Фронт, не попавший на Парад Победы
24 июня 1945 года торжественным маршем прошли по Красной площади двенадцать сводных полков воевавших фронтов, моряков, Войска польского и Московского гарнизона. Полки фронтов состояли из пяти батальонов двухротного состава, включавших в себя, помимо шести рот пехотинцев, рот артиллеристов, танкистов и летчиков, еще и десятую сводную роту — кавалеристов, саперов и связистов. Но ни отдельным полком, ни в составе сводных рот фронтов, от Карельского до 4-го Украинского, партизаны представлены не были. Их как бы отделили от всенародного торжества, вроде «случайно» забыли об их причастности к общей Победе.
Партизанская
гроза
Между тем с первых дней войны в тылу немецко-фашистских оккупантов начал формироваться второй, партизанский фронт. Именно Иосиф Сталин, как вспоминал дважды Герой Советского Союза генерал-майор Сидор Ковпак, назвал партизан «нашим вторым фронтом». И это не было преувеличением. Уже через четыре месяца после вторжения гитлеровское командование издало директиву «Основные положения борьбы с партизанами», которой устанавливались нормы охраны железнодорожных магистралей — батальон на 100 км путей. Таким образом, огромное количество своих войск оккупанты были вынуждены отвлекать на охрану железных дорог от советских партизан. Что это, как не настоящий второй фронт?
Он развернулся от калмыцких степей до Полесья, от пинских и карельских болот до одесских катакомб и предгорий Кавказа. Разные мотивы приводили в партизаны: патриотизм, верность воинской присяге, ненависть к поработителям, личная месть, желание искупить вину за преступление или сложившиеся обстоятельства войны.
При опоре на местное население партизанскую борьбу вели военные — окруженцы и бежавшие из плена, местные коммунисты, комсомольцы и беспартийные активисты. Войну по ту сторону фронта вели вместе с посланцами Москвы и фронтов представители всех республик СССР и всех конфессий, включая священнослужителей от батюшек до раввинов.
Словом, выражение «всенародная партизанская борьба» не было пропагандистским штампом. Не вина партизан, что не были использованы в полной мере их огромные возможности.
Тем не менее на долю партизан приходилось примерно 10 процентов понесенных оккупантами потерь. По подсчетам бывшего начальником Центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко, советские партизаны и подпольщики вывели из строя свыше 1,6 млн гитлеровцев и их малопочтенных помощников, отвлекли от фронта в общей сложности более 50 дивизий. Причем тратили на одного убитого или раненого оккупанта не 200 тысяч, а в пятьсот раз меньше патронов, нежели войска на фронте.
Не сводя роль и значение партизанской борьбы к этим впечатляющим цифрам, но и не умаляя их, представляется, что отсутствие на параде полка партизанского «фронта» вряд ли было случайным.
Видимо, руководству не хотелось вспоминать начало войны. Широкомасштабная подготовка к возможной оккупации страны по целому ряду причин в 1937-1938-е годы была свернута. Специальные партизанские школы расформированы, базы и тайники с оружием для будущих партизан ликвидированы, тщательно подобранные диверсионные группы и партизанские отряды расформированы, большинство их руководителей репрессировано.
Партизанскую борьбу на временно оккупированной гитлеровцами советской территории пришлось начинать практически с чистого листа, без стратегического плана, четко определенных задач, без подготовленных кадров и материальной базы, ценой тяжелых потерь. И партизан как живой упрек такого просчета, очевидно, сочли неуместными на Параде Победы.
Усомнились в преданности
Другой причиной отсутствия партизан в парадном расчете могли быть сомнения в политической благонадежности побывавших на временно оккупированной территории. Хотя, казалось бы, кто как не партизаны делом доказали свою преданность Родине. А политическому строю?
На оккупированную территорию СССР приходилось 45 процентов населения Советского Союза. Оно кормило и оккупантов чуть ли не со всей Европы, и работавших на них предателей, ныне замаскированных изящным импортным термином «коллаборационисты», и партизан. Даже оказывало помощь Большой земле, доставляя, например, продовольствие в блокадный Ленинград. Оккупанты принуждали местных жителей нести множество трудовых повинностей: рытье окопов и строительство оборонительных сооружений, разминирование, проведение различных ремонтных работ, сбор трофеев, содержание дорог, перевозку грузов, работу в органах администрации, на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях и т. п. Только на железных дорогах, обслуживавших оккупантов, работало более полумиллиона наших соотечественников.
