БЕЛЫЕ РАССКАЗЫ
Мы держим своё слово. Обещали выполнить просьбы наших самых маленьких читателей — так и выполняем. А просили они нас побольше печатать рассказов для детей. И заодно познакомить с детскими писателями, книжки которых — редкость в библиотеках. Сегодня мы знакомим вас с детским писателем Эдуардом Юрьевичем ШИМОМ. Почему рассказы его называются белыми? А, вы уже догадались — они о зиме. Для кого-то зима — лишь белое пространство, а для писателя оно наполнено жизнью. Попробуйте и вы: отправляясь гулять — возвращайтесь с рассказом. Теперь надо только его записать. И за зиму у вас сложится книжечка. А свои рассказы можете присылать нам. Посмотрим, что у вас получилось.
Кто работает зимой
Росли на огороде злые сорняки — мохнатый Чертополох, серая Лебеда и жгучая Крапива. Росли и воевали с огородными овощами. Расталкивают всех, лучшие места себе захватывают, соки из земли тянут. Совсем забили овощь огородную! Пришли колхозники, стали грядки пропалывать. А сорняки хитрые — их сразу не выведешь! Чертополох говорит: — Меня с грядки сгонят, а я — под забор! Там и схоронюсь. Лебеда говорит: — Меня с грядки сгонят, а я — в канаву. Там и уцелею. Крапива говорит: — Меня с грядки сгонят, а я в кусты! Там и продержусь. Много раз пропалывали огород колхозники, осенью лопатами перекопали, всю землю перевернули. А сорняки-то — вон они! Выжили. Кто в придорожной канаве сидит, кто под забором схоронился, кто в кустах спрятался. А одна серая Лебеда аж на крышу сарая забралась. Растёт-цветёт, посмеивается: «Всех вокруг листика обвела». Осенью созрели у сорняков семена — многое множество. У Чертополоха, наверно, тыщи, у Крапивы, наверное, тыщи тыщ, а у Лебеды и вовсе тьма-тьмущая! Обрадовались сорняки, загордились. Чертополох говорит: — Весной рассею семена, все грядки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится! Крапива говорит: — Весной рассею семена, все огороды заполоню. Уж тогда-то со мною никто не справится! Лебеда говорит: — Весной рассею семена, все поля, дороги и тропки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится! Да только — не вышло. Едва первый снег землю укрыл, появились на огородах новые работники. И ну пропалывать сорняки! Ни одного не пропускают. Повыдёргивали семена и у Чертополоха, который под забором сидел, и у Крапивы, что в кустах пряталась. И даже Лебеду, что на крыше росла, — и ту обчистили до зёрнышка. Не расти теперь сорнякам, не засорять землю! Добрый будет в новом году урожай. А кто помог? Да птички-невелички: щеглы, снегири, подорожнички. Ведь они и зимой на полях трудятся.
Ёлкино платье
Продираешься через ельник, а чёрные елочки колются: — Не трогай нас! — Подумаешь, тихонечко задел. — И тихонечко не задевай. Мы свою одежку бережём. — Да что за одёжка у вас такая особенная? — Иголки наши зелёные не листья. Не меняются каждое лето. — Так что? — Вот выросла свеженькая еловая лапка, а иголки на ней сменятся только через семь лет. — Да, не скоро. — Вот и приходится беречь!
