ФИРМЕННЫЙ РОСЧЕРК
Знак качества оценили и в Аргентине
Музей в Большом Мурашкине начинается… нет, не с вешалки, а прямо с улицы. Здание, в котором он расположен, можно смело назвать экспонатом. А как иначе? Это же памятник культурного наследия, пусть и регионального значения. Возраст: 107 лет. Стиль: неоклассицизм. Назначение: жилой дом. Строили его для себя братья Алексей и Василий Монёвы. В 1915 году они вместе со своими семьями отметили новоселье. Жили бы да радовались, но случилась революция.
Мастера в ссылке
Братья Монёвы из купцов-меховщиков. В Большом Мурашкине на этом промысле ни одна семья поднялась. Кто-то выбился в миллионщики, по-нашему, современному, в олигархи. Монёвы, а ещё Панышевы, Оленичевы в их числе. Другие тянулись за звездами — Дементьевы, Агафоновы, Крутовы, подравнивались к воротилам бизнеса. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Эта пословица как нельзя лучше объясняет появление мастеров по выделке мехов на мурашкинской земле. В 1478 году в Новгороде случился бунт, народ на восстание подняла Марфа Борецкая, больше известная, как Марфа-посадница. Беспорядки подавили, а зачинщиков отправили в ссылку. Так они и оказались в нижегородском краю, некоторые осели в Мурашкине. На новом месте бунтовщики нрав свой усмирили и занялись делом — кожевенным да меховым ремеслом. Тогда же начало развиваться поташное производство. В мастерских делали специальную золу, которая шла на дубление кожи. Ремесло по ступеням поднималось вверх, пока в середине XIX века не достигло вершины. К тому времени слава о мурашкинских мехах разлетелась по миру. Товар свой местные купцы возили по выставкам да ярмаркам. Показывали его в Москве, Париже, Берлине, Брюсселе, Буэнос-Айресе. Там выделку мурашкинских мастеров оценивали по достоинству, и из дальних странствий купцы возвращались с медалями — золотыми да серебряными. Каждая награда особой меткой заносилась на фирменное клеймо. Это своего рода печать, особый знак. Ставили его на овчину, будто личную подпись. Чем больше медалей, тем весомее росчерк. У Оленичевых, к примеру, в копилке звенело 15 наград.
Архитектурная галерея
В ту пору купцы задавали в Мурашкине тон. Нынешний его облик — их рук дело. В 1823 году по селу рыжей метлой прошёлся страшный пожар. Тогда-то и решили придать Мурашкину упорядоченный вид. Восстанавливали его согласно чертежам. Селу задали форму вытянутого вдоль реки Сундовик прямоугольника. Внутри — ячейка из кварталов-квадратов. И только на берегах водоёма строгая геометрия сбивается с шага. Купцы облюбовали улицу Большую, нынче она называется Свободы. И сейчас гуляешь по ней как по галерее, не художественной — архитектурной. Дома местные богатеи строили в разных стилях. До сих пор сохранились образчики так называемого кирпичного классицизма, эклектики, модерна, ретроспективизма. К созданию шедевров, шика которым добавляли лепнина, полуколонны, капители, привлекали итальянских, немецких мастеров. Отстроив себе особняки, купечество взялось за заботу об обществе. Часть своих капиталов мурашкинские олигархи передавали в строительно-распорядительную комиссию. На общие финансы возвели больницу, открыли женскую прогимназию. В 1899 году по инициативе купца Серебренникова была создана школа инструкторов. Обучали кожевенному ремеслу да меховому. Такой больше нигде в стране не имелось. Вот и стекались сюда со всей России будущие мастера. Строительный бум спровоцировал в селе развитие нового производства — кирпичного. На окраинах, как грибы после дождя, росли заводы, где выпускали стройматериалы. При этом основное производство — меховое, работало исключительно на привозном сырье. Овчину доставляли из Сибири, с Кавказа, из Афганистана и Персии. При такой организации дела купцы должны были бы радеть за развитие транспортной системы. Но не тут-то было. Когда встал вопрос о строительстве железной дороги, миллионщики посовещались и решили: тому не бывать. Испугались, что рабочий люд потянется в большой город. Отвезли взятку кому надо, и побежали рельсы со шпалами по территории Перевозского округа. Да, как оказалось, просчитались купцы. Конкуренты из Казани, Перми, Вятки от прогресса не отвернулись, удешевив доставку сырья и отправку готового товара. Их меха предлагались по более выгодным ценам.
