В жизни – правда, а в поэзии – истина

Они – пожиратели информации, пустота. Допустить в речи их можно в небольшом количестве, а вот с частым употреблением надо постоянно воевать.
Внимательно выслушали Максима Кронгауза, директора института лингвистики, профессора, который говорил о массе иностранных слов в современном языке.
Ясно, что вместе с вещами и предметами, с событиями и явлениями мы из-за границы заимствуем и слова. Профессор честно признался: «Мы много загребаем слов, а потом отбрасываем». Что и как загребаем, было рассказано в подробностях. А вот про отбрасывание я не услышал ни слова, поэтому задал доктору филологических наук конкретный вопрос:
– Что мы, работники слова, должны больше делать: загребать или отбрасывать иностранные слова? Язык с ними сам справится или ему надо помочь?
Ученый сразу понял подтекст вопроса, на него и ответил:
– Прямые запреты не сработают. После этого слово может стать еще привлекательнее. Язык – вещь мудрая. И все же некоторая коррекция необходима, но очень тонкая, умная.
Вот и все отбрасывание. Ответ не очень убедителен.
Не удовлетворил он и гостя – американца Джулиана Лоуэнфельда. Обычно уравновешенный и воспитанный, он прямо из зала, с места выкрикнул:
– Вам надо из русского языка выбросить за борт новые иноязычные слова!
Когда же был золотой век в литературе?
Профессор ВГИКа Валерий Мильдон попробовал разграничить периоды совершенства и наивысшего развития русской литературы.
– С Пушкина до начала 20-х годов XX века процветал золотой век в русской литературе и культуре в целом.
И перечислил, прибавив к известнейшей плеяде поэтов и писателей философа Бердяева, музыканта Скрябина, танцора Вацлава Нижинского, актрису Комиссаржевскую, певца Шаляпина и даже малоизвестного Николая Бруни – поэта и прозаика.
Мало того, в глубинке России у Циолковского рождается гениальная идея межпланетных путешествий. Настоящий русский ренессанс!
– Человек-гений – это норма. Нечасто встречается такой в жизни, но своим существованием он говорит и доказывает людям: каждый способен на многое, только пусть побольше работает над собой. Этого никогда не было ни в русской мысли, ни в русской жизни. И все началось с Пушкина.
Профессору тут же задали вопрос:
– Возродилось ли сегодня то творческое, благодатное время?
– Творческая среда, убитая в 1920-х годах, когда искусство выполняло социальные заказы, пока не возродилась.
Духовное
противоядие
Интересным было мнение о поэзии, Пушкине и России гостя из США Джулиана Генри Лоуэнфельда – поэта, переводчика, потомственного адвоката. Он знает восемь языков, а русский выучил только за то, что им разговаривал Пушкин. Переводит нашего поэта на английский, у себя на родине поставил на сцене его «Маленькие трагедии». Говорит на русском языке без малейшего акцента, так как изучал его в Санкт-Петербурге, в живом общении, иногда даже, как он сказал, «соображая на троих». Его прабабушка была русской и говорила в Техасе на русском языке.
По его мнению, не все в искусстве измеряется пользой. И красота – это высшее проявление пользы. Цель искусства – не польза, а созидание прекрасного.
Нам нужны не только шок, шик, шоп и шоу. Поэт, как золото, не ржавеет и лечит от бездуховности, а также от депрессии, уныния и безнадежности. В поэзии Пушкина – радость, солнечность, любвеобильность. Несчастье – хорошая школа, а счастье – настоящий университет! Только в русском языке, кроме правды, есть еще и истина. Нет такого в других языках. В жизни – правда, а в поэзии – истина.
Джулиан признается:
– Я очень люблю Россию, просто одержим ее красотой и прелестью. И мне больно за вашу страну. Мне часто хочется заступиться за нее. Я люблю погордиться перед друзьями знанием русского языка. Страны наши похожи. В России не нашли могилу Марины Цветаевой, в США потеряли могилу Уолта Уитмена. Пушкин в Америке не очень распространен и известен. Виной тому академики и писатель Набоков, который сделал из поэта музейный экспонат и поместил его под стекло. Из-за этого в Америке многие просто боятся браться за переводы Пушкина.
Журналисты задали гостю вопрос:
– Не появлялась ли у вас мысль переехать в Россию?
– Очень часто.
Послесловие
Я спросил у профессора Мильдона из Санкт-Петербурга:
– Что же манит вас сюда за многие сотни километров? Вы здесь уже в пятый раз!
– Я, конечно, мог бы найти причину и отказаться, не обижая устроителей фестиваля. Но я еду снова: мне здесь нравится обстановка – творческая, деловая, с живым общением.      
Думаю, манит фестиваль общением с умными коллегами, мудрыми людьми.
Если раньше фестиваль проходил два дня, то в этот раз он занял целых три. По выражению ведущей фестиваля журналистки Нины Зверевой, «чтобы полностью насладиться общением, учебой, праздником». И все это получилось.
Фестивалю предшествовал конкурс журналистских работ. Всех финалистов конкурса, которых определили с помощью Интернета, пригласили в Болдино. После заседания жюри и обсуждения работ были названы победители.
На торжественной церемонии награждения с террасы дома-музея финалистам вручали почетные дипломы, а победителям – специальные большие ордена «Живого слова», выполненные на нижегородской земле из серебра в технике казаковской филиграни.
При этом, конечно, звучали стихи нашего бессмертного поэта на русском и иностранных языках.
Александр КРЫЛОВ.
Фото автора.