ПОКА ИГРАЕТ ГАРМОНЬ

Не знаю точно, где воевал дядя Петя, а спросить уже не могу — его нет в живых, к сожалению. Могу только рассказать, что человека веселее и задорнее я никогда не встречала. Все про него всегда говорили: «Самый важный человек в полку Петька был». А так говорили, потому что дядя Петя был гармонистом. Все солдаты воевали, не думая, переживут они бой или нет, каждую минуту старались только убить врага, а не выжить сами. Дядя Петя рассказывал, что много раз товарищи прикрывали его своими телами, и это только потому, что остаться без гармониста, без беззаботных минут, которые проходили под звуки потасканной гармони, было никак нельзя. Еще помню, что дядька всегда носил такие же штаны галифе, как на фотографии. Над ним вся деревня смеялась, а он говорил, что такие штаны — как талисман и что удобнее их просто быть не может.

Татьяна ЧЕКАЛДИНА.

г. Саров.

— К Петру Алексеевичу Михееву, говорите, вам? Сейчас, погодите, только что его слышал. Ага, вот, звук гармошки слышите? Вот на него и идите. Где-то на соседней улице действительно кто-то выводил на гармони знакомую мелодию: С берез неслышен, невесом, Слетает желтый лист. Осенний вальс, осенний сон, Играет гармонист…

— Тоскует что-то Алексеич, гармонь новую пробует. Даве у него был… Гармошка — загляденье. Сам бы взял, да играть не обучен. Пётр Алексеич ни дня без гармони не жил. Разве когда под стол пешочком хаживал. А так и войну с гармозой прошел, солдат на отдыхе веселил. По весне Алексеич скучает по своим… Побитым и живым. Говорит, все они ему видятся. К Дню Победы меха разминает, играть будет… Заслушаешься. Идите, самое время его разговором отвлечь. Он вам и сыграет, и споет!

Мы так и пошли на зов гармошки. Пару раз музыка прерывалась, мы останавливались, пережидали паузу и шли дальше, пока не показался у одного из самых крайних домов поселка Берещино человек с гармошкой. Это и был Пётр Алексеевич Михеев — тот, кого мы и искали. Разговор завязался сразу. Пётр Алексеевич — человек общительный, располагающий к себе. А если еще и гармонь в руках… — И спеть могу, и сыграть могу, а вот сплясать — увольте. В ноге до сих пор осколок с войны ношу. Кость он мне повредил. Тогда оперировать не стали, побоялись хирурги кроветок зацепить, как-то хитро этот осколок в ногу влетел. Сказали, в мирные дни вырежут, а я не стал больше ногу ковырять — хожу, да и ладно. Военное что-то хотите послушать. А вот нате вам… Пётр Алексеевич передергивает меха, будто сбрасывая прежнюю мелодию, и тихо начинает: Дул холодный, порывистый ветер, И во фляге замерзла вода. Этой встречи и тот зимний вечер Не забыть ни за что, никогда.

Был я ранен, и капля за каплей Кровь горячая стыла в снегу. Наши близко, но силы иссякли, И не страшен я больше врагу…

Конечно, на помощь пришла медсестра Анюта и вытащила бойца с поля боя. Спрашиваем: — Не вы это были, Пётр Алексеевич? — Тыщи нас было, да ряды поредели. Досталось сестренкам на войне нас, здоровяков, с поля боя выносить. На войне всем сполна досталось. Войну Пётр Алексеевич Михеев встретил в Одесском пехотном училище, где его готовили в лейтенанты. Воевал командиром взвода вначале на Воронежском фронте, а потом его дивизию перебросили под Сталинград. — Вот тут я и хватил горюшка сполна. Первое ранение, от смерти каска спасла. Взвод мой таял прямо на глазах. А что взвод — два десятка человек. Дивизии за день перемалывались. Ожесточение было жуткое. До рукопашных дело доходило. Но, видно, Господь меня хранил или чудо какое. До сих пор не могу разобраться… Ну да ладно, вы ведь не за этим пришли. Хотите мои гармоники посмотреть? Тогда прошу. Пётр Алексеевич — прирожденный плотник. Дед и отец плотничали да столярничали. Всё своими руками делали. Сам Пётр Алексеевич «по науке» пошел — работал счетоводом, но инструмент из рук не выпускал. Отец пристрастил всех трех сыновей к гармони. Без нее первым парнем на селе не станешь. За две коровы купил он гармонь, дороговато обошлась, зато все сыновья «сельской профессией» гармонистов овладели. Отец предупреждал: идете на гулянку — гармонь из рук не выпускайте. Учились играть по слуху, потом сами мелодии подбирали. Соревновались, у кого лучше получается. Мелодии со стороны привозили. Услышат, где-то в отъезде — патефон играет, постоят, послушают, запомнят, а потом гармонь «помучают» и, пожалуйста, репертуар пополнился. На столярном верстаке в рядок стояли гармоники разной степени готовности. Лежавшие стопочкой янтарного цвета дощечки источали незнакомый терпковатый запах. — Это клён, — пояснил Пётр Алексеевич. — Из него я гармошки делаю. Читал, что старые мастера скрипки из клёна резали. Музыкальное, выходит, дерево. Я заметил, оно звук хорошо держит. Долго я это дерево осваивал. Самый комель для гармошек идет. Сушить его долго надо и обязательно в тени, потом напилишь дощечек и снова сушишь. Дощечки звонкими делаются, вот тогда и в дело они идут. Для клёна инструмент острый нужен, так как дерево твердое. Инструмент я тоже сам для себя делаю или у кузнецов заказываю. Да много ли я гармоник сделал — десятка три, а вот отремонтировал много, тут уже до сотни счет идет. Иногда такие гармошки приносили, что впору их выбросить, а подумаешь, что на них же играли, в них душа есть, и принимаешься за хирургию. Год, а то и больше лишь на ремонт уходило. Трудно шел к своему увлечению Пётр Алексеевич Михеев. Даже, можно сказать, тяжело. Война тому виной. Тяжким грузом она на фронтовика навалилась. От тяжелых воспоминаний нигде не укрыться. Лица погибших бойцов, которых он в атаку водил, во сне видятся. Вот он жив, а они в наскоро присыпанных могилах покоятся по всем дорогам, по которым пройти пришлось. Да что скрывать, запил Пётр Алексеевич горькую, как и многие, вернувшиеся с войны. Жизнь какой-то безысходной, одинокой показалась, хоть и семья была. Молодость-то на войне прошла. Человек воспоминаниями живет, а что ему вспомнить: отчаянные крики «ура!», бомбежки, когда в землю-заступницу вжимаешься, или стволы танков на тебя направленные… Медики это состояние много позже назовут поствоенным синдромом, от которого лечиться надо. А кто их, фронтовиков, лечил? В самом конце войны подарил Петру Михееву хромку комендант города Ковеля: — Бери, лейтенант, играй Победу! Действительно, выдалась в тот день Победа, окончание войны, и позволено было тем, кто ее

