НА ВЗЛЁТ ПО ШКОЛЬНОМУ ЗВОНКУ
Оценки ставила война
В прошлом месяце в соцсетях появилась любопытная публикация нижегородского экскурсовода Татьяны Нечаевой: накануне трагической даты — 22 июня — она разместила на своей странице старый чёрно-белый групповой снимок, на котором были запечатлены юноши в лётной форме. Комментарий к нему гласил: «Фото сделано 21 мая 1941 года, приказ об окончании спецшколы ВВС был подписан 20 июня 1941 года. Первый выпуск 5-й специальной школы Военно-воздушных сил, 1-й взвод 1-й роты. Эти мальчики мечтают о небе, но только оно будет для них не мирным, а боевым. Через два дня война». Подчеркнём, речь о горьковской спецшколе ВВС. Другая публикация Татьяны Халафовны из той же серии привлекла внимание ещё больше, потому что все герои следующего снимка были подписаны. На нём запечатлены четверо курсантов, правда, это уже выпуск 1943 года. На обороте указаны их имена: Ю.М. Сергиевский (Городец), Н.Н. Ляпунов (Балахна), И.К. Опарин (Чкаловск), В.А. Распопов (Городец). Нас очень заинтересовало живое свидетельство об одном из уникальных учебных заведений, за несколько лет до появления легендарных Суворовских и Нахимовских училищ, ставших первой попыткой возрождения в СССР кадетских корпусов, некогда существовавших в царской России.
Первые советские кадеты
Чтобы выяснить, откуда появились эти редкие фотографии, мы связались с Татьяной Нечаевой. Оказалось, она поддерживает связь с дочерью бывшего курсанта Ивана Опарина со второго снимка — Людмилой Ивановной Опариной, которая и поделилась с ней семейным фотоархивом, а также воспоминаниями отца о годах учёбы в горьковской спецшколе ВВС. Прежде чем коснуться их, хотелось бы сделать небольшой экскурс в историю создания учебного заведения. Из различных источников выяснилось следующее: в мае 1940 года руководство ВВС обратилось к правительству СССР с просьбой организовать авиационные школы наподобие тех, что уже готовили специалистов для артиллерии в рамках особой программы, внедрённой Наркоматом просвещения. Ещё в 1937-м в качестве эксперимента пять московских средних школ перевели наиболее способных юношей старших классов на военную форму обучения с упором на точные науки и армейскую подготовку. Вскоре выпускники этих курсов пополнили артиллерийские училища. Опыт сочли удачным, ведь стране в условиях надвигающейся войны требовались офицеры высокого класса. В ноябре 1940-го «в целях подготовки кадров для комплектования военно-авиационных училищ лётчиков и лётчиков-наблюдателей ВВС Красной армии» по всей стране было создано 20 специальных средних школ на базе 8-10 классов. Каждой школе присвоили индивидуальный номер, горьковская значилась под № 5. Согласно специальному положению, общее количество курсантов каждого учебного заведения должно быть не менее 500 человек. Молодёжь сразу же оценила открывшиеся перспективы овладеть современной техникой и в будущем получить престижную военную профессию, поэтому классы сформировали по штату достаточно быстро. Курсантов, как правило, делили на три роты: в первой — десятиклассники, будущие выпускники, во второй и третьей — соответственно учащиеся 9-го и 8-го классов. Ребята носили форму установленного для авиации образца. В 1944-м, после возвращения в армию погон, их стали носить на плечах и слушатели спецшкол ВВС. В тяжёлые для Родины годы войны выпускники этих учебных заведений, имея начальные лётные и армейские навыки, гораздо быстрее осваивали программу военных училищ, поэтому в короткие сроки существенно восполнили кадровые потери советских авиачастей. Сотни курсантов спецшкол, несмотря на ещё юный возраст, массово рвались на фронт. Многие впоследствии удостоились высшей государственной награды — звания Героя Советского Союза. Около 50 выпускников уже в мирное время стали генералами авиации, однако до победного 1945-го дожить удалось далеко не всем.