Приблизительно в два раза больше служило в полицейских, вспомогательных, охранных и прочих германских воинских формированиях. Споры о том, кого было больше — их или советских партизан, идут до сих пор. Так, на момент соединения с Красной армией в партизанских бригадах Белоруссии от четверти до трети бойцов составляли ранее сотрудничавшие с оккупантами.
Но и те, кто никоим образом не был замешан в любой форме пособничества врагу, не внушали особого доверия руководителям СССР. Иосиф Сталин по Гражданской войне хорошо знал, какую силу представляют партизаны. В Отечественной войне лейтенанты (как И. Р. Шлапаков, кстати, наш земляк) и майоры (А. П. Бринский, наш земляк), капитаны (М. И. Наумов) и редкие полковники (С. В. Руднев), а то и гражданские предпенсионного возраста (С. А. Ковпак) и даже кинорежиссеры (П. П. Вершигора) продемонстрировали высокую степень самосознания и самоорганизации. Коль они способны к самоорганизации в условиях жесточайшего оккупационного режима, то кто может поручиться за их благонадежность в дальнейшем?
Не забудем, что и во время войны, и при подготовке и проведении Парада Победы, и еще на протяжении десятка лет войска правопорядка и армейские подразделения вели другую войну. Они боролись против действовавших по партизанской тактике бандеровцев на Украине, «лесных братьев» в Прибалтике и просто бандитов, не прятавшихся под националистическими знаменами. Понятно, что и поэтому власти предержащие не желали привлечения излишнего внимания к партизанам или бандитам, так себя именовавшим.
Воевали без командующего
Видимо, также имело значение то, что у партизан не было своего командующего. И это тоже не было случайностью. Правда, недолго (май — июль 1942 года) побыл главнокомандующим партизанским движением маршал Советского Союза Климент Ворошилов. Но этот пост был упразднен якобы «в целях большей гибкости руководства партизанским движением». На самом деле была ликвидирована возможность единства управления, согласованности в действиях всех сражавшихся во вражеском тылу. Руководство партизанской борьбой сопровождалось реорганизациями, дублированием, несогласованностью, заорганизованностью и даже отсутствием руководства.
На государственном уровне многопланово вырабатывалось мнение о стихийном народном партизанском движении, где военные профессионалы — всего лишь «помощники настоящих партизан» (П. К. Пономаренко). Дескать, партизанскую борьбу вполне в состоянии организовать и возглавить любой секретарь парткома. Не случайно из двадцати партизанских командиров, удостоенных генеральских званий, пятнадцать — это секретари подпольных райкомов, обкомов партии.
Классический пример партийного руководства — Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Его организовать в декабре 1941 года И. В. Сталин поручил секретарю ЦК Компартии Белоруссии П. К. Пономаренко. В январе 1942 года последовала отмена этого распоряжения. 30 мая того же года Государственный комитет обороны принимает решение о создании ЦШПД под руководством того же П. К. Пономаренко. Через девять месяцев ЦШПД ликвидируется, а через полтора месяца восстанавливается. 13 января 1944 года ЦШПД упраздняется окончательно, когда до конца войны было еще далеко, а советские партизаны участвовали в освобождении стран Европы.
Явно не относится к управленческим шедеврам установка ЦШПД на снабжение партизан за счет трофеев и постановка множества задач без их материального обеспечения. Более четко управляли своими группами и отрядами Разведуправление Наркомата обороны и НКВД-НКГБ. Они сосредоточили основное внимание на диверсионной и разведывательной работе.
Мой отец, комиссар 59-го отдельного разведывательного батальона 2-й стрелковой дивизии 10-й армии, воевал в тылу врага с лета 1941-го по весну 1944 года от Витебщины на востоке Белоруссии до Волыни на Западной Украине. И везде он искал и находил группы местных жителей или отдельных борцов, вставших на путь вооруженной борьбы против оккупантов. «Массовый героизм стал нормой поведения советских людей», — утверждал он. С 18 бойцами он начинал партизанить, и 2800 штыков принял его преемник, не считая широко развернутой агентурной сети. При этом не десятки, а сотни человек отец передал местным партизанским командирам В. З. Коржу, В. А. Бегме, А. Ф. Федорову.
