Posted in Семья
19.10.2017

«Народ начал купаться в этой аномальщине»

В России стартовал Всероссийский фестиваль науки. В крупных университетах ученые читают открытые лекции, проводятся научные шоу и дискуссии. Однако ученые констатируют, что популярность точных наук у россиян стремительно падает, а уровень знаний по естественным наукам близок к катастрофическому. Зато всё больше людей верят в телепатию, чудеса и разные антинаучные теории. Как лженаука проникает в школы, способствует ли этому религия и в каких случаях невежество выгодно государственной власти, рассказал член Комиссии РАН по борьбе с лженаукой, научный руководитель проекта «Всероссийская лабораторная» Александр СЕРГЕЕВ.

­ Каким видит мир современный россиянин?

­ Бросается в глаза нехватка критического мышления, то есть способности отделять правду от вымысла. В результате, как только в социум вбрасывается придуманная заразная идея, она начинает распространяться и находить приверженцев в самых разных социальных группах.

Лженаучные убеждения есть во всех странах, но в России несколько аномальная ситуация. У нас лженаука становится массовой. Сейчас чрезвычайно популярны гомеопатия, отрицание полезности прививок, покупка БАДов. И это далеко не безобидно. Понапрасну растрачивая средства и время, люди могут запустить тяжелые хронические заболевания.

Многие просто не в курсе общепризнанных научных фактов. Почти треть россиян считают, что Солнце обращается вокруг Земли.

­ Почему так происходит?

­ Есть глобальное объяснение этому явлению. В СССР идеология предписывала людям держаться научной точки зрения. Сведения о телепатии, астрологии распространялись полуподпольно. Информационные потоки сдерживались методами цензуры и пропаганды. Люди чувствовали это.

Поэтому, когда нахлынула свобода, народ начал купаться во всей этой аномальщине, экстрасенсорике. Люди вполне справедливо рассуждали: если нам коммунисты врали про политику, про экономику, про репрессии, то, наверное, врали и про астрологию, науку и всё остальное. Мы до сих пор эту вольницу переживаем. Плюс пошел ренессанс религии, которая раньше тоже была нон грата. В 1990‑е годы почти в ноль рухнула научно­популярная литература. Только в последнее десятилетие этот рынок худо­бедно восстанавливается. Однако лженаучные идеи очень хорошо укоренились.

­ Школьное образование играет какую­то роль в распространении мракобесия?

­ Школьное обучение позднесоветского и современного образца можно серьезно критиковать. И не потому что оно советское или российское. Проблема гораздо более глубокая и древняя. Идет кризис классно­урочной системы, которая была заложена почти 500 лет назад и сегодня убивает мотивацию к учебе, убивает интерес к науке. Она была хороша для эпохи нового времени, когда требовалось подготовить массу людей к организованному производству. Нужна была некая общая социальная адекватность: грамота, счет, способность выполнять относительно сложные инструкции и предсказуемо действовать в условиях жесткого технологического процесса.

Ситуация поменялась. Многие процессы автоматизировались, другие вошли в общую культуру. Сейчас нужно переходить к тому состоянию, когда творческий поиск становятся нормой для всех. К сожалению, классно­урочная система под это не заточена. Данная проблема ­ общемировая. Везде идут поиски, и везде они натыкаются на проблемы. Образовательных альтернатив вроде бы много. Но ни одна из них не подходит для массового образования. Так что пока школа действительно дает знания, но убивает интерес к познанию. Люди говорят: какая скукота эти дурацкие уравнения с синусами­косинусами. Куда интереснее послушать каких­нибудь альтернативных гуру, рассказывающих о таинственном и загадочном.

­ Пусть скучно, но от лженаучных идей наши школы пока свободны?

­ Если бы… Мой брат учится в одной продвинутой московской школе, где есть специализированный биологический класс, целиком ориентированный на поступление в МГУ на биофак. Учитель ­ кандидат биологических наук, но отрицает теорию эволюции. Это говорит о серьезном кризисе в образовании. Теория эволюции ­ непререкаемая основа биологии. Это своего рода математика. Сама теория, к слову, возникла до Дарвина, но Дарвин нашел ее двигатель: размножение, изменчивость, отбор. Многие ученые говорят о том, что эволюция существует не только в биологических системах. Например, в технике, которая тоже развивается и постепенно улучшается примерно по той же модели. И даже в политике, если созданы условия для проб, ошибок и отбора лучшего опыта.

­ В Турции изучение теории Дарвина уже ограничили в учебных учреждениях. Россию ждет то же самое?

­ Хочется верить что нет. Однако мы постепенно движемся к тем странам, где набирает силу религиозный фундаментализм. На самом деле проблема очень сложная в обсуждении. У людей, склонных к науке, сегодняшний всплеск религиозности вызывает много вопросов. Многие из них считают, что вера враждебна науке и мириться тут ни с чем нельзя. Но я думаю, что агрессивное позиционирование атеистической концепции, наоборот, усиливает позиции религии.

В последние 20 лет в России идет целенаправленный процесс разрушения светскости. Он начался в 1997 году с принятия закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Потом был официальный договор о сотрудничестве между минобрнауки и РПЦ, по которому планировалось включение теологии в число научных дисциплин, а знакомство с религией ­ в школьную программу. Религия планомерно стремится расширять свое влияние на общество. Но таково свойство любой религии ­ стремление к максимальному укоренению в обществе, вплоть до полной теократии. Но религию нельзя за это критиковать ­ это просто ее свойство. Критиковать можно государство, которое снимает определенные барьеры, выстраданные в истории.

