САМЫЙ СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Не стало Юрия Власова. Его не стало на 86-м году. Молодое поколение вряд ли знает, кто это. Хорошо знали его мы. Он был гордостью страны и настоящим примером для молодых спортсменов. Да и не только для них… В 1960 году он стал победителем Олимпийских игр. В 1964-м — серебряным призёром Олимпиады в Токио. Был удостоен титула «Самый сильный человек мира». А ещё он был пятикратным чемпионом СССР, четырёхкратным чемпионом мира, шестикратным чемпионом Европы. Во многом благодаря ему соревнования по тяжёлой атлетике по популярности не уступали хоккею. В те времена в силе мужчины разбирались. «Юрий Власов учил нас всех, что «невозможно» — это просто слово. Он был первым человеком, кто толкнул 200 килограммов, — написал Шварценеггер в Twitter. — Он вдохновил меня, когда я молодым атлетом встретил его в 1961 году. Из-за таких людей я отказываюсь говорить, что создал себя сам. Мне повезло узнать его позже, и тогда мне просто снесло крышу. Этот человек не просто великий тяжелоатлет. Власов — великий мыслитель. Он говорил о поэзии и политике, как профессор. А вокруг него было гораздо больше книг, чем тяжестей». Юрий Петрович Власов был неудобным человеком. В спорте он признавал только честность. «Сильный человек мог ничего не выиграть, а тот, у кого крепкая печень, мог провернуть через себя всю эту химию и победить. Появилось много махинаторов. Ушла методика, культура тренировок — это нанесло огромный урон самому спорту. Тренер-методист стал не нужен, а на его место пришёл тренер-фармаколог», — говорил он во многом предсказывая то, что произошло сегодня с российским спортом. Уйдя из спорта, Власов не потерялся. Лишь на какое-то непродолжительное время о нём забыли, а потом начали появляться книги, которые он написал. Мне помнится, как мы гонялись за его первой книгой. Она вышла в издательстве «Молодая гвардия» и называлась «Себя преодолеть». Шёл тогда 1964 год. Олимпийский год, когда Юрий Власов прошёл по токийскому стадиону во главе делегации спортсменов, неся флаг в одной руке. Ему не было ещё тридцати. Он был чуть постарше нас. Его первую книгу я храню до сих пор. И сегодня мы предложим вам из неё два рассказа. Тревожное сообщение о том, что Юрий Петрович Власов госпитализирован, пришло в январе. Чуть позже сообщили, что именитому спортсмену стало лучше. А 13 февраля Русский гигант пал. Но он оставил после себя не сухие цифры или рекордные килограммы. Он наградил нас ещё книгами, мыслями. Он был большим и сложным. Железным человеком.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
СЕБЯ ПРЕОДОЛЕТЬ
ВЫСТОЯТЬ!
Длинный коридор из людей. Я шагаю на помост. Немного позади — тренер. Впереди большой зал, тишина и штанга. На штанге рекордный вес. Поправляю трико, ремень. С ваты в руке тренера вдыхаю нашатырный спирт. Подхожу к штанге и пробую гриф. Иногда он заклинивается. И не проворачивается. Можно повредить кисти. Гриф отличный. Насечка впивается в кожу. Острая, не стёрта руками. Такой гриф называют «злым». Словно наждак, он беспощадно сдирает кожу с груди и шеи, оставляя на них багровые ссадины. Зато хват в кистях — мёртвый. Пальцы не разожмутся. Расставляю ступни. Предельно точно. Отклонение нарушит движение. Штанга не пойдёт по выгодному пути. Ступни на месте. Закрываю глаза и распускаю мышцы. Тело, как плеть, висит безвольно. Шевелю губами. Читаю любимые стихи. Ритуал. Он будит меня и помогает собраться… «В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов. Стать сильным, как они, тебе не суждено. На жизнь, её скорбей и счастья не изведав, ты будешь, как больной, смотреть через окно. И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют, и скука въестся в плоть, желания губя. И в черепе твоём мечты окостенеют. И ужас из зеркал посмотрит на тебя. Себя преодолеть!..» (Э. Верхарн, «Меч»). Себя преодолеть! Преодолеть! Я дрожу и горю. Сжимаюсь. Мельком оглядываюсь. Проскальзывают трибуны, люди, огни. Я неправильно потянул штангу. И чтобы «поймать» её и удержать на груди, — сильно нагнулся вперёд. Плохо! Выпрямляюсь и думаю лишь об одном: устоять. Сойду — изменится верное положение штанги, мышц и туловища. Незаметно, но изменится. А это почти всегда верная неудача. Нет, стою. И штанга на груди. Воздух. Глотнул и замер. Скованы мышцы. Вес перекладываю на грудь, освобождая от тяжести руки. Кисти расслаблены. Локти вдоль корпуса. Жду команды судьи и дрожу. Тяжело и неудобно так стоять. Спина