировать, как ты поднимаешься по лестнице и с твоими шагами вырастает целый город.
«Строением мерзок»
В Доме архитектора проходит выставка «Окно в постмодернизм» (проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив). Возможно, непосвящённые не сразу поймут, о чём идёт речь. А речь — о ярком, незабываемом явлении, которое стало частью истории, — Нижегородской архитектурной школе. Она, эта школа, за короткое время существенно изменила лицо города и получила заслуженную широкую известность в архитектурном мире. Немного истории. Екатерина II, впервые побывав в Нижнем Новгороде, оценила его так: «Город сей ситуацией прекрасен, но строением мерзок». После этого у деревянного бессистемного города появился генеральный план, по которому его начали отстраивать и реорганизовывать. Разные годы — разная архитектура. Строительство Горьковского автозавода сопровождалось появлением величественных сталинских построек, как, например, знаменитый Бусыгинский квартал. После войны понадобилось восстанавливать город и строить много простого, дешёвого жилья. Это время оставило «народную стройку» — двухэтажные дома из шлакоблока. А потом появились и хрущёвки — безликие, одинаковые, «тяп-ляп-построенные» пятиэтажки с низкими потолками, крошечными кухоньками, совмещённым санузлом и проходными комнатами. Зато восторжествовал лозунг «каждой семье — отдельную квартиру».
Богатырь слез с печи
Нижегородские архитекторы проектировали эти хрущёвки, за ними — брежневки, проходя школу «Гражданпроекта». Город конца 80-х глаз не радовал: однотипные постройки, индивидуальности — ноль. Только перестройка с её преобразованиями изменила эту угрюмую тенденцию. «Застоявшиеся» во времена типового строительства архитекторы, словно Илья Муромец, слезли с печи, фигурально говоря, возглавили свои творческие мастерские и занялись тем, к чему были профессионально призваны. И начался архитектурно-строительный бум. — Очень точное сравнение с богатырём. Да, перестройка принесла новые возможности, нового заказчика, свободу творчества, — подтверждает мою мысль Зоя Рюрикова, куратор выставки, архитектор, председатель правления Нижегородского отделения Союза архитекторов России. — Но нижегородский феномен, на мой взгляд, состоит в том, что эта свобода не превратилась в коммерческий винегрет. Благодаря таланту и энергии главного архитектора Александра Харитонова, да и цельности самого профессионального сообщества архитекторы тогда высоко держали эстетическую планку. Так на улицах появились здания, которые можно рассматривать, которыми можно хвалиться перед гостями и которые стали героями архитектурных публикаций. Те самые здания-события, со ступенек лестницы. Вот об этом и рассказывает выставка «Окно в постмодернизм». — У нас была цель рассказать о современной архитектуре, начиная с 90-х годов, причём учесть исторический и даже мировой контекст. Познакомить с феноменом нашей архитектурной школы и ролью Александра Харитонова, главного архитектора того времени, — объясняет Зоя Рюрикова. — Начали с постмодернизма. Есть планы продолжить.
Дом-куча и башня-репродуктор
Выставка расположена на трёх уровнях огромного витража — прозрачной стены со своими несущими конструкциями — вдоль лестницы. Слева на откосе лентой тянутся надписи, перечисляющие события минувших лет. Вот, например. 1991 год. Путч, развал СССР и открытие границ. На возрождённой Нижегородской ярмарке проходит международная выставка, которая знаменует открытие города. Появляются первые индивидуальные архитектурные мастерские. 1993 год. Маргарет Тэтчер посещает Нижний Новгород. Александр Харитонов становится главным архитектором. Расцвет молодёжных субкультур. Театральная площадь до конца 90-х — место тусовок и встреч молодёжи и представителей неформальных течений. Здесь у каждого, кто пережил это время, может всплыть свой собственный набор знаменательных событий. Это и важно, чтобы история встала как бы голограммой, в которую архитекторы встраивают свою, отдельную историю. Справа на откосе — лента с цитатами известных архитекторовпостмодернистов. Например: «Архитектура — это эмоции» (Марио Ботта). Или: «Города должны быть наполнены живыми вибрациями, звуком и музыкой. Я считаю оптимизм движущей силой архитектуры» (Даниэль Либескинд). Выставка начинается с большого панельного дома. Какие эмоции пробуждает эта архитектура? Вот именно. Просто блоки, просто строительные кубики, одинаковость которых так весело обыграл кинорежиссёр Эльдар Рязанов в своей комедии «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Можно потрогать эти панели, подвигать, представить себя архитектором. Представили? Теперь обратите внимание на очертания новой архитектуры, которые словно прорастают из крыши