Не тебя подрядят, да ты сделай
ЛЫСКОВЧАНЕ к нему давно привыкли. Чаще всего видят его на пароме, ходящем через Волгу — в залатанной фуфайке или таком же пиджачке, допотопных брюках, с неизменным полиэтиленовым мешком за плечами. В прошлые годы если кто приезжий, несведущий пытался заговорить с ним на пароме, спросить, откуда он, почему имеет такой странный вид, житель Макарьева Владимир Дубравин молча, но с готовностью доставал из мешка ручку с тетрадкой или блокнотом и писал ответы на вопросы. Например, «Я – МЭРЗАВИЦ. Местный эрудированный реликтовый земляноид, автономно, вежливо изучающий цивилизацию». «Вы — глухонемой, читающий по губам?» — поступал новый вопрос. На это Владимир письменно объяснял, что не всех даже красноречиво говорящих можно назвать слышащими, и не всех прекрасно видящих — зрячими…
А что, не так? Что видят иные, кроме себя, любимых, и своих близких? Мало ли тех, кто глух и слеп к окружающим и окружающему? А уж в новом общественном строе такая глухота и слепота стали приметой времени…
Но мы отвлеклись. В 1980‑е годы Владимир Павлович, имеющий хороший голос и слух (пел когда-то!) сделал первую попытку молчания. Не говорил три года, потом бросил эту затею. Но 15 апреля 1992 года дал себе твердый обет молчания. Старожилы поселка судачат, что виной всему — обида из-за того, что кто-то по ошибке не внес его в список голосования на каких-то выборах. Но он эту версию отвергает. Дело было так. Один местный воришка украл у директора перерабатывающего предприятия сапоги. Дубравин купил их у него, чтобы передать директору. Участковый же никак не хотел в это верить, и, видать, сильно обидел этим Владимира. И тот наговорил ему лишнее… В итоге решил «навеки» закрыть рот на замок.
Но это ничуть не сказалось на образе жизни и мировоззрении макарьевского «реликтового земляноида». Поистине он — реликтовый! Потому что таких нет.
Когда Волга замерзала и паром отправлялся на стоянку, Дубравин первым открывал путь через реку. Ставил еловые и березовые вешки, и люди знали, где идти. Рассеивал золу по Волге, чтобы быстрее растаял лед и прошел ледоход. Раз под натиском урагана в Макарьеве упало много деревьев, и он убирал их с улиц, распиливал, раскалывал на дрова, не прося за работу ни копейки. Вдоль оврагов делал настилы перед паводками. Высаживал у озер саженцы деревьев, чтобы они укрепляли почву. А сколько посадил дубков, березок, орешника, кленов, выращенных из семян, у дорог! Помнится, полтора десятка лет тому назад, когда в газете «Земля нижегородская» первый раз писала про Владимира Павловича, кто-то рассказал, что он вытащил из воды труп погибшего теленка, на который все взирали со спокойствием необыкновенным. Зарыл его поглубже на дамбе. Он собирал со всего Макарьева и его окрестностей щепки, опилки, мослы, и даже приезжал за мусором в Лысково (!), закладывая его в компост на огороде. Не из-за великой нужды в компосте — из-за жалости к природе и людям… А что не подходило для компоста (бутылки, банки, склянки и т. п.), просто складывал у своего дома. Лучше свалка перед окнами, чем стекло у леса и у Волги с Керженцем, где оно могло стать причиной возгорания или поранить кого-то…
Всегда выписывал много газет и жил жизнью героев публикаций. Как-то послал одной нуждающейся девушке, просившей деньги аж у самого президента страны, значительную сумму. Не из пенсии — кто-то подал на бедность, а ему чужие деньги не нужны. А вот женщине, сидящей в колонии, послал уже свои средства — сильно всколыхнула душу ее тяжелая судьба, рассказанная в газете… Ну разве такой человек похож на скупщика краденого? А он из-за той старой истории замолчал. И молчал (в общей сложности) более двадцати лет. Заговорил не так давно.
ЧТО послужило поводом – неведомо, но лет пять тому назад, придя к специалисту Валковской администрации, работающей в Макарьеве, Владимир вежливо поздоровался и поинтересовался местными новостями. Стал говорить в магазинах, с соседями, с туристами в поселке. А мне при встрече рассказал о том, что я еще не знала. Оказывается, в молодости он даже был грузчиком в порту г. Находка и много людей повидал, разных историй наслушался. Работал еще на кирпичном заводе за Волгой, в сплавной конторе. Природу, особенно лес, полюбил с тех пор, как помнит себя. В 1943 году, когда Володе было всего четыре года, с горьковского автозавода в Макарьев приехал представитель организовать сбор грибов для рабочих оборонного предприятия. В грибах горожанин разбирался как блондинка в сопромате. Взрослым заниматься с представителем было некогда, и маленький Володя рассказывал и показывал ему, где поганки, а где — боровички, березовики или солюшки. Тот остался доволен! Кстати, о заволжских грибах.