Всем вам крышка
Шёл Морозко первый раз по лесу и ноги промочил. На земле ещё осенние лужи были, в болотах — воды полно, а лесные озёра от ливней даже из берегов вышли. А у Морозки ноги в валенках. Неспособно шлёпать. Зачихал Морозко, носом захлюпал. А потом рассердился и начал рукавицами друг о дружку похлопывать. Как хлопнет — так ледяная крышка готова. Для луж маленькие крышечки понаделал. Для болот побольше крышки. Для прудов и озёр совсем большие крышки, крепкого зелёного льду. Взял их Морозко в охапку и пошёл воду запечатывать. Сейчас, говорит, всю эту слякоть прикрою. Наклонился над лужицей, крышечку примеривает. А из лужицы слабенькие голосишки: — Морозко, Морозко, не запечатывай лужу, не опускай крышечку! Смотрит Морозко, а в луже всякой живности полно: тут и жуки-плавунцы, и жуки-водолюбы, и жуки-вертячки, тут водяные паучки, блошки да личинки… Снуютсуетятся! — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили. Всем вам крышка! Примерился — хлоп! — и вмиг лужу запечатал. Дальше идёт. К болоту выбрался. — Сейчас, — говорит, — и здесь подберу крышечку! А из болота голоса слышны: — Морозко, Морозко, не опускай крышку, не запечатывай болото! Глянь — и тут жителей полно: лягушки, тритоны, улитки копошатся. — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили. Всем вам крышка! Примерился — хлоп! — и вмах болото запечатал. Дальше идёт. На озеро вышел. — Сейчас, — говорит, — самую большую крышку подыщу! А из озера голоса слышны: — Морозко, Морозко, не опускай крышку, не запечатывай озеро! Глянь — рыб в озере полно. Тут и щуки, и окуни, и пескари, и мелюзга всякая, мальки-сеголетки. — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили! Всем вам крышка! Примерился, прицелился — хлоп! — и легла на озеро толстая ледяная крышка. — Вот так! — Морозко говорит. — Теперь моё времечко — по лесам да полям разгуливать. Захочу — помилую, а захочу — так всех погублю! Похваляется Морозко, идёт по лесу, ледком похрустывает, по деревьям постукивает. — Я один тут властелин! И невдомёк Морозке, что все водяные жители живы-здоровы остались. Жуки да личинки на дно опустились, в мягкий ил закопались. Лягушки в тину зарылись, улитки вход в раковину известковыми дверцами закрыли. Рыбы яму отыскали поглубже, улеглись рядком, спят. А для тех, кто не спит, люди прорубь во льду устроили. — Дышите себе, — говорят, — на здоровье! Конечно, не слишком весёлое житьё подо льдом. Но ничего. До весны дотянуть можно. А весна придёт — все Морозкины крышечки распечатает!
Сосулька
— Кап-кап-кап! Кап-кап-кап! Кап-кап-кап! — Отчего, Сосулища, ревёшь, отчего слезищи по бородище пускаешь? — Как же не плакать-то? Все деревья, все травы, все цветы на крепкой земле растут. Одна я, неприкаянная, в пустой вышине повисла… На землю хочу! — Кап!.. Кап!.. Кап!.. — Отчего, Сосуля, плачешь, отчего слезами бородёнку мочишь? — Да как же не плакать-то? Все деревья, все травы, все цветы кверху растут, одна я, бедолага, книзу вытягиваюсь… Перевернуться хочу! — Кап!.. Кап… — Отчего, Сосулечка, слезу уронила и больше не плачешь? Небось теперь всем довольна? — Кап… — Вот тебе на: от Сосульки-то и след просох. Вся выплакалась!
Морозкина рукавица
Морозко в лесу рукавицу обронил. До того жалко: рукавица новая, почти не ношенная, ни разу не чиненная. И на тебе — потерялась! — Пойду искать! — Морозко говорит. — Не иначе, как звериптицы её нашли, чужим добром пользуются… Отниму да за уши оттреплю! Скачет Морозко по ельничкам, по березничкам, по глухим боркам, по сухим лескам. Туда глянет, сюда глянет — не видать рукавицы. У Волка Морозко спрашивает: — Эй, Серый, не ты мою рукавицу подобрал? Коли ты, отдавай мигом! — Рукавица-то тёплая? — спрашивает Волк, а сам зубами ляскает. — То-то и оно, что не тёплая? — говорит Морозко. — Хорошая рукавица, холодная! Из белых снегов прядена, метелью вязана, ледяной иглой вышита! — Тьфу! — сердится Волк. — Я и без твоей рукавицы продрог, зуб на зуб не попадает. Нашёл бы — не взял! Скачет Морозко по кустикам, по опушечкам, по крутым бережкам, по низиночкам. Туда глянет, сюда глянет — не видать рукавицы. У Зайца спрашивает Морозко: — Эй, Косой, не ты мою рукавицу подобрал? — Тёплая небось? — спрашивает Заяц, а сам дрожьмя-дрожит. — Кабы тёплая, не жаль! — говорит Морозко. — Замечательная рукавица, хо-олодная! Из белых снегов прядена, метелью вяза… Не дослушал Заяц. — Тьфу ты! — сердится. — Я без твоей рукавицы до смерти озяб! Она мне с придачей не надобна! Скачет Морозко по тропкам, по дорогам, по чистым лугам, по широким полям. Туда глянет, сюда глянет — не видать рукавицы. У Воробья спрашивает Морозко: — Эй, Кургузой, не ты мою рукавицу подобрал да запрятал? — А тёплая рукавичка-то? — Говорю вам: холодная! Кому тёплая нужна?! Самая лучшая у меня рукавица была — из снегов прядена, метелью вя… Не дослушал Воробей. — Тьфу ты! — взъерошился. — Я без твоей рукавицы чуть жив! И нашёл бы, так выбросил! Удивляется Морозко: что такое? Никто, оказывается, рукавицу не брал. Никто ей не пользуется. Где ж она есть?! А она — вот. Лежит у всех на виду, на речном льду, искрами холодными переливается. Прекрасная рукавица — из белых снегов прядена, метелью вязана, ледяной иглой вышита… И никому не нужна.