Поставщик крутого нрава
В пору расцвета ремесла меховым делом занималось чуть ли не всё трудоспособное население Мурашкина. Привлекали народ и со стороны, в частности из Лукояновской губернии. В год выделывали до 3,5 миллиона овчин, объём выручки исчислялся в 2,5 миллиона рублей. В селе работало 350 самостоятельных производств от малых до крупных. В основном делали белые меха, межонные крашеные, штучные овчины и мерлушку, так называли шкурки ягнят грубошёрстной породы. До революции выделывали шкуры для армейских полушубков. Монёвы свои заводы организовали в 1847 году. Братья продукцию продвинули на международный рынок, как бы сказали сейчас, отправили на экспорт. Их клеймо стояло на воротниках зимней формы австрийских офицеров. В Первую мировую их, пленных, привезли на постой в Мурашкино. Тогда-то и разглядели местные жители фирменный знак. Дела на заводах вели посемейному. Во главе — отец, Иван, на подхвате сыновья — Алексей и Василий. Жену себе Иван Дормидонтович взял из рода Панышевых, знаменитых меховщиков. Брат Прасковьи являлся единственным в Мурашкине поставщиком овчин ко Двору Его Императорского Величества. Нрава поставщик — Иван Панышев, был крутого. За это, а ещё за смоляную масть, прозвали его в народе Туркой. Он отгрохал в Мурашкине трёхэтажный особняк, единственным из купцов замахнулся на такую махину, остальные двумя этажами ограничивались. Кирпич, что везли для дома, Иван Степанович проверял лично. Велел сваливать его, как говорили в ту пору, через телегу. Тот, что разбивался, отправлял обратно.
Лица как у близнецов
Напротив Турки поселились Иван с Прасковьей. А рядом построили тот самый дом-музей их сыновья. К 800-летию областного центра газета «Земля нижегородская» взялась собирать коллекцию реликвий. Особняк братьев достоин стать одной из её жемчужин. Дом занимает угловое расположение и получается, что два его фасада смотрят на разные улицы. Но оба лица у здания абсолютно одинаковые, как у близнецов. Обращают на себя внимание эркеры, обрамляющие каждый из фасадов с двух сторон, они будто заключили в объятия балконы, украшенные балюстрадой. По сравнению с другими купеческими особняками дом Монёвых выглядит, скорее, сдержанным, чем нарядным. Витиеватая лепнина пущена по верху второго этажа. И только. Но такая скромность в убранстве придаёт зданию изысканности. Во внутренней отделке решили придерживаться той же линии. Лепнина по потолку, печи, облицованные изумительной красоты изразцами… — Прежде в этом здании была школа, — рассказывает Елена Фырнина, директор Большемурашкинского историко-художественного музея. — Дети есть дети, к убранству, оставшемуся от прежних хозяев, отнеслись не слишком бережно. Но изразцы пережили ребячью активность практически без потерь. После революции братьев Монёвых из их дома попросили. Разрешили только забрать кое-какие личные вещи. Позже Алексей вернулся сюда уже как наёмный работник. Он стал первым директором Большемурашкинской меховой фабрики, под её контору определили здание. Без хозяев дом осиротел, обветшал, лишился величественного вида. Когда с балкона осыпалась штукатурка, стало совершенно ясно: медлить нельзя, пришла пора приниматься за ремонт. — Пришли строители определяться с объёмом работ, — вспоминает Елена Викторовна. — Вышли на балкон и давай прыгать. Испугалась, как бы не обрушилось сооружение. Специалисты быстро успокоили: и дом, и балкон ещё лет сто простоят, а то и больше. Раньше на века строили. Здание приводили в порядок в несколько этапов. На благоустройство пошли средства грантов и финансы, выделенные по линии госпрограмм. Купечеству в музее отведено особое место. В нескольких залах собрана мебель, украшавшая интерьеры миллионщиков: массивный письменный стол на пузатых резных ножках, удобный стул-кресло с гнутыми ручками. — Горку и зеркало привезли из посёлка Советского, — рассказывает Татьяна Панягина, экскурсовод. — Это наследие купца Прудченко. Мебель резная, изысканная, в едином стиле, изготовлена в XIX веке. Существует легенда: чтобы продлить молодость, нужно обязательно посмотреться в зеркало и поправить причёску. Один их экспонатов принадлежит семье Монёвых. Швейная машина, которую братья привезли в подарок своей матери Прасковье Ивановне с международной выставки. Она немецкая, основательная. Даже меха прошивать можно. Машину передала в музей Таисья Васильевна, одна из рода Монёвых. Недавно она приезжала в Большое Мурашкино вместе с внучкой, чтобы показать дом предков. Конечно, посмотрели и на швейную машину. — Интерес к купеческим особнякам заметно вырос, — делится наблюдениями Елена Фырнина. — Туристы прибывают из других регионов, рассматривают дома, задают вопросы. Сотрудники музея даже проштудировали специальную литературу с описанием особенностей архитектурных элементов. Большое Мурашкино — посёлок уникальный, будто музей под открытым небом. В экспозиции представлен 41 памятник культурного наследия. Все они до сих пор служат на благо местным жителям. В доме Оленичевых — библиотека, в особняке другой семьи этого же купеческого рода — музыкальная школа. Где прежде жили Деметьевы — отдел полиции, в трёхэтажном здании, построенном Иваном Панышевым, Пенсионный фонд. Прошлое ещё хранит тайны. Есть легенда, что два дома Монёвых соединял подземный коридор, чтобы родителям было удобнее ходить в гости к сыновьям и наоборот. Правда это или вымысел, до сих пор не известно. Загадка, ответ на которую ещё предстоит найти.
Юлия МИНДАЛЁВА.
Фото автора и предоставлено газетой «Знамя».
Большемурашкинский район.
Это не все реликвии, собранные в Большемурашкинском музее. Знакомство с интересными экспонатами продолжим.
#газета #землянижегородская #большоемурашкино #реликвия #музей