Разведчики и диверсанты
Опыт уже первого года войны показал высочайшую эффективность формирований, созданных на основе специально подготовленных разведывательно-диверсионных групп. Эти группы быстро разрастались за счет бежавших из плена, военнослужащих-окруженцев, местных коммунистов, комсомольцев и активистов и вырастали в крупные отряды и соединения. Сплав немногочисленных военных профессионалов и массы прекрасно знающих здешние условия местных жителей оказался оптимально боеспособным.
Наиболее результативным средством борьбы в тылу врага стали железнодорожные диверсии. Прославленная ОМСБОН НКВД пустила под откос более 1200 воинских эшелонов врага. В начале 1943 года ОМСБОН была переформирована в Отряд особого назначения (ОСНАЗ) при НКВД-НКГБ СССР. Эта войсковая часть предназначалась исключительно для разведывательно-диверсионной работы в тылу противника.
Итогом диверсионной деятельности ОМСБОН-ОСНАЗ за время войны стало (по данным командования) уничтожение 1232 паровозов и 13181 вагона, цистерн, платформ. Диверсионные группы Разведуправления Генштаба Красной армии из спецсоединений И. Н. Банова, А. П. Бринского, Г. М. Линькова пустили под откос более 2000 фашистских эшелонов. Только ими был нанесен более существенный урон врагу, нежели широко до сих пор пропагандируемая операция ЦШПД «Рельсовая война». Но призыв диверсанта-профессионала Ильи Григорьевича Старинова сосредоточить усилия партизан не на подрыве рельс, а на уничтожении эшелонов Центральным ШПД не был услышан.
Известно, что у семи нянек дитя без глазу. Воевали по ту сторону фронта партизаны под руководством ЦШПД, разведчики ГРУ ГШ КА и чекисты НКВД-НКГБ. А еще в тылу врага действовали группы от ГУКР НКО «Смерш», НК ВМФ и др. Единого командования, объединявшего руководство зафронтовой боевой работой, не существовало. И про партизанскую армию без главкома при подготовке к Параду Победы не стали вспоминать.
Воюют не за награды, но все же…
Естественно, что такое сложное социальное явление, как партизанская борьба, не было лишено недостатков. Об этом честно писали многие партизанские мемуаристы. Как и о методах борьбы с ними. «Приказом о женихах», например, назвали партизаны один из приказов А. П. Бринского, который строго предупреждал командиров отрядов соединения о недопустимости вольных отношений с немногочисленными в их рядах женщинами. Но даже самые крупные просчеты в повседневной жизни и боевой работе партизан не могли служить основанием к недопущению их на Парад Победы.
Еще один характерный нюанс. В 1942 году были учреждены нагрудные знаки «Снайпер», «Отличный минер», «Отличный разведчик», «Отличный артиллерист», «Отличный танкист», «Отличный подводник», «Отличный торпедист», а также «Отличный пекарь», «Отличный повар», «Отличный шофер» и т. д. Для партизан знака отличия не нашлось. До сих пор. Разве что поперечную красную ленту на головном уборе можно считать неофициальным отличием всех советских партизан. «Лучше поздно, чем никогда» — казалось бы, эта поговорка прекрасно отражает утверждение через 65 лет после Победы праздника День партизана и подпольщика. Но ведь в самом деле поздно. А вопрос, когда празднуется День партизана и подпольщика, можно смело ставить в любой телеигре вроде «Что? Где? Когда?», настолько малозаметно он проходит в масштабах страны.
2 февраля 1943 года была учреждена медаль «Партизану Отечественной войны», долгое время бывшая единственной двухстепенной. Всего медалью первой степени награждено более 56 тыс. человек, второй — около 71 тыс. То есть число награжденных партизанской медалью явно отстает от числа воевавших в тылу немецко-фашистских войск. Объясняется это тем, что если медали за оборону, взятие или освобождение городов, как и медали «За победу над Германией» и «За победу над Японией», давались непосредственным участникам объявленного в названии медали события, то иначе обстояло дело с партизанской медалью. Надо было не только участвовать, но и отличиться. Поэтому-то она носилась впереди медалей «за города».