­ В этом году в школы вернулась астрономия, которую в перестроечные годы сократили за ненадобностью. Где­то здравый смысл всё же побеждает?

­ Один из известных популяризаторов астрофизики Сергей Попов, который много лет преподавал астрономию в школе, говорит, что предмет, на который отводится час в неделю в выпускном классе, который не имеет экзамена ­ нежизнеспособен в школьных условиях. Его никто не будет воспринимать всерьез, никто не будет уважать. Сами учителя будут стараться использовать это время на что­то другое: на свои недоработки по физике, математике и т. д.

Современная астрономия на 90 процентов ­ это астрофизика. Возможно, имело бы смысл просто дополнить курс физики в школах новым большим разделом, специально посвященным астрофизике. А сейчас возврат астрономии ­ шаг, скорее, имиджевый. Он рассчитан произвести впечатление на тех, кто обеспокоен усилением религиозной составляющей в политике образования.

­ Знаю несколько физиков­ученых, которые переквалифицировались в священники. О чем это говорит?

­ В советское время многие шли в науку в надежде, что она решит их субъективные философские проблемы: целеполагания, осмысления своего существования. Хотя наука принципиально не занимается вещами, которые относятся к субъективному миру. Потом некоторые из этих людей пришли к выводу: физика ­ это хорошо, мы можем строить всякие приборы и механизмы, но нас больше интересует смысл жизни, и ушли в религиозные искания. Однако это вовсе не значит, что религия получает какое­то научное основание. Просто людям свойственно меняться.

­ Недавно один из центральных каналов показал фильм о том, что Земля ­ плоская. Какую роль пропаганда вносит в формирование картины мира?

­ Чем абсурднее вброс, тем больше скандал, тем больше охват аудитории и в результате больше находится людей, которые принимают этот абсурд всерьез. Лженаучная пропаганда разрушает здравый смысл, склонность людей к логическим проверкам. Сознание упрощается, человеку уже сложно вникнуть в аргументы. Гораздо легче пользоваться формулой «после ­ значит вследствие» или «все мнения равны ­ научные и альтернативные».

Мы сейчас активно транслируем, в том числе и на Запад, точку зрения о том, что на всё можно посмотреть иначе, что нет устоявшихся, надежных представлений. А потом на подготовленную почву такого тотального скептицизма может упасть что угодно ­ и разумная идея, и конспирологическая, и фанатическая. Так что лженаучная пропаганда играет в паре с пропагандой политической. И на мой взгляд, подобная пропаганда может усиливать психические девиации в обществе. Это мое личное представление, сложившееся на основе наблюдения за конкретными людьми и сообществами.

­ Ещё Лев Толстой говорил, что сила государства ­ в невежестве народа. Может, власти действительно это выгодно?

­ Если мы понимаем под силой государства его способность конкурировать на мировом уровне с другими странами в производстве, культуре, экономике и даже отчасти в военной сфере ­ невежество тут никак не поможет. А вот если под силой государства понимать способность правящей элиты сохранять власть несмотря на свою неэффективность ­ тогда невежество, конечно, помогает и политически мотивировано.

­ В ближайшее время веру в чудеса и лженауку нам не побороть?

­ Системе образования эта задача не под силу, так как многие учителя сами инфицированы. Тут нужна помощь общества. Именно из­за повального распространения мракобесия мы и стали развивать проект «Всероссийская лабораторная», задача которого ­ как можно больше людей «заразить» наукой. Мы даем возможность людям проверить, выпали они из контекста научных идей или еще нет. Мы спрашиваем о простых, в общем­то, вещах. Например, верно ли утверждение, что каждый человек является носителем множества мутаций. Для многих это откровение: что мы, мутанты какие­то? Или ­ правда ли, что у насекомых шесть ног? Часто говорят, что нет, и приводят аргумент, что у пауков ­ восемь. Но забывают, что паук ­ не насекомое, а паукообразное. Верно ли утверждение, что темная сторона Луны никогда не видна с Земли. Правильный ответ: неверно. Скрыта от нас не темная, а обратная сторона. А темная ­ просто отвернута от солнечного света.

­ Но людям, наверное, обидно узнавать, что они сплошь и рядом ошибаются в элементарных вещах?

­ Думаю, нет. Ведь каждый участник нашей лаборатории видит, что ошибаются и другие. На всю страну у нас было всего 7 (!!!) анкет, заполненных без единой ошибки. А главное, те, кто ошибается, получают от нашего мероприятия даже больше, чем те, кто отвечает правильно. Ведь после анкетирования начинается самое интересное ­ подробный разбор всех вопросов и ошибок с участием «завлаба», ученого или известного популяризатора науки. Некоторые «завлабы» устраивают из этого целое представление. За правильный ответ ты получишь небольшую прибавку к своей самооценке, а вот за ошибку ­ нечто гораздо более ценное: возможность скорректировать свое мировоззрение и приблизить его к научному. В результате участники начинают осторожнее относиться к собственным предубеждениям и к чужим внушениям. Все они получают прививку критического мышления, а многие ещё и передают её родственникам и друзьям.

Беседовала
Наталья ГРАНИНА.

(Lenta)