панельки. Новая архитектура — выше, на других этажах. На рисунках — фрагменты самых знаменитых зданий, рядом их фотографии. Поскольку выставка мультимедийная, можно попросить планшет, наушники, навести планшет на фотографию и послушать рассказ автора о его детище. Узнать имя этого дома — да, многим тогдашним зданиям архитекторы давали имена. Башня-репродуктор. Дом-куча. Грибы. Дом с зонтиком. «Титаник». Правда ведь, когда дом называешь по имени, он становится милее? И все эти здания иллюстрируют стилистику постмодернизма. Хотите стать экспертом в этой теме? Тогда вам — сюда. — Здание на Грузинской (архитектурная мастерская Валерия Никишина), на мой взгляд, — высший пилотаж постмодернизма в Нижнем Новгороде: коллаж из цитат, ирония и вместе с тем контекстуализм, средовой подход, — мы с Зоей Рюриковой обсуждаем свои самые любимые здания, которые относятся к Нижегородской архитектурной школе. — Сейчас признаюсь команде Валерия Никишина в любви. Андрей Рубцов, Валерий Никишин, Мария Седова, мне очень импонирует ваше творчество. Заодно уточняю, что такое контекстуализм. Оказывается, это очень важное направление в архитектуре, когда новая постройка максимально чутко и бережно вписывается в историческую среду города. В те времена этому направлению уделяли очень большое внимание, потому что многие новые здания вырастали тогда именно в историческом центре. Кстати, на третьем этаже Дома архитектора размещена карта нижегородского центра, на которой обозначены все объекты выставки. И там же — исторические здания, с которыми вступила в диалог постмодернистская архитектура. — А недавно обнаружила в Плотничном переулке розовое здание, — продолжает Зоя Рюрикова. — Очень весёлое, я бы сказала, легкомысленное. Потом уже выяснила, что авторы, Василий Бандаков и Людмила Лафер из НПО «Архстрой», а также архитектурные критики его назвали в своё время замком Нойшвайнштайн (замок Нойшвайнштайн — это любимый туристами романтический замок короля Людвига II в Баварии. — Ред.). Конечно, очень радует здание банка «Гарантия» на Малой Ямской и Областная налоговая инспекция на Большой Печерской (мастерская А. Харитонова и Е. Пестова). Если бы создали в таком же духе ещё хотя бы три объекта, то, возможно, город бы сейчас иначе позиционировался, и туристы приезжали бы ещё и за удивительным постмодернизмом.
Кому нужны «человейники»?
Возразить этому трудно. Когда в 90-е годы поднялась первая волна Нижегородской архитектурной школы, авторы получали высшие награды на главных конкурсах страны, международные и государственные премии, и Нижний Новгород даже называли архитектурной столицей страны. Больше нигде в России ничего подобного не происходило. Московский архитектор Евгений Асс назвал это явление всплеском «нестоличного постмодернизма, который отличался культурным своеобразием и дерзостью». А мы с председателем регионального Союза архитекторов вновь вспоминаем фразу Екатерины Великой о городе, его ситуации и строениях. Продолжает ли она сегодня быть актуальной, и если да, то в чём? — Сейчас город меняют девелоперы, — отвечает Зоя Рюрикова. — У них задачи очень прагматичные, архитектор иногда лишним оказывается. Если вы про такие строения-«человейники», то да, соглашусь, печальное зрелище. Лицо города определяют люди. Иногда они чётко отдают себе отчёт в своих действиях, как это делал император Николай I, вычертивший на плане Нижнего Новгорода четыре новых съезда, спускающихся из верхней части к Волге. Мы ездим по этим съездам до сих пор: Казанский, Георгиевский, Зеленский, Похвалинский… Иногда незапланированные события случаются как бы сами собой и приводят к предопределённому результату. Думал ли купец первой гильдии Михаил Рукавишников, преумножая свой капитал, что благодаря его деньгам появится архитектурный шедевр на Верхневолжской набережной? Но так и случилось — наследство, оставленное отцом, Сергей Михайлович Рукавишников потратил на постройку особняка, перед которым предложил руку и сердце своей избраннице. Усадьба Рукавишниковых — одно из самых красивых зданий в городе, настоящий дворец. А вспомнить купцов, которые покупали у обедневших дворян их усадьбы на Большой Покровке и кичились друг перед другом, кто интересней построит дом? И теперь мы гуляем по центральной улице города и восхищаемся разнообразием и индивидуальностью зданий, стоящих на ней. Двух одинаковых — нет. Почему же сейчас так мало индивидуальной архитектуры, новых «замков Нойшвайнштайн»? — Мы, архитекторы, — часть общества, которое здесь живёт и работает, — констатирует Зоя Рюрикова. — Индивидуальной архитектуры, запроса на шедевры у нас ровно столько, сколько есть. Хотелось бы, чтобы было больше.
Светлана КУКИНА.
Фото предоставлены Домом архитектора.