За 5-7 лет заметно снизим импорт продуктов
На эти и многие другие вопросы ответил министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачёв.
Дешевое вино и пальмовое масло
— Александр Николаевич, ваши последние инициативы вызвали бурное обсуждение. Начнем с уничтожения санкционных продуктов…
— Мы всегда боимся, чего бы такого не вышло, когда нужно принимать важные решения. Но посмотрите европейский опыт — там все гораздо жестче! Уничтожение контрабандных продуктов выдумали не мы. Уговоры, предупреждения — это нигде не работает. Поэтому было принято такое решение.
— Были предложения раздавать продукты малоимущим.
— Кто возьмет на себя такую смелость? У нелегально ввезенных товаров документы либо поддельные, либо их нет вообще, а значит, это потенциально опасные продукты. Почему наша страна должна быть помойкой?
Есть и другой момент — может появиться соблазн продать эту небезопасную продукцию налево-направо. Уничтожая нелегальный груз, мы поддерживаем нашего производителя.
Если мы по-серьезному взялись за импортозамещение, то должны помогать отечественному производителю, маленьким и большим инвесторам, которые вкладываются в переработку, торговлю, создание рынка, логистических центров, хранилищ. А не так — сказали, а потом ничего не сделали.
— Можно уже говорить о результатах от уничтожения санкционных товаров?
— В десятки раз сократился ввоз контрабанды в страну. Сейчас — единичные случаи.
— Некоторые регионы выступили с идеей ограничить число коров, кур на личных подсобных хозяйствах (ЛПХ)…
— Мы не планируем ограничивать поголовье в личных хозяйствах. Речь идет о наведении порядка в учете и обеспечении ветеринарной безопасности. Вот есть ЛПХ, в котором 20 коров, — нормальная небольшая ферма. Но когда в личном хозяйстве тысяча баранов в степи бегают или больше ста коров пасется, а при этом нет никакого ветеринарного учета, это огромные риски и для отрасли, и для потребителей.
У нас присутствуют разные болезни — от птичьего гриппа до африканской чумы свиней. И если такие хозяйства реализуют свою продукцию на рынке, кормят ею наших граждан, мы должны быть уверены в ее качестве и безопасности. Ведь крестьянские фермерские хозяйства наряду с крупными сельхозпроизводителями соблюдают все ветеринарные правила содержания животных.
Кстати, мы сейчас даем гранты владельцам ЛПХ на создание фермерских хозяйств, стимулируем их становиться фермерами.
— Некоторые фермеры жалуются, что трудно получить господдержку — много волокиты, формальностей.
— Только за один год поддержка фермерам с 8 млрд рублей выросла до 14,4 млрд рублей — почти в 2 раза! Это позволит оказать поддержку 2,8 тысячи начинающих фермеров и 540 семейным животноводческим фермам. У нас сегодня очередь из желающих заняться аграрным бизнесом. И многие фермеры уже научились работать с финансами.
— Вы предлагали ограничить ввоз импортных виноматериалов — останемся без недорогого красного и белого?
— Мы говорим сейчас о разных способах изготовления вина. Есть вина, произведенные из качественного винограда, выращенного в Европе, Латинской Америке, Крыму, на Кубани, в Ростове, на Кавказе. Лоза пять лет растет, затем вино год в бочках стоит и еще год в бутылках. Процесс длительный — требуется семь лет вкладывать деньги, и только потом получаешь отдачу. Другой способ изготовления вина выглядит так. Нанимается корабль, в трюме которого везут дешевый виноматериал из ЮАР или Аргентины. Он там несколько недель бултыхается, когда корабль приходит, переливают в цистерны и везут на винзаводы. Там разливают по бутылкам, наклеивают свои этикетки. И вот этот продукт продается как вино, произведенное в России! Ну куда это годится?!
Мы же за качественное отечественное виноделие. И я как министр должен защищать добросовестных отечественных виноделов.
— А что именно вы предложили?