После Победы перед партизанской медалью поставили новые — «За отличие в охране государственной границы» и «За отличную службу по охране общественного порядка» (1950), а затем — «За отвагу на пожаре» (1957), «За спасение утопающих» (1957) и трехстепенную «За отличие в воинской службе» (1974) — «за отличные показатели в боевой и политической подготовке». В очередной раз прошедшим огни и воды войны без фронта и флангов добровольцам-партизанам указали на их место…
А гитлеровцы сочли советских партизан достойными для отличия. В Германии был учрежден эффектный нагрудный знак за участие в борьбе против партизан. Он представлял собой меч со свастикой на клинке, пронзающий череп со скрещенными костями и овитый многоголовой гидрой. Двадцать дней участия в боевых действиях против партизан давали право на бронзовый знак, 50 дней — на серебряный и 100 — на золотой. Для люфтваффе соответственно за 30, 75 и 150 боевых вылетов.
Да, воюют не за награды. Но каждый имеет право гордиться принадлежностью к своему боевому братству — летному или пограничному, афганскому или кадетскому, танковому, десантному и т. п. У всех есть свои особые знаки отличия или форма одежды. А советские партизаны этого лишены. Есть областные, республиканские партизанские знаки. Да Брянская областная дума в 2010 году учредила памятную медаль «В честь подвига партизан и подпольщиков».
Безусловно, не партизаны, а Красная армия и Военно-морской флот сыграли главную роль в разгроме немецко-фашистских войск. Широко известны имена героев Великой Отечественной войны, достигших выдающихся результатов в борьбе против ненавистных оккупантов, — Героев Советского Союза летчиков Ивана Никитовича Кожедуба и Александра Ивановича Покрышкина, подводников Николая Александровича Лунина и Александра Ивановича Маринеско, снайперов Василия Григорьевича Зайцева и Людмилы Михайловны Павличенко. Логично в этот ряд поставить и Антона Петровича Бринского, подрывники которого совершили в тылу врага около 5000 диверсий, в том числе, по свидетельству бывшего начальника ГРУ, Героя Советского Союза генерала армии Петра Ивашутина, подорвали более 800 вражеских эшелонов. Хотя «Золотую Звезду» № 3349 отцу вручили совсем не за диверсии.
Великая Отечественная война подтвердила высокую эффективность партизанских действий. Партизаны представляли грозную силу не только для иноземных оккупантов. Их влияния и мощи побаивались и лидеры страны. Призвав население к народной войне, они внимательно следили за партизанским «вторым фронтом». И перед Парадом Победы о партизанах как исполнивших свою историческую миссию предпочли забыть.
В годы холодной войны роль второго фронта, открытого в Европе союзниками по антигитлеровской коалиции, большей частью преуменьшалась. Чаще вспоминалось, что наши солдаты вторым фронтом называли мясные американские консервы. С началом перестройки — обратная тенденция: второй фронт в Европе провозглашается чуть ли не решающим в разгроме фашизма. С этим никак нельзя согласиться.
Второй фронт в Европе наши союзники открыли лишь в июне 1944 года, поняв, что Красная армия в состоянии самостоятельно добить фашистскую Германию. Поэтому с полным основанием можно говорить о том, что подлинным вторым фронтом для Красной армии являлись советские вооруженные формирования, действовавшие в тылу немецко-фашистских войск. Уместно сказать, что без малого две сотни войн, произошедших за последние 70 лет, в большинстве случаев велись специфическими, партизанскими методами.
Конечно, послевоенным поколениям рисовалась слишком сусальная картина Великой Отечественной войны. Это касается и партизанских ее полотен. Однако при всех недостатках и партизанской борьбы, и ее отражения в научно-исторической, публицистической, мемуарной, художественной литературе и других произведениях искусства, партизанская эпопея в целом была героической. Партизанская борьба явилась закономерной реакцией на гитлеровскую агрессию. И вызывает законную гордость за добровольцев, в условиях жестокого оккупационного режима взявших оружие, чтобы изгнать захватчиков с родной земли. И оттого, что партизанам не довелось быть представленными на Параде Победы, их патриотический подвиг высочайшей пробы не померкнет в веках.