Про кормильца забыли

По маточному поголовью по-прежнему на первом месте в районе — 680 голов. Результат ризоватовцев по производству и реализации молока и мяса — второй в районе.

Председатель Владимир Рябцов привык рассчитывать не на кредиты, а преимущественно на свои силы. Так и спокойнее, и надежнее. Владимир Викторович местный, 27 лет проработал председателем. Заслуженный работник сельского хозяйства России начинал в родном селе трактористом, три года землю пахал, заведующим гаражом был шесть лет.

Производство на бедных землях крепко приучило жить расчетливо, экономно, по средствам. Дадим ему слово.

— Про то, что класс крестьянства в стране существует, на протяжении многих последних лет государственные мужи стараются или не упоминать, или упоминать вскользь, — замечает он. — По словарю Ожегова. крестьянин — «сельский житель, занимающийся возделыванием сельскохозяйственных культур и разведением сельскохозяйственных животных как своей основной работой». По тому же Ожегову, крестьянин относится к низшему сословию (видимо, потому, что от него пахнет навозом). Поэтому, наверное, его стараются не замечать.

А в России еще не все деревни вымерли, еще сохранились общественные хозяйства. Называются они по-разному: СПК, колхоз, товарищество. Работающие в них от скотника до руководителя соответствуют определению крестьянина по Ожегову, у них пока есть земля, сельскохозяйственные животные и имущество, являющиеся источником мизерного дохода, который не позволяет нормально жить, но и умереть не дает.

Про лестное ранее звание кормильца тоже никто не вспоминает. Поэтому создается впечатление, что крестьянина вообще вывели за рамки общественной формации. Нельзя сказать, что государство совсем ничего не делает для сельскохозяйственного производства, но и продуманной политикой это участие назвать никак нельзя. Строим дворы с молокопроводами, со световыми коньками, а ко дворам молоковоз тащим трактором, навоз вывозим двойной тягой, в калдах не спасают доярок охотничьи сапоги.

Еще покойный Егор Гайдар на заре демократии назвал сельское хозяйство черной дырой. С тех пор что-то мрачное, трагичное преследует сельское хозяйство: неурожай — беда (продавать нечего) и урожай — беда (если и покупают, то за бесценок). Вот и стоит крестьянин, согнувшись в поклоне, терпеливо ждет милости от властей в виде дотаций, а чтобы получить их когда-нибудь, нужно выполнить массу условий. И при этом сельский человек не бунтует, просто вымирают деревня за деревней.

Послушать государевых мужей — какие деньги на село отваливают! Но крестьянину от них мало что достается. Вокруг этих денег много разных структур и организаций кормится. Одно только погашение процентных ставок по кредитам скольким банкам и лизинговым компаниям барыши несет, безбедно жить помогает! Сам же кредит плюс 5 8 процентов не погашенной государством процентной ставки загоняют крестьян в кабалу.

Ныне крестьянину, чтобы взять кредит на технику, горючее, удобрения, нужно обладать не только смелостью необыкновенной, но и даром предвидения. В жизни у него все по Черномырдину: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». То неурожай — денег нет, то урожай никому не нужен, опять денег нет. Компенсаций тоже нет, потому что буренку пришлось зарезать на погашение кредита банку, а это нарушение одного из условий для получения компенсаций за продукцию. И так год за годом – долги, банкротство, и вот вам уже не крестьянин, а пролетарий, зарабатывающий на отхожих промыслах. В Москве его ценят, берут на охрану того, что таджикам не доверяют.

В 2012 году наше не самое плохое хозяйство от собственной деятельности получило два миллиона убытков. Невыгодно даже молоко, если не считать компенсаций, которые мы еще не получили, но в балансе они уже в прибылях. Имея 680 коров, мы надоили и продали 3260 тонн молока, или по 4795 кг на фуражную корову, — на 483 тонны больше, чем в 2011 году. Почему убыток? Все просто. Молокозаводы, чтобы никто ничего не понял, на закупаемое молоко ввели непростую формулу, состоящую из базисной цены, коэффициентов по жиру, белку и качеству. В результате де-факто цена литра молока снизилась.

Когда работаешь для получения прибыли не с молоком и реализацией готовой продукции, а с формулой, то дела у переработчика идут гораздо лучше. Вот она: Ц = Бц х (МЖД / 3,4 х 0,4 +МДБ / 3 х 0,6) х Кк, где БЦ – базовая цена, МДЖ – массовая доля жира (факт.), 3,4 – базисный жир, 0,4 – коэффициент по жиру, МДБ – массовая доля белка (факт.), 3 – белок, который взяли за базис, вопреки техническому регламенту на молоко, в котором массовая доля белка в молоке высшего сорта 2,8. Далее: 0,6 – коэффициент по белку в формуле, Кк – коэффициент качества. Например, базовый жир можно увеличить, скажем, до 3,6, а белок — до 3,1, а есть еще коэффициент качества, который переработчик может сделать и 0,9, и 0,8, и даже 0,5. В результате получается: при одной и той же базовой цене производитель отдает молоко за бесценок! Хочется призвать производителя повторить элементарную математику, чтобы противостоять произволу переработчика.

Но и переработчика во всем винить нельзя. Порой он вынужден противостоять недобросовестной конкуренции: то спред за масло выдают, то из-за бугра неликвиды привезут, да еще маленькая Белоруссия полусоветского образца завалит российский рынок дешевой молочной продукцией. Как нам конкурировать с ВТО?

В каждой уважающей себя стране Всемирной торговой организации у местных сельхозпроизводителей есть квота на производство сельхозпродукции. Квота — это гарантия реализации продукции, произведенной в ее рамках, квота поддерживает и защищает производителя от дикого рынка. А вот сверх квоты — это то, что идет за бесценок на российский рынок.

Ответ на вопрос «Будет ли жить крестьянин?» остается открытым. При этом власть должна четко ответить на следующие вопросы. Можно и нужно ли производить, если производство в убыток? Можно ли конкурировать в условиях работы в ВТО, если производство убыточно? Можно ли получить прибыль в сельхозпредприятии при средней зарплате 9 тысяч рублей при регулярно растущих ценах на энергоносители, удобрения, средства защиты растений, медикаменты и снижающейся цене на сельхозпродукцию? Справедлива ли 1 / 3 доля производителя в цене продукции на прилавке?

Подготовил
Александр КРЫЛОВ.

Починковский район.