Укрывушки, хоронушки, показушки
К вечеру вызвездило, ночью морозцы хрустнули, а утром выпал на землю первый снег. Лесные жители его поразному встретили. Старые звери да птицы поёжились, прошлую студёную зиму вспомнили. А молодые — ужасно удивились, потому что никогда ещё не видели снега. На берёзе молоденький Тетерев сидел, на тонкой веточке покачивался. Видит — падают с неба мохнатые снежинки. — Что за че-чепуха? — забормотал Тетерев. — Бе-белые мухи летят, над землёй кружат, не гудят, не жужжат, не кусаются… — Нет, родимый, это не мухи! — сказал старый Тетерев. — А кто же это? — Это наши укрывушки летят. — Какие такие укрывушки? — Они землю укроют, — отвечает старый Тетерев, — одеяльце тёпленькое получится. Мы ночью под это одеяльце нырнём, будет нам тепло и уютненько… — Ишь ты! — обрадовался молодой Тетерев. — Скорей бы попробовать, хорошо ли под укрывушками спится! И стал ждать, когда на земле пуховое одеяло расстелется. Под берёзами, в кустарничке, молоденький Зайчишко день коротал. В полглаза подрёмывал, в пол-уха прислушивался. Вдруг замечает — спускаются с неба мохнатые снежинки. — Вот тебе на! — удивился Зайчишко. — Одуванчики давно отцвели, давно облетели-развеялись, а тут гляди-ка: целое облачко одуванчикового пуха летит! — Глупенький, разве это цветочный пух! — сказала старая Зайчиха. — А чего же это такое? — Это наши хоронушки летят. — Что ещё за хоронушки? — Те самые, которые тебя от врагов схоронят, от злых глаз уберегут. У тебя шубка вылиняла, стала беленькая. На чёрной земле её сразу видать! А как лягут наземь хоронушки, станет кругом белымбело, никто тебя и не увидит. Станешь гулять невидимочкой! — Уй, как интересно! — закричал Зайчишко. — Скорей бы попробовать, как хоронушки меня прячут! В лесу, по голому осинничку бежал молодой Волчонок. Бежал, по сторонам глазами зыркал, поживу себе искал. Вдруг смотрит — падают с неба лёгкие снежинки. — Ай-яй! — сказал Волчонок. — Никак гуси-лебеди в поднебесье летят, пух и пёрышки роняют? — Что ты, разве это пух да пёрышки! — засмеялся старый Волк. — А что же это? — Это, внучек, наши показушки летят. — Не знаю я никаких показушек! — Скоро узнаешь. Лягут они ровным-ровненько, всю землю укроют. И сразу показывать начнут, где какие птицы бродили, где какой зверь проскакал. Поглядим мы на показушки — и тотчас узнаем, в какую сторону за добычей бежать… — Ловко! — обрадовался Волчонок. — Хочу скорей поглядеть, куда моя добыча побежала! Только разузнали молодые звери да птицы, что это с неба падает, только с первым снегом познакомились, как потянуло тёплым ветерком. Тут укрывушки, хоронушки, показушки и растаяли.
Эти книжки писателя Эдуарда Шима можно отыскать в библиотеке.