Судьба четырёх
Как же сложилась судьба Ивана Опарина и трёх его товарищей по горьковской спецшколе ВВС? Согласно электронным базам данных Министерства обороны, все они стали кадровыми офицерами, служили в авиации, в том числе и после войны. Юрий Михайлович Сергиевский — самый младший из четырёх — попал в армию в июне 1944 года, вероятно, поступив в училище. Служил в 38-м бомбардировочном авиаполку, летавшем на Пе-2. Часть после войны входила в состав Прикарпатского военного округа, созданного летом 1945-го на территории освобождённой Западной Украины. Юрий Михайлович служил в авиации до 1979-го, выйдя в отставку в звании подполковника технической службы. Награждён орденом Красной Звезды и медалями. Николай Николаевич Ляпунов поступил на военную службу в июне 1943 года. Вышел в отставку в 1960-м майором авиации. Имеет орден Красной Звезды и медали. Николай Николаевич ушёл из жизни весной этого года. Виль Александрович Распопов в армии с лета 1943-го. В его офицерских документах указан 58-й бомбардировочный авиаполк, действовавший в 1944-1945 годах на Ленинградском и 3-м Белорусском фронтах, где участвовал в освобождении Псковской области, Прибалтики, а также в наступательной операции в Восточной Пруссии и штурме Кёнигсберга. Через год после окончания войны младший лейтенант Виль Распопов погиб при исполнении служебных обязанностей и был похоронен в Гатчине Ленинградской области. Иван Клементьевич Опарин за годы службы с 1943-го по 1960-й был награждён орденами Красной Звезды и Красного Знамени, а также медалями. Получил офицерское звание по выпуску из 2-го Чкаловского авиационного училища лётчиков-наблюдателей в Оренбурге. Судя по документам, обнаруженным в сети, служил в 3 ЗБАП ПриВО, то есть в 3-м запасном бомбардировочном авиаполке, базировавшемся в Йошкар-Оле. В войну здесь готовили экипажи для ведения боевых действий на самолётах СБ, Пе-2, Ил-4, Ту-2 и на машинах, поставляемых союзниками по лендлизу — «Бостон-3», а также марки «Боинг» различных модификаций. В мирное время Иван Опарин служил в Германии, Венгрии и Калининградской области, осваивал новейшую технику. После демобилизации в звании капитана проработал 33 года в штурманской службе Горьковского аэропорта. О жизни и судьбе Ивана Клементьевича известно много благодаря рассказам его дочери, записанным Татьяной Нечаевой. Например, вот что поведал он домочадцам о самом, пожалуй, драматическом эпизоде своей учёбы в горьковской спецшколе ВВС: «В июне 1941 года ученики спецшколы находились в Сейме на сборах: жили в палатках, так как проводились занятия по военному делу. Недалеко базировалась летная часть, в распоряжении которой имелись истребители И-16 и И-15 бис. На 22 июня 1941-го были назначены соревнования. С утра их отменили, из репродуктора курсанты услышали голос Молотова, который объявил о начале войны. Через несколько дней всех ребят вернули в школу в Горьком, а их палатки заселили уже летчики-офицеры запаса». Иван Опарин родился в десяти километрах от Чкаловска в деревне Черенино. Будучи земляком легендарного Чкалова, который не раз приезжал на малую родину и организовывал здесь показательные полёты, он ещё мальчишкой заразился мечтой о небе. Узнав о недавно открывшейся в Горьком спецшколе ВВС, парень твёрдо решил учиться там. Однако учёба была нелёгкой, максимально приближенной к военной службе. А тут ещё и страшная война разразилась.
Вопреки испытаниям
Воспоминания отца о спецшколе в военные годы Людмила Ивановна хранит в сердце до сих пор: «Уже летом ребята рыли прос тейшие земляные укрытия от бомбёжек возле школы и неподалёку в городе. Личный состав спецшколы записался в народное ополчение. Их учили стрелять в тире, который находился рядом в овраге. Когда в октябре 1941 года началось строительство рубежа обороны вокруг Горького, курсантов отправили рыть окопы, работали они у деревни Крутец Кстовского района. Их везли до Работок, а далее 10 километров они шли пешком. Немцы долетали и туда. Как-то утром ребята смотрят: земля усеяна листовками, в которых населению сообщалось, что правительство во главе со Сталиным бросило всех на произвол судьбы, а само бежало в Куйбышев. Тут же получили приказ: бумажки собрать, ни в коем случае не оставлять себе. Когда немцы начали бомбить Горький, вспышки было видно даже из Крутца. Некоторые курсанты, беспокоясь за своих родных, оставшихся в городе, убежали домой. За самоволку их исключили из спецшколы. Пока работали на рытье окопов, одежда и обувь сильно износилась. Отцу дали брезентовые чулки, которые он утеплил газетами, в таком виде и вернулся в город». Спецшкола была в буквальном смысле казармой, потому что курсанты спали здесь же, на верхних этажах. Школьная программа стала ещё более приближенной к военной: постоянные физическая и строевая подготовка, изучение оружия и боевой техники. На территории закрытого тогда Крестовоздвиженского монастыря зимой проводились занятия на лыжах. Впрочем, будущая элита Вооружённых сил должна была повышать и свой культурный уровень. Курсантов регулярно водили на спектакли в драмтеатр. Именно здесь Иван Опарин познакомился со своей будущей женой. Времена были суровые, но и тогда, вопреки выпавшим испытаниям, находилось место для любви. Тяготы войны в полной мере ощущались в тылу. Зимой из-за нехватки топлива школу топили слабо, поэтому курсантам приходилось заниматься заготовкой дров. За ними ходили на Мызу и даже на Бор по волжскому льду. Питание тоже было скудным. Вместе с тем, враг постоянно напоминал, что он совсем близко. Однажды во время очередного налёта на город ребята видели, как с противоположного берега Оки кто-то подаёт немецким самолётам световые сигналы. В такие минуты курсантам хотелось в действующую армию ещё быстрее. Сейчас в здании бывшей спецшколы ВВС № 5 по адресу: улица Елецкая, дом 10А, находится коррекционный интернат №1 для детей-сирот. Педагогический коллектив и ребята организовали у себя музейный уголок, посвящённый юным авиаторам. Директор интерната Ольга Кочеткова сообщила, что в связи с карантинными мерами посетить эту экспозицию пока нельзя. Мы продолжим собирать информацию о горьковской спецшколе ВВС и постараемся вернуться к этой теме.
Андрей ДМИТРИЕВ.
Фото из семейного архива Людмилы ОПАРИНОЙ.
#газета #землянижегородская #горький #спецшкола #ввс #кадеты #авиация #война #история #возвращённыеимена #память