— Что надо либо вообще закрыть границу для вина, которое в трюмах везут, — так, кстати, Грузия сделала. Либо пусть на бутылках, как на пачках сигарет, будет написано крупно: «Произведено из аргентинского виноматериала». Сегодня Россия импортирует виноматериалы в объеме 17 млн декалитров — это треть от общего объема потребления в России. Справедливости ради — еще 7 лет назад доля импорта достигала 70 процентов.
— Наше вино по своим качествам вполне может заменить то же чилийское или аргентинское?
— Государство сейчас дает сигнал инвесторам, чтобы они отошли от разлива импортного вина и сосредоточились на производстве качественных напитков из собственного винограда. Наша задача — ежегодно закладывать минимум 10 тысяч га виноградников, чтобы увеличить их площади к 2020 году до 140 тысяч га (сейчас — 87 тысяч га). Начиная с этого года мы даем возможность виноделам получить льготные кредиты на строительство и модернизацию хозяйства, а также закупку оборудования. Мы намерены кратно увеличить ставки субсидий на закладку и уход за виноградниками и стимулировать производство вин в малых винодельческих хозяйствах. Уверен, что такие меры приведут к поэтапному замещению импорта в течение 5-7 лет.
— И одна из последних ваших идей — навести порядок с пальмовым маслом.
— Это так же, как с импортными виноматериалами. Импорт пальмового масла с начала года увеличился на 18 процентов. Куда идет это масло? В том числе в молочную продукцию! Чтобы получить нормальное молоко, надо около двух лет растить корову, ухаживать за ней. Если же взять только 7 процентов нормального молока и смешать с пальмовым маслом и водой, то любой молочный продукт получится гораздо быстрее и дешевле. Экономика такого предприятия будет гораздо лучше, чем у нормального завода, который все из молока делает. Зачем тогда растить корову?
Вот мы и предлагаем, чтобы на таких продуктах было крупно написано: «пальмовый йогурт» или «пальмовый коктейль». Конечно, утрирую, но надо, чтобы потребитель знал, что он покупает молочный продукт, который сделан из немолочных жиров.
Нас обманывали,
что мы не способны
себя прокормить
— Не прошло и полугода, как вы возглавили министерство, а уже столько инициатив. Ну а в целом — какое у вас было самое сильное впечатление от новой должности?
— За эти 5 месяцев я увидел масштабы государства, посетив самые отдаленные уголки нашей страны вплоть до Камчатки и Курил. Россия большая, разная и интересная. 70 процентов нашей страны — это территории, сложные по своим природно-климатическим условиям, по условиям ведения сельхозпроизводства. С учетом длинной зимы и короткой весны себестоимость единицы сельхозпродукции значительно выше, чем в той же Европе. Эту специфику надо понимать. И работать точечно по каждому региону. Потенциал есть у каждой территории. Мы должны четко его выделить и дать возможность, чтобы аграрный бизнес был не только обременением, но стал рентабельным.
Сельское хозяйство — это стратегия развития нашей страны, потому что Россия — аграрная держава.
— А на что больше всего вам придется тратить усилий?
— Десятилетиями нам рассказывали разные политики, общественные деятели, экономисты, что Россия не способна себя накормить. Что мы не можем выращивать хорошие овощи, фрукты. Поэтому их нужно ввозить. У нас же есть нефтедоллары! И мы слушались. Покупали за границей все — от зерна до мяса и молока. Но сегодняшний кризис, санкции по-другому дали нам посмотреть на собственную страну. Мы увидели свои возможности, и люди поверили, что мы сможем накормить себя сами.
С каждым месяцем увеличивается спрос на отечественные продукты. Для любого бизнеса это очень важно. Если есть спрос, будет желание производить больше, а значит, инвестировать.
Мы уже сделали невозможное! Сегодня по мясу свинины, птицы мы имеем 85-90 процентов самообеспеченности. Десять лет назад было 60, остальное завозили из-за границы. За рубежом оставляли добавочную стоимость, налоги, рабочие места. Конечно, весь мир нас любил. Просто хлопал в ладоши! Русские, кушайте! Мы вам еще привезем, только платите.
— Эти деньги можно же потратить у нас в стране!
— Так и есть. Сейчас наша отрасль стала передовой. Несмотря на кризис, она дает рост по объемам производства и по качеству. Мы создаем конкурентоспособные продукты. И за пять-семь лет сможем заместить большинство заграничных.
