ХОЛОДНАЯ ТРАССА АЛСИБ
Сегодня мы с вами прощаемся с холодными краями Чукотки. Вы знаете, что побывали мы там с поисковой целью, которую подсказало нам Русское географическое общество. Всё лето на Чукотке продолжались исследования некогда засекреченной воздушной трассы Алсиб. Поисковики искали потерпевшие аварии самолёты и останки погибших членов их экипажей. Мы же пытались выяснить, находились ли в разбившихся экипажах наши земляки. По откликам стало ясно, что об этой воздушной трассе нашим читателям почти ничего не было известно. Думается, что мы приоткрыли ещё одну страницу истории Великой Отечественной войны. Но, заканчивая цикл публикаций, мы надеемся, что к этой теме ещё вернёмся. А пока продолжим наш поиск по архивным документам. Что они нам ещё расскажут?
* * *
После войны было подсчитано, что на советском участке трассы Алсиб произошло 279 лётных происшествий. Из них 39 катастроф, 49 аварий, 131 поломка и 60 вынужденных посадок. Погибло 114 человек. Авиакатастрофа, происшедшая 17 ноября 1942-го, не забыта, хотя за время войны ей подобных можно насчитать много. Произошла она на аэродроме Красноярска на трассе Алсиб, по которой с Чукотки перегоняли к фронту самолёты, поступавшие с Аляски по ленд-лизу из Америки.
Трагедия в Красноярске
Председатель секции «Алсиб» Российского комитета ветеранов войны В.П. Петров был свидетелем этой трагедии: «Самую первую партию истребителей «Киттихаук» начала перегонять из Якутска моя эскадрилья в составе десяти человек. Группу вёл полковник В.В. Фокин, заместитель И.П. Мазурука. …Поднялась наша группа с аэродрома в Киренске при хорошей погоде, но после Усть-Кута она резко ухудшилась. Пошла низкая облачность. Лететь приходилось на бреющем полёте, временами в густых снегопадах, прижимаясь к самому хвосту лидера. На наше счастье, после Канска погода начала улучшаться, и Красноярск встретил нас хорошей погодой. Мы благополучно уселись и сдали самолеты военной приёмке. Утром следующего дня мы должны были на «Дугласе» вылететь обратно в Киренск-Якутск. Собрались на аэродроме большой группой. Был чудный, солнечный, прозрачный день. На аэродроме стояло два самолета — один Ли-2, который должен быть везти эскадрильи летчиков-истребителей в Киренск к месту базирования, и второй самолет — новый американский «Дуглас» СИ- 47, предназначенный везти мою эскадрилью обратно в Якутск. Первым, погрузив людей, запустил двигатель Ли-2. Поскольку было раннее утро, кроме наших двух, самолетов на аэродроме не было. Ли-2 пошел на взлет прямо до стоянки, развернувшись носом на центр поля. Оторвавшись, машина набрала высоту, развернулась на 180 градусов и легла курсом на Восток. Подлетая к нашей стоянке, т.е. к тому месту, с которого он только что начал взлет, самолет накренился вправо. Летчики вывели самолет из правого крена, но он перешел резко в левый крен, опустил нос и с высоты метров 200 вертикально врезался в землю, почти точно в то место, откуда только что ушел на взлет. Это было в 30-40 метрах от нашей стоянки. Машина сразу вспыхнула, ведь в ней была полная заправка — 3100 литров бензина. Полыхала так, что даже около нашего самолета было стоять жарко. Вот так страшно была омрачена радость первой сдачи самолетов в Красноярск. По непонятным причинам погиб фронтовой летчик Барков и унес с собой почти 30 человек. Заместитель Мазурука Фокин остался расследовать катастрофу, а я со своей эскадрильей тут же вылетел в Якутск на СИ-47». Это произошло 17 ноября 1942 года. Погибли настоящие боевые летчики, которых отозвали с фронта в Иваново, где они были обучены летать на американских машинах, но по какому-то злому року все они погибли на аэродроме в Красноярске, не долетев до места назначения. Их было двадцать человек. На памятнике около братской могилы на Покровском кладбище г. Красноярска написано: «Погибшим воинам-летчикам, 1941-1945 гг». Других надписей на памятнике нет. Да это и неудивительно, ведь трасса и всё, что с ней связано, было строго засекречено вплоть до 1992 года.
