Неудачный эксперимент или прорыв в будущее?

В описании истории крестьянства сделан пробел, искажающий взгляд на процесс коллективизации.
На самом деле идея коллективизации возникла в первой половине 1920-х годов и по времени примерно совпадает с созданием кибуцев в Палестине. Вот резолюция  XIII съезда РКП(б) (май 1924 года): «Партия будет поддерживать и такие формы общественного труда и «труда сообща», как совместная обработка земли, покос, пользование скотом, совместное использование того или иного предприятия в виде мельницы или маслоделки, помогая агрономическим советом и производственно-хозяйственным кредитом».
Община, которую пытался разрушить Столыпин, имела, кроме преимуществ коллективного землепользования, и ряд недостатков — акцизные налоги, рекрутскую повинность, «круговую повинность».  После революции община освободилась от давления подобного рода факторов, и у нее появились возможности для развития. Не случайно ведь начали самостоятельно образовываться товарищества совместной запашки земли, артели, появилась кооперация.
В 1921 году добровольные коллективные хозяйства объединяли 331 тысячу подворий (данные Наркомзема).
Характерно высказывание Сталина на XV съезде партии (декабрь 1927 года): «Выход в том, чтобы мелкие и  мельчайшие хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет».
Что могло произойти такого, от чего политика коллективизации неожиданно приобрела другой вид?
Сложилась ситуация, похожая на ту, что была в 1916-м. Государство могло оказаться заложником частного сектора, а это чрезвычайно опасно, особенно в ответственные моменты истории. Вспомним искусственно созданный продовольственный кризис в Петрограде в 1917 году, хотя урожай зерна 1916 года превысил 4 млрд пудов при потребности в 3,5 млрд пудов. В это время в Петрограде на складах Калашниковской биржи находилось свыше 450 тысяч пудов муки.
Кулаки в 1928 году отказались сдавать зерно по твердым ценам, в результате чего дефицит хлеба составил 128 млн пудов. Индустриальные районы страны были обречены на голодное существование, основа безопасности государства — Красная армия — оказалась на голодном пайке.
Только с этого момента можно говорить о начале форсирования процесса коллективизации. Со стороны государства это была вынужденная мера.
В июле 1928 года состоялось заседание пленума ЦК ВКП(б). В резолюции говорится «об организации в продолжение 4-5 лет в РСФСР и на Украине новых крупных совхозов по производству хлеба, в расчете на то, чтобы к концу этого срока иметь в них годовое производство товарного хлеба в размере 100 млн пудов».
В течение 1929 года Сталин более интенсивно, чем когда-либо, разъясняет, что под угрозой оказались план индустриализации страны и ее безопасность.
В этом же году руководитель страны совершает поездку  в Сибирь (Рубцовск, Барнаул, Омск, Новосибирск). Урожай в этих местах был неплохим, хлебозаготовки же — из рук вон. Оценка ситуации со стороны вождя однозначна: «Нет гарантий, что саботаж хлебозаготовок со стороны кулаков не повторится в будущем году. Чтобы поставить хлебозаготовки на более или менее удовлетворительную основу, нужны другие меры. Какие именно? Я имею в виду развертывание строительства колхозов и совхозов».
Вскоре в документах впервые появляется формула о «сплошной коллективизации». В постановлении ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» от 5 января 1930 года говорится, что «власть переходит от политики ограничения кулачества к политике ликвидации его как класса на основе сплошной коллективизации».
Часто в литературе о коллективизации внимание акцентируется на недовольстве крестьян. Однако не крестьяне сопротивлялись колхозному строительству, а, наоборот, на них нападали и вынуждали покидать колхозы. Во многих случаях выход из колхозов был результатом «кулацкой» агитации и запугивания. Наиболее активные колхозные коллективы создавали хуторские отряды самообороны.
Часть историков, представляя коллективизацию как насилие над крестьянством, используют авторитет ученых А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева, А. Н. Челинцева. Чаянов и Челинцев, например, пишут: «Всякое семейно-трудовое хозяйство русского крестьянина имеет естественный предел своей продукции, обусловленный степенью удовлетворения потребностей хозяйствующей семьи». А вот когда наступит «грозный час», прогнозирует Чаянов, тогда «плечи русского крестьянина смогут выдержать всякую тяжесть», если только крестьяне захотят их подставить.
А если не захотят? Руководству СССР приходилось готовить страну к обороне и при этом не полагаться на русское «авось». Требовательность Сталина в этот период диктовалась международной обстановкой.
Из общего количества мер подготовки страны к обороне задача обеспечения населения хлебом ставилась  как геополитическая. В условиях тех лет просто не существовало иного варианта модернизации аграрного комплекса, кроме ускоренной коллективизации.
На основе преобразования сельского хозяйства заметно возросли объемы товарного хлеба в стране: вместо 700 млн пудов, сданных государству в 1927-1928 годах, в 1931-1932 годах было сдано 1400 млн пудов. Товарный хлеб колхозов и совхозов составлял не менее
75 процентов.
Уже в 1934 году в стране отменили карточную систему. В магазинах стало появляться больше продуктов питания.
Так что коллективизация сельского хозяйства стала настоящим прорывом в будущее.

Вячеслав ГАЛЬЯНОВ,
член центрального совета Агропромсоюза России.