По фронтовым дорогам — на мотоцикле
Боевое крещение
Семнадцатилетним мальчишкой ушел на войну Костя. Сначала — в Сергачский 14-й учебный мотоциклетный полк, передислоцированный из подмосковного Нарофоминска. Учиться ездить начали на велосипедах — эта техника была тогда большой редкостью. Потом — на легких мотоциклах, «ИЖах», и, наконец, на тяжелых М-72 и АМ-600 с коляской. Были на войне и мотоциклы союзников, и немецкие трофейные.
На фронте Марышев с декабря 1942 года. С апреля 1943-го — в 78-м отдельном мотоциклетном батальоне под Воронежем. А потом были и Прохоровка, и Курская дуга… Там, на станции Стефанидовка, получил Марышев первое боевое крещение.
Вот что рассказывает ветеран:
— Построили нас и спрашивают: «Кто желает в разведку?» А нам интересно! Я и вызвался. До этого возил командира роты. Комвзвода разведчиков мне отвечает: «Куда ты лезешь! Возил ротного, вот и вози!» Но в разведку я все же попал, причем в разведку на мотоциклах!
И вот первая боевая операция. Задача — проехать до села, засечь позиции немцев. У нас пять мотоциклов с экипажами по три человека: водитель, командир и стрелок. Я еду первым. Командир взвода флажками подает мне команду: «Увеличь скорость!» Мой стрелок опытный был солдат, видавший виды фронтовик, просит меня: «Не увеличивай!» Вдалеке танк Т-34 стоит. Наш, думаем. Командир повторяет приказ увеличить скорость, а потом, обогнав нас, грозит мне кулаком. Обходит меня и вторая машина. Я еду уже третьим.
И вдруг — автоматная очередь, командир съезжает в овражек — наповал убило! Вторая машина рванула к танку. Но люк открывается, и по мотоциклу — автоматная очередь, стрелок летит в кювет, водитель падает раненый. Кое-как встал, попытался завести мотоцикл, но из люка срезали его пулеметом. Из танка немец вышел, стал возиться в багажнике мотоцикла — и тут мой стрелок уложил его пулеметной очередью.
Командир второй машины, помкомвзвода, командует своему стрелку: «Мурыгин, садись к Марышеву на машину!» И тут же получает пулю в лоб. Стрелок прыгает ко мне, забираем мертвого помкомвзвода — и назад. А с первой машины не успели никого взять. По нам вдогонку очереди из автомата и пулемета. В результате потеряли шесть человек из пятнадцати и два мотоцикла. Неудачное получилось боевое крещение.
Смерть летала рядом
Воевал я в 78-м разведывательном батальоне 18-го танкового корпуса. Должны же танкисты иметь свое разведывательное соединение! Вот и посылали нас, мотоциклистов, обычно две машины, шесть человек. Мчишь вперед, на объект разведки, обнаруживаешь немцев, засекаешь их. Если успеваешь развернуться и удрать — жив остался. Если замешкался, не успел — убили.
Однажды шли на райцентр Тамаровка. Километров десять не дошли, как налетела немецкая авиация. Все рассыпались: кто в лесок, кто в поле. Мы на мотоцикле подъехали к «бабке», кучке снопов. Быстро забрасываем ими машину и обнаруживаем… немца! Тепленьким его взяли. Повезли в штаб корпуса. А за нами «мессер» погнался. Командир командует: «Воздух! Стоп!» Резко торможу. И тут же впереди меня метрах в двух пулеметная очередь из самолетной пушки. Мы рванули вперед. А «мессер» делает второй заход. Командир приказывает: «Тише!» Еду на малой скорости. А потом толкает меня в спину: «Газу!» Я газую — и тут же с самолета очередь сзади метрах в трех. А фашист не унимается, в третий раз заходит, гад! Совсем низко идет. Ну, думаю, конец нам пришел. И вижу в кабине самолета фашистскую рожу, грозит нам кулаком. И… не стреляет. Боеприпасы, видимо, кончились. Повезло! Пролетела наша смерть мимо, только холодком от нее потянуло.
Сдали пленного, едем назад. И опять бомбежка! Только успели три рывка в поле сделать, командир кричит: «Ложись!» Бросились на землю. Летят три бомбы. Вижу краем глаза: одна прямо на нас! Неужели конец? Рванула метрах в десяти. Командира ранило в правое бедро, меня — в левое. Долго в эвакогоспитале лежал. Потом свой батальон догнал. Это большое счастье на войне. В другие части отправляли, в пехоту наш брат попадал. А тут — опять своя служба, уже известная, и, самое главное, свои люди, друзья. Милое дело!
Белгород освобождали, Украину, участвовали в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, брали Будапешт, Вену… Всего за три дня не расскажешь!
Завтра была радость
Как-то раз командир подполковник Гусев говорит: «В четыре часа утра выезжаем на задание». Едем малой колонной: машины, мотоциклы. Проехали село, едем по дороге в поле. И вдруг впереди немецкие танки шоссе пересекают. В бой не вступили, проехали дальше. Мы, конечно, о них сообщили по рации нашим авиаторам.
Едем дальше. Навстречу катят американцы на «Виллисах» — по пять человек на каждой легковушке. Встретились. Руки жмем, обнимаемся. Сувенирами и вещичками обмениваемся: в ход идут ножички, зажигалки, сигареты. У кого ничего нет — жертвует пуговицу с шинели. Удивительно, но многие из иностранцев по-русски говорят. Только мы в кювет спустились и за бутылочки сели, летчики наши родимые тут как тут. И начали нас бомбить! Подбили два американских «Виллиса». Мы запускаем ракету зеленую: «Свои!» Бомбежка сразу прекратилась. Самолеты сделали круг извинения, сокрушенно помахали крыльями и улетели восвояси.
А мы решили больше никого не провоцировать в поле на обстрелы и продолжили встречу с союзниками в кафе города Линц. Среди американцев и белые, и темнокожие. Стараются от нас не отставать, водки пьют столько же, сколько и мы. Приняли по два больших стакана, союзнички и попадали под стол. Непривычные! А для нас это только самое начало. Выпили мы хорошенько, и на подвиги нас потянуло. Кто-то заметил в одном месте немецкие мотоциклы. Поехали за трофеями, привезли. И было это как раз 8 мая 1945 года. А завтра была радость Победы.
…Ратные подвиги Константина Марышева отмечены многими медалями, среди которых «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией», а также орденами Отечественной войны и Славы.
Александр КРЫЛОВ.
с. Починки.