— Знаете, почему в прошлом году у нас было столько белых? — спросил меня Владимир. — Видел над лесом в самом начале осени вертолет. Он появился не случайно — видать, что-то распылял. Скорее всего, то, что способствует росту грибов. Это власти сделали, чтобы люди на выборы пошли!
Версия умопомрачительная. Но ведь иметь свое мнение не возбраняется никому…
— Как у вас сейчас отношения с природой складываются? — поинтересовалась я.
— Лет шесть как прилетает ко мне один коршун — всегда к морозу. Подкармливаю его. Сядет метрах в пяти от дома и ждет хлебушка. Сосед ловил рыбу сеткой, и в ней запуталась утка. Я ее вытащил, отнес на окраину леса. Стал следить за этим местечком. Видел ее не раз, в том числе и высиживающей яйца. 13 яиц снесла и высидела!
Владимир Павлович помогает не только птицам. У дубков закопал старые скворечники и собирает туда желуди — чтобы зимой было чем питаться мышам-полевкам. Те размножаются и не дают погибнуть лисам.
— А зачем лис у селения размножать, они ведь могут быть бешеными, — замечаю я.
— Лисы становятся бешеными только голодные. Я их измельченными мослами на пеньках подкармливаю.
— А волков в лесу не боитесь?
— Вплотную не встречался, только видел вдали. Но раз поздно вечером шел по лесной дороге, и они завыли поблизости. Но не напали. Если от человека не пахнет ружьем, звери не нападут.
Вот как! Но я ни с чем больше не спорю и спрашиваю, та ли ель стоит у дома, про которую он рассказывал 15 лет тому назад. Оказывается, та. Владимир подарил знакомым в областном центре вырытую с корнями елочку под новый год. Поехал к ним после праздников, а елка валяется у дома. Забрал ее с собой, посадил в яму, весной сразу стал отливать. В итоге дерево сейчас выше дома, каждый год наряжается новыми шишками. Поистине сказочная история.
Как чувствуют себя в его доме крысы? Они, как и раньше, бегают где им заблагорассудится, и хозяин их кормит. Говорит, что грызуны уничтожают тараканов. А я думаю, их ему просто жалко…
ВОТ ТАК живет сейчас уже 78- летний макарьевский молчун, эколог, санитар, радетель о зеленом мире Владимир Дубравин. По-прежнему — в доме на отшибе, стены которого стали еще более щербатыми, крыша совсем покосилась, от пола осталось только одно название… Хозяина греет печка, впрочем, это сильно преувеличено, ведь хибара вся дырявая. Спасает то, что он — человек закаленный.
А печка иногда выполняет роль лампы. Бывает, что вечером Владимир открывает дверцу и при свете огня читает газеты, а он выписывает их пять. Но чаще читает при свечах. И при них же занимается словотворчеством. Сочиняет стихи, фиксирует приметы природы, перефразирует афоризмы, записывает свои мысли — весьма оригинальные. Вот один опус: «Не тебя позовут, да ты откликнись, не тебя пошлют, да ты сходи, не тебя подрядят, да ты сделай».
Макарьевскому «реликту» надо куда-то переселяться, в какое-то социальное заведение. Но разве он согласится? Говорит, что летом намеревается строить новый дом… из берез, которые сам вырастил. Да ему в давние годы хорошее отдельное жилье сулили, и то он — ни в какую. Нынешней зимой лежал в больнице (возраст уже дает о себе знать), но все равно не намерен никуда уезжать. Односельчане приносят одежду. Редко когда берет, да и то она чаще всего лежит мертвым грузом. Он не хочет ничего от других. Я привезла ему добротные зимние вещи (собирала целую неделю!), но он наотрез отказался принять подарки. Малиновое варенье — тоже… Признаться, было обидно.
Но по пути домой, раздумавшись, я простила «мэрзавца» из Макарьева. Человек живет в собственном мире, плывет на своей особой волне, и пока остаются силы, так и будет плыть, ни у кого не прося спасения. И он не виноват в том, что его мир для большинства окружающих непонятен и непостижим.
Галина ТЮЛИНА.
Лысковский район.