Минута молчания на весенней улице

Да мало того, он и село Водоватово Водовиным обозвал. Теперь полный порядок, и дружная семья Вавиловых собирается этим же годом навестить могилку Иннокентия. В беспамятстве Вавиловы никогда не жили. Вон и в Эстонию ездили, визу пробивали.

Из пятерых детей Якова Федоровича Вавилова осталась одна Валентина Яковлевна. С ней и разговор. Да только своего отца она не видела. Родилась в сорок первом…

Отец, уходя на фронт, сестре сказал, чтобы замуж не торопилась, а помогала его детей растить. Та точно по наказу и жила. Спасибо ей.

Об отце из писем известно, что был трижды ранен. Писал, что раны «заживают как на собаке» — быстро. Письма его давно затерялись, а то бы и еще что-нибудь из них вызнали.

Был Яков Федорович Вавилов в последнее время бойцом 80-й стрелковой дивизии. Носила она почетное звание Любанской и была награждена орденом Кутузова. Когда она получала почетное звание, Яков Вавилов воевал в ней точно. В январе 1944 года с боями была взята эта Любань. В феврале дивизия форсировала Нарву и «вклинилась во вражеские боевые порядки». Так отмечено в ее боевом пути. Бои, видать, были упорные. Тут-то и погиб Яков Федорович Вавилов. 22 февраля это случилось.

Иннокентий узнал о гибели брата дома, когда забежал на побывку. Не оговорились мы, именно забежал. Эшелон, который перебрасывал его часть, остановился в Арзамасе. До дома-то рукой подать, но сколько он простоит на запасных путях, куда его направили, неизвестно. Иннокентий прямым ходом направился к машинисту. Тот на него с круглыми глазами, мол, это же военная тайна, но ему он скажет:

— Поспеешь, солдат, махнуть до дома, только, прошу тебя, за стол не садись.

Бегом бежал Иннокентий к дому. Добежал. Пока переводил дыхание, всех пообнимал и проговорил:

— Мне назад надо. Тороплюсь.

В солдатский «сидор» ему харч покидали, что в доме нашелся. А в ответ на горькую весть о брате Иннокентий сказал:

— Пусть эти гады знают, что я еду мстить за Яньку!

Так он Якова называл. Повернулся — и бегом на станцию.

Мстил, видать, Иннокентий за брата жестоко. В наградном листе, когда представили его к награждению орденом Красной Звезды, командир написал, что «в трудных условиях преследования противника проявлял образцы мужества и отваги». А как старшина «своей находчивостью и инициативой обеспечивал личный состав роты продовольствием и боеприпасами».

Из того же наградного листа стало известно, что воевал он на Волховском, Ленинградском и 3‑м Прибалтийском фронтах, был ранен. Правда, есть в его военной биографии неувязочка. Призван на фронт он был в 1941 году, а воевать начал в 1943‑м. И еще одна неувязочка — на фотографии он в форме моряка, а воевал сапером. Но с этой неувязкой мы разобрались: это не фронтовая фотография, а армейская. Срочную службу Иннокентий отслужил на Черноморском флоте. А вот куда исчезли два его военных года, сказать трудно, но предположить можно. Когда его мобилизовали, то отправили не на фронт, а подальше от него, на Дальний Восток. Там тоже опасность войны была. Вот и провел он два года в ожидании, но войны не случилось, и опасность рассеялась. Тогда их и перебросили на западное направление.

Шли два брата войной почти след в след. Рядом воевали. Одну землю освобождали, только могилы их теперь по разные стороны границы.

В семье Вавиловых есть семейная легенда. Дед Федор, отец погибших на войне братьев, искал в свое время земное счастье. Даже в Сибирь за ним отъезжал. Думал, что счастье случится, когда золотишка намоет. Ждали его дома с этим счастьем, а когда приехал, его о намытом золоте никто и спрашивать не стал. Да он и сам ничего не рассказывал. Завел пасеку да все дни там и пропадал. Семья не стала жить богато. Правда, по селу слух пошел, что Федор свое богатство до времени где-то закопал. Взять бы лопату да поискать, только никто из Вавиловых за это не брался. Пусть, если и есть этот клад, в земле лежит. Поняли они, что совсем в другом счастье-то кроется. В доме Вавиловых никогда никто ни с кем не ругивался — разве это не счастье? У всех вавиловских мужиков руки золотые, а женская половина дом так обихаживает — загляденье. И это ведь счастьем можно назвать. Ну не счастье ли память о предках крепко хранить?

В сельских поселениях Арзамасского района укрепилась традиция: на тех домах, где не дождались с фронта солдат, крепят в память о них мемориальные таблички с фамилиями погибших. Две-три таблички в год появляются на сельских улицах. Совет сельских ветеранов решает, на каком доме в следующий год появится такая военная отметина. В этом году выбрали семью Вавиловых. Верны они памяти своих погибших дедов.

Постоим в минуту молчания на наших сельских улицах. Помолчим. Вспомним. Помянем…

Вячеслав ФЕДОРОВ.