БАБА СВЕТА

Наталья Емельянова — нижегородка. Окончила филологический факультет Нижегородского государственного педагогического университета им. К. Минина. Работает школьным учителем русского языка и литературы, директором воскресной школы, где преподает церковнославянский язык, и инструктором по фитнесу. Литературным творчеством начала заниматься в девятилетнем возрасте. Автор поэтических и прозаических текстов. Публиковалась в альманахе «Земляки» и журналах «Зеркало», «Дети Ра», «Слово/Word», «Нижний Новгород», «Зарубежные Задворки», «ЛиФФт» и других. Лауреат конкурса «Мой город», проводимого журналом «Нижний Новгород» в номинации «Проза» с повестью «Почтальон» (2015 год). Дипломант нескольких российских литературных конкурсов. Предлагаем вашему вниманию один из рассказов автора.

Наталья ЕМЕЛЬЯНОВА

БАБА СВЕТА

Умирая, баба Света слушала. В 88 зрение почти покинуло её: катаракта поразила оба глаза. Баба Света как-то смирилась с этим, ещё в самом начале болезни лечиться она не захотела, она просто жила, плыла по течению. К своему логическому концу. Впрочем, к концу ли? Зрение почти покинуло бабу Свету. А слух остался таким же острым, как в юности. Баба Света лежала в своей постели. Тонкая, сухая, почти невесомая. Несколько килограммов костей, обтянутых жёлтой истончённой кожей. Без мышц, без жира. Кажется, и подушкато с матрацем под ней почти не проминались. Баба Света лежала, прикрыв почти слепые глаза, и слушала. Она жила в квартире в современном семнадцатиэтажном доме. Это была квартира её внучки, в которую та перевезла свою почти оторвавшуюся от земли бабушку. Нужно же было наблюдать за её постепенным воспарением. Или испарением? Как вода испаряется из кипящего чайника, так некоторые люди испаряются из земной своей жизни. Постепенно и легко. Баба Света лежала и слушала. Слушала жизнь. Вот что-то упало у кого-то из соседей, послышались голоса: мужской и женский. Говорят бойко, но слов не разобрать. Пара минут тишины. Вот где-то заплакал ребёнок. Успокоился. Опять заплакал, затих. Вот опять у кого-то что-то упало. Опять бойкая речь мужчины и женщины. И вновь тишина. Почти тишина. Жизнь всегда наполнена звуками. Если прислушаться к тишине, обязательно услышишь жизнь. Вот, вот она: у кого-то уже долгое время включена вода, звук такой монотонный, как-то незаметно заполняющий собой пространство, его не сразу и улавливаешь. Но баба Света уловила его, и уголки её губ дернулись, и лицо озарилось улыбкой. А вот слышится «цок-цок-цок» — где-то по кафелю. Баба Света знает: это соседская собака. Баба Света никогда не видела её, зато слышит её каждый день. «Цок-цок-цок» — и на лице старушки снова засветилась улыбка. Когда баба Света была Светкой Яблоковой восьми лет, она жила в маленьком деревянном доме, в котором жила только её семья. Она любила утром выходного дня проснуться и долго не открывать глаза, лежать, прислушиваясь к жизни, которая происходила кругом. Вот слышится глухой мелкий деревянный звук — это мать раскатывает скалкой тесто на столе — будут пироги. Вот слышится протяжный скрип, хлопок и тяжёлый железно-деревянный удар — это отец пришёл с улицы и принёс воды — два ведра. Вот мягкий упругий звук — это спрыгнул с под оконника кот Тимоша. Когда баба Света была красавицей Светланой двадцати двух лет, она вышла замуж и переехала в квартиру в старинный двухэтажный дом. Впрочем, не вся квартира принадлежала ей и её мужу, а точнее — она не принадлежала никому из людей, людям полагались для проживания отдельные комнаты, полагалась комната и молодой Светланиной семьей. В этой общей квартире звуков было много. Чего только стоил дверной звонок! Посетители звонили на все лады: громче, тише, смелее, робче, то один раз позвонят, то два, то три, то… в общем, слушай, сколько хочешь! А как разнообразно плакали соседские дети, спустя два года прослушивания этого хора Светлана с мужем пополнили его состав собственным ребёнком. И тут уж слух был настроен преимущественно на его соло! Сейчас, в свои 88, баба Света лежала и вспоминала все эти звуки, которые ей было суждено услышать за свою жизнь. Вспоминала и слушала новые. Так проходили её дни. «Цок-цокцок». Улыбка. Бум. «Мама!» — детский голос. Чей-то дверной звонок. Баба Света умирала. Умирала и слушала. Худела с каждым днём. Истончалась. Испарялась. Воспаряла над землёй. На лице её был свет. Свет мира. Свет уходящего с миром. — Бабушка, а тебе не страшно? – свежим, будто морозный воздух, голосом спрашивала её внучка Верочка, сидя по вечерам у её постели, держа в своих ладонях сухую, почти невесомую, но тёплую руку бабы Светы, — тебе не страшно умирать? Баба Света, не имеющая сил сказать хоть слово, чуть-чуть шевелила указательным пальцем своей руки, проводя им по мягкой и гладкой ладони внучки. Краешки её губ приподнимались в улыбку, и всё лицо озарялось светом. Озарялась светом внучка Верочка. Вся комната. И, может быть, весь мир. Баба Света принимала мир, отдавала мир и уходила с миром. Баба Света умирала и слушала. Как же приятно слуху было её ровное мирное дыхание. Верочка, а ты слышала, как дышит мир? Как дышит мир.

#газета #землянижегородская #проза #рассказ #литература #чтение