Импортозамещение — не пустые слова. У нас есть потенциал, наука, опыт. Есть хорошая плеяда руководителей — молодых ребят, которые ворвались в этот бизнес и сегодня управляют огромными производствами. У нас активные фермеры.
— Мы поссорились с Европой, их продукты не берем. Но вместо них приходят турки и те же китайцы.
— Нам помогает девальвация. То, что производим сейчас в России, конкурентоспособно с тем, что сделано в Китае, в Европе. Этого бояться не надо.
Заброшенные земли — изъять!
— Есть ли у вас предложения, как запустить в оборот пустующие земли?
— Осенью мы внесем на обсуждение новый закон по земле. По нашим оценкам, есть порядка 10 миллионов гектаров, которые потенциально могут быть вовлечены в сельхозоборот.
— Это земля государства?
— У государства земли много. Но она в основном не пахотная. Луга, военные территории. Речь идет о земле, которая в частной собственности и не используется.
— А как она будет изыматься?
— Если земля не используется по назначению три года, мы вводим обязанность для регионов обращаться в суд с иском об изъятии. Затем эту землю выставят на аукцион и продадут добросовестному пользователю.
Если торги дважды признаны несостоявшимися, в проекте устанавливается обязанность региона выкупить земельный участок за 50 процентов от цены повторных торгов.
Когда эти 10 млн га пустим в оборот, сможем получить еще больший урожай. У России есть потенциал собирать не только 100-105 млн тонн зерна за год, но и 120-130 млн тонн. Мы — третья страна по производству зерна в мире. Это наши стратегические запасы, еще один «золотовалютный» резерв. Не хуже нефти.
— И пусть себе тогда нефть падает…
— Нужно искать альтернативные виды производства. Пусть прибыль в сельском хозяйстве не такая большая, как у нефтяников. Но рентабельность аграрного бизнеса постоянно растет, а по отдельным направлениям достигает 30-40 процентов.
Государство вернет 20 процентов от затрат
— Что больше всего из продуктов по импортозамещению вызывает сейчас обеспокоенность?
— Самая сложная позиция — молоко. Потому что длинный цикл производства. Нужны меры особой господдержки. В прошлом году за счет субсидий удалось повысить рентабельность производства молока с 14 до 27 процентов. В этом году предусмотрены не только субсидии по кредитам, субсидии на 1 кг молока, гранты на открытие семейных животноводческих ферм, но еще и возмещение прямых затрат на строительство молочных комплексов. Государство после окончания строительства, сдачи в эксплуатацию комплекса по производству молока компенсирует 20 процентов затрат. Такого не было никогда! Это западная модель. Так поддерживают производство молока в Германии, Франции, Италии. Мы 9 млн тонн молока до сих пор завозим из-за границы. Но у нас везде — хоть на Дальнем Востоке, хоть в Сибири — возможно его производство.
— А как с тепличными хозяйствами? Будут у нас зимой свои огурцы-помидоры?
— У нас мощная программа по строительству тепличных комплексов. Предполагается субсидирование процентных ставок по кредитам, и, как с молочными комплексами, тоже будем возмещать 20 процентов прямых затрат от стоимости строительства теплиц. Сейчас по стране активно все возводится, а производство тепличных овощей выросло на 10 процентов. Это стало интересным, выгодным.
— Если мы помиримся с Западом и придется отменять наши санкции — что тогда?
— Санкции — понятие не вечное. Все может поменяться. Есть разные прогнозы — от года до десяти лет. Но мы выбрали свой путь развития и идем по нему. Для сельского хозяйства это исторический момент. Мы можем накормить свой народ.
— И тогда отмена санкций нас не будет волновать…
— Какая-то доля, 10-15 процентов, всегда будет по импорту. Чтобы мы чувствовали конкуренцию, видели передовые технологии.
— А финансирование не урежут?
— Надо отдать должное президенту, правительству — по всем отраслям что-то подсократили, но финансирование сельского хозяйства оставили на прежних позициях.
(«Комсомольская правда».)