По следам пропавших самолетов
В Иркутске нашелся журналист, который вот уже 40 лет занимается историей Алсиба, — Михаил Денискин. Вышло две книги его поисков. Как он сам говорит: вошёл в тему и нет с того момента ни конца ни края. — Вы много работали в архивах, разыскивая материалы, людей… — Я разорил семейный бюджет, искал не только в Иркутске, но и в Москве. Самое смешное, что эта дивизия перегоночная была сформирована как гражданская структура! Часть летчиков взяли с фронта — они в погонах, им шли звания, шли награды. Перегнал 100 самолетов — и Красную Звезду получил. А другие, которых из Иркутска набрали из 11-го отряда, наши «северники», которые знали маршрут на Якутск, на Анадырь, — их до конца не признали ветеранами, они не получили ни славы, ни льгот. Я застал в живых Мазурука, командира дивизии. Он был уже очень плох, умер через несколько месяцев после нашей встречи. Жил в доме на Котельнической набережной, дочка дала десять минут с ним — он показал мне кипу писем под столом от всех этих людей, неветеранов. Он был депутатом Верховного Совета, но и он говорил: «Я ничего поделать не могу». Так что не было им ни званий, ни наград. И с архивами всё было очень сложно. Когда самолет обнаружили, я, конечно, помчался. Мы и бортовой номер нашли, и косточки собрали в один пакет. Поехал я в командировку в Москву — и меня там сразу огорошили: у нас этих архивов нет. Дивизия к Минобороны отношения не имела. Я стал искать и через Министерство гражданской авиации нашел эти архивы — в районе Московского аэровокзала, там, где сейчас агентство по воздушному транспорту. Там меня тоже огорошили, потребовали принести разрешение от управления КГБ в Иркутске. Потом сжалились, нашли в архиве нужную папку с именами летчиков: двое 40-летних — командир-орденоносец и штурман — и 18-летний радист Вася Нечепуренко из Якутского края. Он напросился в самостоятельный полет, который оказался его первым и последним полетом. Вероятно, самолет попал в снежный заряд — очевидцы, которые в группе с ними летели, сообщали, что попали в снежный заряд и их оттащило в сторону от аэродрома… Сейчас весь этот архив находится при Министерстве экономического развития. И он уже открыт. Трудно ли будет с ним работать — пока не знаю.
Память на нашей земле
11 мая 1944 года потерпел катастрофу самолет, экипаж которого состоял из летчика лейтенанта Лукьянова Дмитрия Георгиевича и старшего техника-лейтенанта Родионова Ивана Кузьмича. Как сообщили из архива Министерства обороны, местом службы экипажа была воинская часть 21977 104-го транспортного авиаполка 73-й транспортной авиадивизии. Экипаж самолета погиб и захоронен в селе Вознесенское. В похоронном извещении значится, что они погибли, «возвращаясь с боевого задания». Известно, что 73-я вспомогательная авиационная дивизия занималась перегоном американских самолетов с аэродрома в Красноярске и советских бомбардировщиков с заводов в Иркутске и Комсомольске-на-Амуре. Судя по составу экипажа, разбился небольшой самолет, возможно, из полученных по ленд-лизу. Д.Г. Лукьянов и И.К. Родионов были переведены в воинскую часть из гражданского воздушного флота в 1943 году. Следопытами установлено, что лейтенант Дмитрий Григорьевич Лукьянов, 1911 г.р., был родом из деревни Сухой Дол Воронежской области. А старший техник лейтенант Иван Кузьмич Родионов, 1914 г.р., – уроженец г. Актарска Саратовской области. После войны на могиле экипажа побывала жена Лукьянова, она участвовала в эксгумации тел перед перезахоронением и опознала своего мужа. Приезжали братья Ивана Дмитриевича и дочь Нэлли Дмитриевна Опарина.
Подготовил Вячеслав ФЁДОРОВ.
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ
В списке погибших летчиков мы отыскали нашего земляка Астахова Никиту Васильевича, 1915 года рождения, призванного Ждановским РВК города Горького. В областной Книге Памяти отмечено, что он погиб в бою. Сегодня мы знаем, что это не так. Никита Васильевич Астахов окончил Энгельсское авиационное училище в 1940 году и служил в бомбардировочной авиации. Последним местом его службы был 202«а» бомбардировочный авиационный полк. Из него он и был направлен в августе 1942 года в город Иваново, где формировались полки 1-й перегоночной авиационной дивизии ГВФ. Отбор летчиков шел строго: после трех неудачных попыток взлета и посадки неумелый летчик отчислялся в распоряжение Управления кадров ВВС. Из каждой пятерки прибывших летчиков только один попадал в штат формируемых полков. Для Никиты Васильевича Астахова этот экзамен оказался несложным. Он прибыл в Иваново из Кировабада, где служил в бомбардировочном полку, который летал на американских самолётах «Бостон». Успел повоевать под Ворошиловградом на Южном фронте. К августу 1942 года в части осталось два исправных бомбардировщика. Учитывая, что летчик освоил американские самолёты, его и направили в «перегонщики». Прибывший в Иваново личный состав переучивался на зарубежную авиационную технику. С первых же дней учебных полетов наши авиаторы оказались в затруднительном положении, так как все инструкции, памятки, надписи в самолетах и на приборных досках были на английском языке, расчеты указаны в милях, футах и галлонах. На листах миллиметровой бумаги летчики и штурманы чертили переводные таблицы, а затем наклеивали их на приборные доски учебных самолетов. Правда, вскоре летчики привыкли к американской системе мер, и нужда в переводных таблицах отпала. Эти трудности Никита Васильевич Астахов преодолел легко. Катастрофа в Красноярске оборвала его жизнь 80 лет назад.
