Все перемелется — мука будет!
«Здравствуйте! Из двадцати пяти лет существования «Земли нижегородской» выписываю ее лишь два года. Как так получилось, не пойму. Некогда было, вот и не читал, а сейчас времени свободного много — на пенсии. Подружился с газетой, прямо скажу.
Вот и вычитал я в ней о том, что Музей хлеба вы создали. А у меня есть вам подарок — старые жернова. Им, наверное, лет сто, не меньше, только я их помню в послевоенные трудные и голодные годы. Мы на них зерно мололи. Тогда в колхозе на трудодни зерно выдавали, а где его молоть? Мельница от нас далеко была, а там денежки надо платить. А денег у крестьян было маловато. Вся деревня к нам ходила.
Если вам нужен этот экспонат, могу отдать, но сам доставить не смогу, приезжайте и забирайте».
Как откажешься от такого подарка. А тут… Бывает же волшебство в предновогодние дни. Показали мы это письмо самому… Деду Морозу, и тот сразу сказал:
— У хорошего человека надо побывать. Сам поеду за жерновами. И поехал!
Который год не везет мне с предзимьем. Снегу-то почти ничего. Даже на Северах, откуда я пешочком продвигался, его негусто. Для меня дороги — реки, так и те не стали, все в закраинах да промоинах, того и гляди, искупаешься. Пришлось пробираться лесами.
По дороге меня Дедом Тепло прозвали, а внучку мою — Дождиночкой. Посочувствовали мне, а что делать, календарь-то неумолим, от него погода не зависит. Показал он конец декабря — собирайся, Дед Мороз, в дорогу. Ждут тебя по весям. А тут такое письмо путеводное дорогу обозначило. Так и устремился я к цели заветной.
Перешел я речку Керженец и с трудом в тумане вывеску разглядел — Хахалы. Вот и оказался я у цели.
Гостеприимно встретил меня Константин Яковлевич Яшин:
— Давно жду! Подарок к переезду готов!
— Не жалко отдавать?
— Надобности в жерновах больше нет. Они сколько лет уже в сарае лежат. Мы их хранили, а вдруг да понадобятся. Старки нам завещали ничего не выбрасывать. Вдруг жизнь вспять повернется, а у нас и муку смолоть не на чем. Но, видно, их время прошло. Выбрасывать родительское добро не принято, вот я и решил их в музей передать. Пусть молодые ребята подивятся да поспрашивают, что это такое. Знать-то прошлое не вредно.
Тяжелыми жернова оказались, неприподъемными. Основание из бугристого березового комля вырублено, верхний круг из крепкой березовой плахи намертво корой спеленут. Ручка жернова истончилась — сколько рук ее крутили. По плоскости кругов железные клинья веером набиты. Это и есть те зубчики, что перемалывают зерно в муку. Все просто.
Видал я в своих дорогах жернова всякие, но эти уж больно надежными показались, основательными, будто маленькая мельничка в доме.
— Вся деревня к нам муку молоть ходила. Отказа у нас не было.
Константин Яковлевич помнит, как жернова помогали «сачконуть» от домашних обязанностей. Мать, уходя по делам, оставляла его водиться с маленькой сестренкой. Какому же мальчишке такая «повинность» понравится. Сиди угождай крохе, а если та еще в слезы кинется, так попробуй успокоить. Вся мальчишеская нервная система была расшатана, и какая радость находила, когда в дверь соседка стучалась с ведерком зерна. Он и заставлял ее водиться с сестренкой, а сам садился за жернова. Конечно, и время, как мог, тянул до возвращения матери.
Константин Яковлевич родился перед самой войной и в послевоенное лихо уже вошел смышленым пареньком.
— Жалею, что про жернова у матери ничего не выспросил да и не догадался бы об этом спросить. Жернова, они жернова и есть, что о них знать много. Но кажется мне, что они матери в приданое достались.
Жернова подкармливали. Уж горстку муки каждый оставит, угостит. Время голодное было. Липники ели. Не всяк сейчас и скажет, что это такое. А это лепешки из листьев липы. Листья собирали, сушили, перемалывали — так на зиму заготавливали. Зимой их распаривали, чуток муки добавляли и пекли лепешки.
В послевоенные годы долго в округе дубки не росли, каждой осенью все желуди подбирали. Картошка только отцу и младшему брату доставалась. Отцу — для пополнения рабочей силы, а брату как детское питание.
Сам Константин Яковлевич после армии в колхозе «Красный Керженец» шоферил. От баранки и на пенсию ушел. Правда, был небольшой перерыв, когда определили его в пожарные. Работенка скучная, но нужная. Хахалы, считай, в лесу стоят, огонь может откуда угодно появиться, так что бдительности не теряй. Но свободного времени много. Вот тут и освоил Константин Яковлевич побочную специальность, стал корзины плести. Никто его не учил этому делу, все сам. Поразбирал старые корзины, понял, как мастера их делали, и сам принялся. В доме на стене у Константина Яковлевича листочек бумажки висит, так он в него очередников за корзинами заносит. Корзины у него ладные получаются, легкие, плотные, хоть воду носи.
Из всех Яшиных он в Хахалах один остался. Колхоза не стало, и все разъехались. Правда, летом деревня дачниками полнится. Все шум какой-то, а так тихо. Туман заволок деревню. Опять тепло идет. Только вчера снежок выпал, ветерком холодным вдоль Керженца потянуло.
— Думали, зима наконец-то пришла, а сегодня вон снова весна. Так и времена года перепутаешь.
С трудом дотащили мы тяжелые жернова до машины. Константин Яковлевич простился с ними:
— Теперь вы городскими будете, показывайте нашу старую крестьянскую жизнь. Поди в городе о жерновах уже все и забыли. Нет, у нас еще помнят, хотя тоже давно они в деле были.
Подарили мы жернова привезенные студентам сельхозакадемии. Для многих ребят этот инструмент известным оказался, у бабушек своих видели. Но ведь музей ржаного хлеба при сельхозакадемии городскую ребятню приглашать в гости собирается, а им жернова в новинку будут. Пусть любуются на неизвестный механизм, который расскажет им, как кусок хлеба в руки давался.
Наши жизненные жернова многие крестьянские трудности в муку перемололи, хорошо, если бы навсегда.
* * *
Мы еще раз благодарим Константина Яковлевича Яшина за подарок и поздравляем его с юбилеем. Перед самым Новым годом он отметил свое 75-летие. Желаем ему прежде всего крепкого здоровья, а жизненной энергии у него много. Он сложа руки не сидит. Да и пять внуков да два правнука не дают особенно расслабиться.
Деда Мороза в дороге сопровождал Вячеслав ФЕДОРОВ
Семеновский округ, д. Хахалы.