СОЛНЦЕ ПРЯЧЕТСЯ В УЗОРЕ
Промысел прошлого меняет настоящее
Давным-давно это было… В места, где нынче располагается Шахунский округ, пришёл лесной народ — марийцы. Обжившись, наладили торговлю с ближайшими соседями, а чуть погодя и с дальними — волжскими булгарами. Те за товар деньги платили — дирхемы. Хотя монеты у марийцев в обращении не ходили, но от валюты династии Саманидов не отказывались. В серебряных кружочках делали отверстия, подвешивали на нитку — получалось ожерелье, или на крючок — серьги. Так начиналась марийская мода. Её следы уводят в IX-XI века.
Под защитой утиных лапок
В 1927 году крестьянин по фамилии Веселов, первый житель хутора Веселова, названного, судя по всему, в честь основателя, ставил на Пасху с сыновьями качели. Первый раз вонзили лопату в пригорок, только сыру землю вынули, второй — глину да камни мелкие, на третий достали лоскут меховой и ремень, украшенный подвесками с витиеватым орнаментом. Через пару лет место жительства Веселовых превратилось в место археологических раскопок. Впоследствии — с промежутком в несколько десятков лет — на хуторе ещё дважды проводились исследования. Земля постепенно отодвигала завесу, которой укрыла древности. А за ней — целый мир, со своими порядками и обычаями: наконечники копий и стрел, топоры, посуда и, конечно, украшения. Их женщины и девушки надевали не для того, чтобы покорить сердца мужчин, больше для оберега. Взять, к примеру, подвески, увенчанные утиными лапками. Металлические треугольники при движении оживали, переговаривались, отгоняя злых духов. Марийцы считали, что небесная праматерь, превратившись в утку, создала Землю и жизнь на ней. Потому птицу лесной народ уважал. Существовало поверье: после смерти человека душа его переселяется в утку или в иного представителя пернатых. Находок археологи извлекли из недр земли во множестве. Но часть из них утеряна, кое-что хранится в музеях Москвы и Нижнего Новгорода. Представлены древности в экспозиции Ветлужского краеведческого, более широко — на выставке Шахунского народноэтнографического. Об этом музее газета рассказывала. Когда-то он, несмотря на собранные исторические богатства, ютился в одной комнате. Но в 2016 году под учреждение культуры выделили целое здание. Из бюджета округа направили средства на ремонт. В результате в музее оборудовано два вместительных выставочных зала, имеется место для хранения фондов и для исследовательской работы сотрудников.
…И подпоясаться
В Шахунью мы приехали за реликвией. Напомним, «Земля нижегородская» собирает коллекцию уникальных экспонатов к юбилею Нижнего Новгорода. Городу исполняется 800 лет. В планах — составить печатную выставку из восьми сотен реликвий. Но, побывав в Шахунье, похоже, одним махом решили поставленную задачу. В местном музее хранится коллекция домотканой крестьянской одежды, которая насчитывает более 800 предметов. Такого богатого собрания нет больше нигде в области. Хотя марийцы не только на территории современного Шахунского округа селились. — Вот свадебный наряд, — Ирина Чипак, директор музея, проводит экскурсию. — Невеста под венец шла в рубахе и сарафане. Наряд говорит о достатке будущей супруги. Рубаха ситцевая, материя тонкая и нежная, не каждому такая по карману была. Чаще крестьянки носили льняные сорочки. Сарафан соткан из нитей нескольких цветов. Синий краситель получали из ягод, красный — из коры дерева. А голубой приходилось покупать. В ткани сарафана он есть. Значит, на краситель нашлись деньги. Но самое главное — пояс. Им украшен костюм и невесты, и жениха. Подвяз красный, увенчан кистями. Мужской пояс более строгий, лаконичный. Женский с замысловатым орнаментом. Ткацкое ремесло прежде было решающим при выборе невесты. Точнее, не само ремесло, а то, как им владеет суженая. Лён в ту пору считался исключительно женским уделом. Крестьянки сеяли его, убирали, вязали в снопы, разбирали на волокна и зимними вечерами ткали скатерти, полотенца, одёжную материю. Сшитые рубахи да сарафаны носили не год и не два, а десятилетиями. Бывало, что материн наряд доставался по наследству дочери, а скатерти, укрывавшие стол в доме бабушки, переходили к внучке. — Но свадьбу играли в нарядах с иголочки, — продолжает разговор Ирина. — Невеста преподносила в