заломлена назад. Штанга сдавливает сосуды, и в голове нарастает гул. Если судья ещё задержит хлопок — не одолею «железо». Команда! Врос в усилие. Штанга сорвалась с груди и стремится вверх. Звон в ушах. Гул натянутых мускулов. Точно басовые струны рокочут. Проскочить бы «мёртвую» точку. Самый дурной момент. Одна группа мышц, отключаясь, передаёт усилие следующей. А та, следующая, — в положении крайне невыгодном и поэтому не развивает наибольшей мощности. Штанга здесь может остановиться, а борьба… закончиться. Вжимаюсь в усилие! Такое ощущение, будто я вдавился в какую-то форму. И вдавился изо всех сил. И всё равно я ещё вжимаюсь! Готовился к яростной схватке, ожидая огромного сопротивления, а штанга уже проскочила «мёртвую» точку и сама лезет на вытянутые руки. Рвануло за ней. Больно хрустнули позвонки. Теряю равновесие. Значит, неудача. Выстоять! Вот-вот оторвутся носки, и судьи не засчитают попытку. А попытка почти удалась, только бы удержать равновесие. Обрушился, точно стена высоченного дома, крик. Кричат люди. Крик подхлёстывает. Не сдаюсь. Из последних сил упираюсь руками. Весь я в музыке. На пределе ревут басовые струны — самые мощные мускулы. Вплетается стон маленьких, крохотных волоконцев. Балансирую корпусом. Ступни перекатываются в ботинках, но ботинки неподвижны. Их нельзя отрывать от пола. Запрещено правилами. Слушаю штангу над головой. Слушаю, как одно большое ухо. Держать! Резкая боль в позвоночнике. Будто удар сапогом. Ничего вокруг, кроме дерганого пёстрого пятна. И оттуда навстречу — крик людей. Он удерживает меня. Заставляет не повиноваться боли и выпрямляет до упора руки. «Гхы!» — вырывается воздух из груди. — Есть! — голос судьи. Сразу навалилась усталость, как громадная мокрая простыня. Я возвращался домой. Бинты поддерживали плечи, шею. Давили на горло. Волнами стихало возбуждение. А я шёл и шёл. И невозможно было унять радость…
1963 г.
СТРАХОВОЙ ДОГОВОР
«Эти профессиональные спортсмены недолго могли пользоваться силой своих рук и ног. Чрезмерно развитая сила пожирала самое себя: они преждевременно старились и умирали». Л. Фейхтвангер, «Успех». Старая, изъеденная ржавчиной штанга. Она лежит на стальных подставках. Чуть ниже плеч. Разболтанные диски не слушаются. Надеваются с трудом. Гремят. Раскачиваются. Поэтому я затягиваю их замками. Сжимаю гриф ладонями. Круглый, гладкий гриф. Он свободно проворачивается. И насечка не впивается в кожу. Её просто нет. Она уже давно стёрта руками. Я знаю: старый металл иногда лопается. Редко, но это бывает. Вес на плечах — и вдруг: трах! Всё летит к чёрту. И переломленный гриф, и ты. Опасно ли это? Если повезёт, совсем нет. Если повезёт… Новая штанга — деньги. И поэтому старая будет здесь, пока что-нибудь не случится. С нею или с нами. Наклоняюсь. Гриф за головой. Касается моих плеч. Холодный. Жёсткий. Так надоели приседания! И так устал! Вот и не спешу. За окнами — голубое небо. Плывут тонкие белые борозды. Раскачиваются верхушки деревьев. Мои любимые тополя. Они почти вровень с окнами. Заученные сухие слова. Тренер вяло жуёт резинку. Видит мои глаза и лениво показывает рукой. Ему всё надоело. Он знает, что будет в этом зале через минуту, день, год. Он торопит меня. Упираюсь ногами в пол. Так. Сильнее. Штанга на плечах. Ну и тяжела, окаянная! Теперь осторожно — снаряд весит сотни килограммов! — отхожу от стоек. Шаг. Еще и еще. Хватит. Останавливаюсь. Захватываю воздух, побольше. Сжимаюсь и приседаю. Один раз, другой, третий. Много раз. Вконец измученный, возвращаюсь. Опускаю на стойки штангу. И почти бегу по залу. Сердце неистово колотится, а ходьба какникак успокаивает. Постепенно всё вокруг проясняется. Вытираю пот. Он пятнами выступил на костюме. Высохнет — останутся лишь белые полосы из соли. Раньше я часто стирал и менял одежду. А теперь свыкся. Когда приседаешь со штангой, куртка взмокает не только на лопатках или под мышками. Весь мокрый: с ног до головы. К этому упражнению невозможно привыкнуть. Однообразное, тяжёлое, оно выматывает до одури. И, кроме ненависти и отвращения, ничего не вызывает. Но в нашей профессии сила ног — всё! Только поэтому я сегодня, как и всегда, чертыхаюсь, плююсь, а приседаю. Три больших окна. Несколько старых деревянных помостов. Неудобные скамейки вдоль стен. Это зал, в котором я тренируюсь. Точнее сказать, работаю. Ведь сила — моя профессия.
(Окончание следует).
#газета #землянижегородская #спорт #атлетика #чемпион #утрата #рассказы #проза