приближал, осушить за радость эту по чарке. А гармонь в этом случае как нельзя кстати пришлась. Играл лейтенант Пётр Михеев Победу… С этой хромкой он и домой вернулся, да надолго забросил ее на чердак, не до песен было в деревне и ему не до песен — сердце так щемило, что жить не хотелось. — Чуть ведь совладал с собой тогда. К беде дело шло. Гармонь и спасла… Не к лицу бойцу кручина, Места горю не давай. Если даже есть причина, Никогда не унывай…

Легко об этом в песне пелось, а в жизни-то как быть… Как-то отыскал он на чердаке рассохшуюся гармонь, и слеза его прошибла, дал себе волю поплакать и принялся за дело. Пока гармонь ремонтировал, до тонкостей изучил ее устройство. Тогда и подумалось — а что если самому за гармони приняться? Это на вид все гармони одинаковые, а голоса-то у них разные. Петру Алексеевичу нравились гармони с русским строем. Звук у них строгий, чистый, мелодичный. И гармонист должен быть умелым, с хорошим слухом, инструмент даже маленькую фальшь не скрывал, напоказ выставлял. Без умения за эту гармонь не возьмешься — кому хочется перед всем миром позориться? Не зря на михеевских гармонях играют самые искусные гармонисты, и без призов они на конкурсах не остаются. От михеевской гармони Всё танцует и поет! От михеевской гармони Жизнь веселая идет!

В далеком лесном селе не так легко стать мастером. Гармонь разного материала требует. На меха ситец да дерматин идет, на кнопочки — перламутр, фанера хорошая нужна, лаки, краски, клей,

пилочки для лобзика, сверлышки самые тонкие, «певкая» латунь нужна для голосов и подголосков. Где это всё в селе возьмешь? Вот и приходилось за материалом в дорогу отправляться. С перламутром брат выручил. Как-то в городе ему пуговицы попались, из морских раковин выточенные, так он их все скупил, на многие гармони хватило. Пётр Алексеевич каждую сотворенную гармонь долго «вымучивает», проверяет, всё ли ладно в ней звучит. Гармонисты, как правило, нотной грамоте не обучены, они из нот мелодии не слагают, всё на слух берут, а он у каждого разный. И характер у гармонистов разный, вот и подбери под них гармонь. Заряжай, гармонь, весельем, Видишь, девки хороши. Разверни гармонь, Михеев, Мы споем от всей души.

Ну не может такого быть, чтобы у мастера да не было секрета. Спросить об этом прямо — значит не получить никакого ответа. А тут Пётр Алексеевич сам о секретах разговор начал. — Есть секрет, как же без секрета. О гармошках много песен сложено. Я, бывало, работаю и вспоминаю. То на ум придет вальс «С берез не слышен, невесом слетает желтый лист…». И видится поляна, заполненная бойцами, а перед ними — гармонист. По себе знаю, что на этой поляне собралось много солдат, которые тоже на гармошках играли, но вот заслушались одного, самого искусного. А то навяжется мотив «Одинокой гармони». Страдает гармонист, ходит в полях до рассвета, спать всем мешает. Вот я и делаю такую гармонь, чтобы и за душу брала, и веселила. Делаю и напеваю. А потом мне говорят, что, мол, вальсы на твоей гармони играть — одно удовольствие, а я под них гармонь и делал. Я же на своей гармони военные песни играю. Отладил ее так, чтобы и строгость была, и веселье проступало, это уж как меха развернешь. Она тебе и о боях расскажет, и о любви поведает.

Сегодня гармонь в чести. Праздники ей устраивают, смотры. Гармонисты из разных округ собираются. Вот и увидел я однажды в руках гармонь с именной надписью — «Михеев П.А.». И тут же опростоволосился, спросив: — У Петра Алексеевича Михеева гармонь покупали? — Почему покупал? Алексеич гармони не продавал, он их дарил. И как-то совестно стало. Вертелся же при встрече с Петром Алексеевичем Михеевым вопрос, почем он свои гармони продает. И будто кто отвел, не задал я ему этого вопроса. И сейчас бы мог в этом не признаваться, но вот выложил всё как на духу. С мастером ведь имел дело. И жив он остается в памяти, пока будут играть его гармони. А сносу им нет…

Вячеслав ФЁДОРОВ.

Первомайский район,

п. Берещино.

#газета #землянижегородская #первомайск #берещино #ветеран #гармонь