подарок жениху костюм и пояс, сотканные своими руками. Загодя готовила девушка и полотенца. Ими украшали избу, одаривали родственников суженого. На полотенцах пожелания, но не на словах, а в орнаментах. Ромб символизировал землю, а значит, благополучие. Круг — солнце — долголетие. Женская фигурка и птица означали семейный уют. На поясах тоже нередко содержались посвящения или пожелания. К ним, к поясам, отношение особое. К ним перешла роль оберега от украшений с утиными лапками. Потерять подвяз — всё равно что накликать беду. На одном из поясов прочли такую надпись: «Цитай неслись смешно ужмись, тибе нетево форсить, нетебе пояс носить». Писали, правильнее будет говорить, ткали, как слышали. Если кто-то не сумел сразу вникнуть в смысл фразы, разъясняем: «Читай — не злись, смешно — ужмись. Тебе нечего форсить — не тебе пояс носить». Завершение фразы, правда, не совсем поняли: а кому тогда щеголять в обновке? — Пояс мастерица сработала в XIX веке, — рассказывает Ирина Чипак. — Есть подвязы, на которых ткачихи, переплетая нити, писали стихи, слова молитвы. «Цитай» вместо «читай» на поясе появилось неслучайно. В прежние времена местные от души налегали на букву «ц». В речи появлялась она в дело и не в дело. Такую особенность диалекта прозвали «цёканьем». Вот, например, характерная для той поры фраза: в ХмелевиЦе на яиЦу сиЦеЦ дают. Вольный перевод: в Хмелевицах на куриные яйца можно выменять ситец. — В нашем музее представлена не только уникальная коллекция одежды, но и обуви, — вводит в курс дела директор учреждения. — Вот дамские сапожки, на шнуровке, с изящным каблучком. Форсить в таких не во всякую погоду можно было. В грязь модную обувку защищали другой, немодельной. На сапоги натягивали обычные калоши. Но в таком виде щеголяли исключительно изысканные барышни. В основном в деревне расстояния мерили лаптями. Снашивались они быстро, недели за две. Так что мастера, проворившие самую ходовую обувку, без работы никогда не сидели.
Мастерицы с уровнем
Но вернёмся к главному, к коллекции крестьянской одежды. Чтобы ее сделать, требовался ткацкий стан. Он имелся в каждой избе. Матери обучали мастерству дочерей. В 1972 году в Шахунье и её окрестностях сотрудники Московского научно-исследовательского института художественных промыслов организовали экспедицию. Изучали мастерство местных ткачих. Изучали и восхищались: как это женщинам на самодельных станах удаётся сложные орнаменты воспроизводить. Необычность ткацкого оборудования состояла в конструкции. На иных станах имелось по 16 ремизок. Ремиза представляет собой две планки, чаще всего деревянные, между которыми натянуты нити или проволока. Перемещаясь, описываемая деталь стана, поднимает или опускает нити основы, образуя зазор для нитей утка (поперечных). С одной ремизкой однотонную материю получишь. С двумя — простецкий узор. А в Шахунье нашли стан с шестнадцатью ремизками. Для сравнения: на самых продвинутых фабричных — восемь, задействуют из них в лучшем случае четырепять. Вот каков был уровень мастерства местных ткачих. Находка стана перевернула жизнь города. Шахунская строчевышивальная фабрика сменила направление, её работницы под управлением мастериц Антонины Лебедевой и Антонины Кузнецовой, перенявших науку от бабушек и матерей, принялись осваивать ручное многоремизное художественное ткачество. Занимаются промыслом на предприятии и сейчас. Делают скатерти и полотенца, половики и покрывала, рубахи и сарафаны с традиционными узорами. Орнаменты воспроизводили по лоскуткам ткани, по сохранившимся предметам быта и одежды. Изучала образцы художник Надежда Кужим, которая, отталкиваясь от традиций, разработала рисунки и узоры настоящего. По ним до сих пор ткут материалы. Местные орнаменты, к слову, легли в основу классификации северного узорного ткачества, составила которую Лариса Кожевникова, сотрудник того самого московского НИИ. Шахунский промысел уникальный. Предметами гардероба, что нынче выходят с фабрики, вполне можно дополнить старинную коллекцию крестьянской одежды. И пусть технологии изменились, традициям мастерицы остались верны.
Юлия МИНДАЛЁВА.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.
Шахунский округ.
#газета #землянижегородская #шахунья #музей #экспозиция #реликвия
